Алексей Гаскаров: три с половиной года за протест

Алексей Гаскаров* стал предпоследним арестованным по «Болотному делу». 28 апреля 2013 года он вышел из дома за кормом для кошки, а оказался на допросе. Сначала в роли свидетеля, а затем, после показаний двух засекреченных лиц, которые проходят в деле под условными именами «Максим Иванов» и «Дмитрий Петров», стал обвиняемым за участие в «массовых беспорядках» и применение насилия по отношению к представителям власти.

Доказательства обвинения — показания этих засекреченных свидетелей (один из которых назван водителем спецтранспорта «бесконтактного определения правонарушения», а другой — инспектором 2-го спецполка полиции) и видеозапись, также никому не показанная. На стороне Гаскарова — обошедший интернет видеоролик с его избиением, поручительство депутата Госдумы Дмитрия Гудкова, правозащитника Льва Пономарева, главного редактора «Новой газеты» Дмитрия Муратова, характеристики с места работы и даже грамоты за успехи в стрельбе, дзюдо, мини-футболе, благодарности родителям Гаскарова за воспитание сына. Обвинение пока выигрывает.

«Леша ведь из семьи очкариков, — рассказывает об Алексее его мама Ирина Константиновна. — У меня зрение минус три, у папы — минус четыре, он в нас пошел, тоже видит плохо. А вот интерес к политике ему не от нас передался — мы люди обычные, аполитичные абсолютно».

Еще до своего ареста Гаскаров был известной общественной фигурой. Антифашист, член института «Коллективное действие», который занимается мониторингом гражданской активности, член Народного совета города Жуковский, Координационного совета оппозиции, а также участник акций против вырубки Цаговского и Химкинского лесов. О Гаскарове говорят как о гражданском активисте, но у него помимо этого был и восьмичасовой рабочий день бизнес-аналитика в офисе.

«Мы в Жуковском были соседями, он там местный святой, типа Франциск Ассизский», — рассказывает по скайпу из Швеции Алексей Сахнин и утверждает, что ходит в свитере «Свободу Гаскарову». В скандинавскую страну Сахнин эмигрировал как раз после событий на Болотной и попросил там политическое убежище.

После громкого снятия с должности в январе 2013 года мэра Жуковского Александра Бобовникова многие думали, что Гаскаров будет выдвигать свою кандидатуру на выборы. Но он и другие представители оппозиции отказались. «Мы понимали, что мэр — это в любом случае жертва, поэтому занять место градоначальника Гаскаров вообще не стремился», — рассказывает Наталья Знаменская, главный редактор газеты «Жуковские вести» и инициатор создания городского Народного совета. Однако она уверена, что после освобождения Гаскаров станет депутатом. У главы организации «Русь сидящая» Ольги Романовой на Гаскарова еще более грандиозные планы: «В моем идеальном государстве президент — Ходорковский, ему на смену подрастает Гаскаров, а Навальный у них в оппозиции».

У Алексея, которого считают одним из лидеров левого движения, на это свой взгляд. «Сильному обществу вожди не нужны, — написал он в письме из СИЗО. — Я вижу свою цель в том, чтобы способствовать самоорганизации общества для защиты своих прав. Если для этого необходимо будет участвовать в выборах, то я готов, но профессиональная политика у меня не вызывает большого энтузиазма. Реальная политика для меня — решение конкретных задач, а не борьба за власть».

„

«Правительственные СМИ изображали «Болотный процесс» как движение вчерашних олигархов, которые хотят вернуть себе позиции 90-х гг.»

У стражей порядка к Гаскарову было особое внимание. «Впервые в поле зрения органов Алексей очутился после того, как впервые попал в полицию из-за участия в протестной акции», — рассказал его друг, которого знают под двумя именами: Никита и Володя. («На самом деле я Никита, — утверждает он, — Володя — мой псевдоним. Я ни от кого не скрываюсь и с Лешей это не связано, просто мне так удобно».) По словам Никиты, это случилось в 2002 году после марша леворадикалов «Антикапитализм». Сам Гаскаров говорил об акции в интервью «Русскому журналу»: «Я реально думал, что сейчас война начнется. Нацболы сами прыгали на ментов. Мы забежали в какой-то двор… Позади ОМОН всех адски месит, а бабулька с первого этажа нас видит и набирает мусорам. Двор закрытый, мы только из него выходим — и нас принимают. Посадили в ОВД с Лимоновым и Тишиным».

«Гаскарову приходилось общаться с сотрудниками Центра «Э», по борьбе с экстремизмом, — продолжает Никита, — от Леши как от одного из лидеров они хотели получить информацию о деятельности антифашистского движения».

Сахнин, который тоже не был обделен вниманием, добавляет: «Центр «Э» занимается не борьбой с экстремизмом, а борьбой с политической альтернативой. Правительственные СМИ изображали «Болотный процесс» как движение вчерашних олигархов, которые хотят вернуть себе позиции 90-х годов. Левое движение со своими красными флагами и разношерстными представителями эту теорию опровергало».

28 июля 2010 года защитники Химкинского леса провели акцию у здания местной администрации. После нее учреждение лишилось двери, пары окон и чистых стен. По факту беспорядков возбудили уголовное дело по статье «хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору». Однако никто из хулиганов так и не был задержан. Зато задержали Гаскарова, который освещал акцию как журналист «Коллективного действия». Пара месяцев в тюрьме: разговоры один на один с «блатными», которые требовали сдать «заказчика»; сокамерники, сидевшие на метадоне; обвинение в потере «общаковского» телефона, оцененного в 200 тыс. рублей, угрозы и побои — после чего суд признал арест Гаскарова незаконным и постановил выплатить 50 тыс. рублей в качестве компенсации. Деньги, впрочем, до него так и не дошли.

«Гаскарова знали не только в кругах жуковских общественников, но и радикальные футбольные фанаты и те ребята, которые ходят с оружием на концерты групп типа «Московская бригада смерти», — говорит Максим Солопов, который вместе с Гаскаровым был арестован после химкинской демонстрации. Именно таких людей Гаскаров просил «не жестить» во время акции в Химках.

Еще раз Алексея задержали в январе 2013 года, когда он вместе с леворадикальными активистами пришел к общежитию предприятия «Московский шелк», чтобы не допустить незаконного выселения жильцов, в том числе с детьми. Отпустили. Но вопроса «Что вы творите?» в адрес омоновцев на Болотной площади и того, что он не давал им избивать собравшихся, ему не спустили. «Я оттащил омоновца во время задержания одного из демонстрантов. Я не отрицаю этого факта, но разве можно за такое вменять сразу две статьи?» — пишет Гаскаров из СИЗО.

«Тот неловкий момент, когда знакомых начинают арестовывать по политическим делам» — последняя запись в твиттере Александра Галаса, который вместе с Гаскаровым создал в Жуковском движение «РосЯма». Знакомые Галасу сотрудники полиции уже давно сказали ему, что арест друга состоялся по инициативе Центра «Э», который мстит Гаскарову за неудачу по химкинскому делу.

«Есть ощущение, что задержанные на Болотной взяты из разных социальных групп, чтобы создать впечатление массы, — рассказывает Александр, друг Гаскарова по антифашистскому движению. — Будто кто-то пытался создать видимость, что иммунитета нет ни у кого». Алексей Гаскаров был задержан почти через год после митинга. Избитый омоновцами на площади, он обратился в прокуратуру с заявлением о превышении правоохранителями должностных полномочий «с применением насилия и спецсредств». Друзья активиста называли этот поступок «вызовом органам», а девушка Алексея Анна Карпова говорит, что это было им сделано, чтобы «обезопасить» себя. Никто из друзей и близких активиста не надеялся, что заявление рассмотрят в его пользу.

«В воскресенье утром мне позвонил знакомый и спросил, есть ли у Леши адвокат, — рассказывает Анна. — Я занималась своими делами и ничего не знала. Только после звонка я в интернете увидела сообщение от Ильнура Шарапова из «Агоры», которому Леша успел позвонить после задержания, пока не разрядился телефон».

В письме из СИЗО Алексей приводит несколько догадок, почему его взяли последним. «Возможно, это была логика расследования дела: сначала отрабатывали на тех, кого задержали в мае (600 человек), потом добрались до остальных. Может, им было важно приструнить оппозицию перед очередным шествием 6 мая, но уже 2013 года». С Гаскаровым соглашается и координатор Левого фронта Алексей Сахнин: «Первыми были арестованы «рядовые», кого рассчитывали при первом давлении сломать и вытянуть показания на лидеров. А они на сделку не пошли, хоть на них и планировали повесить штурм Кремля».

Адвокат Светлана Сидоркина, которая сегодня защищает Алексея Гаскарова в суде, рассказывает, что прокурор объяснял невозможность отпустить ее подзащитного хотя бы под залог тем, что тот придерживается леворадикальных взглядов, состоит в организациях левого толка и занимается сбором денег для осужденных по «Болотному делу». «Я как вижу судью — сразу для себя решаю, человек или нет, — рассказывает мама Алексея Ирина Константиновна. — А сын, наоборот, заранее не судит, со всеми доброжелателен и старается сотрудничать, хотя суд характеризует его как «скрытного» и обвиняет в том, что он скрывался от следствия. Но он даже на работу ходил!»

Алексею однажды так надоели вопросы о содержании в СИЗО, что он попросил организаторов проекта «РосУзник» разместить на сайте ответы на часто задаваемые в письмах вопросы. «Самое интересное у него там — это, наверное, соседи, — рассказывает Анна, — однажды в камеру к Алексею подсадили какого-то американца за попытку продать нож, а еще сажали сирийца. Им Леша заменял переводчика, которого по закону задержанным должны были предоставить». Аня, кажется, знает о том, что происходит с любимым человеком, все, хотя как Алексей умудряется рассказать о жизни в СИЗО корявым почерком на бланке для писем — непонятно.

Отец Анны Федор Карпов известен в Жуковском как активный гражданский деятель и председатель городского комитета по выборам в Народный совет. «Леша как-то приходил к нам в гости, они с Аней тогда еще не встречались. Я его воспринимал не как молодого человека дочери, а как друга скорее», — рассказывает Карпов. Он говорит, что жизнь его дочери очень изменилась не столько с появлением в ней Гаскарова, сколько с его арестом: «Она всегда хотела работать с животными, а сейчас занимается журналистикой, ей нравится. Правда, о том, что она хочет стать журналисткой, последний раз она говорила мне, когда была классе в третьем». Кажется, Федор уже настолько свыкся с тем, что тюрьма вошла в жизнь их семьи, что непонятно, о чем он жалеет больше: о потраченных нервах или о том, что Гаскаров не сможет баллотироваться в мэры Жуковского на ближайших выборах.

Недавно мама Алексея Гаскарова вышла на работу. Она готовится к предстоящей свадьбе Алексея и Анны, хочет заработать, чтобы помочь молодым с ремонтом в их собственной квартире. Сама Анна решает проблемы с учебой, ведь из-за второго ареста она не успела вовремя подготовиться к защите диплома. А Алексей встает каждый день в 6 утра, его камеру проверяют, после чего он идет на завтрак. Он уже не соблюдает вегетарианского режима питания, потому что, как объясняет мама, он не ест мяса, только «когда все хорошо». А сейчас не тот момент.