Искатель истины

"Похищение Европы", 1910

13 (25) апреля 1895 года, 120 лет назад, российский император Николай II подписал именной Высочайший Указ.

«…Незабвенный родитель наш, в мудрой заботливости о развитии и процветании отечественного искусства, предуказал необходимость образования в Санкт-Петербурге обширного музея, в коем были бы сосредоточены выдающиеся произведения русской живописи и ваяния. Таковому высокополезному намерению почившего монарха не суждено было, однако, осуществиться при его жизни. Ноне, отвечая душевной потребности, неотложно признали мы за благо учредить особое установление под названием Русский Музей Императора Александра III с возложением главного заведования оным одному из членов Императорского дома по нашему избранию, с присвоением ему звания управляющего упомянутым Музеем...»

Дети. 1899

Через три года, в 1898-м, музей был открыт, его первым управляющим стал внук Николая I, великий князь Георгий Михайлович.

Портреты всех «фигурантов» этого события можно было бы, наверно, увидеть на недавно открывшейся выставке в Русском музее, приуроченной к 150-летию со дня рождения Валентина Серова, ведь многие лица эпохи рубежа XIX –XX веков мы видим глазами именно этого художника, а музей – счастливый обладатель блистательной коллекции произведений живописца. Но не ищите на выставке Александра III, Николая II, великого князя, как и знаменитых портретов Сергея Дягилева, княгини Орловой, Иды Рубинштейн.

Зимой. 1898

Русский музей решил показать другого Серова.

Выставка называется «Серов. Не портретист». Цитата из высказывания самого Валентина Александровича: «Я не портретист, я просто художник».

Около 250 произведений из Русского музея, Третьяковской галереи и других музеев страны – историческая живопись, жанровые картины, пейзажи, графика - свидетельство широты и уникальности творчества Серова, который все умел в своем ремесле.

Петр II и цесаревна Елизавета на псовой охоте. 1900

«Российский кошмар втиснут в грудь»

«У меня мало принципов, но зато я их крепко придерживаюсь», – признавался Валентин Серов. Его часто сравнивали с Антоном Чеховым. Константин Коровин, один из близких друзей художника, сказал после его смерти: «Может быть, в нем был не столько художник, как ни велик он был в искусстве, сколько искатель истины».

Как и все «мирискуссники» Серов - поклонник XVIII века. Но его интересует не парадная история, его занимают бытовые подробности жизни царствующих особ: «Кубок Большого орла», «Петр I верхом на взморье», «Петр I на работах». В любимой многими картине «Выезд императора Петр II и цесаревны Елизаветы Петровны на охоту» - множество мельчайших подробностей эпохи.

Картина «Солдатушки, браво, ребятушки, где же ваша слава?», написанная после событий 1905 года, - совсем другой Серов. Эта сатира была опубликована в первом номере журнала «Жупел». Гневное полотно «После усмирения» он подписал: «Удостоверяю работу. Серов» - и отказался от звания академика, потому что президентом Академии художеств в то время был князь Владимир Александрович, командующий столичного военного округа.

«Опять весь этот российский кошмар втиснут в грудь. Тяжело… Как-то жутко жить-то на свете, то есть у нас в Россеи», - пишет он в одном из писем.

Купание-лошади. 1905

До лучших времен

В экспозиции есть подсвеченная фотография панно «Хождение Христа по водам». Константину Коровину предложили написать картину для приходской церкви Козьмы и Домиана Костромской мануфактуры Павла Третьякова и Василия Коншина. Тот решил пригласить друга, который только что женился и нуждался в средствах. Серов писал фигуры, Коровин – все остальное. Более тридцати лет полотно находилось в храме, потом его со стены сняли. Не так давно панно попало в Костромской областной музей изобразительного искусства, оттуда - в Русский музей. Когда при подготовке выставки полотно попытались раскатать, оказалось, восстановить его современными средствами невозможно. Панно пострадало не только от времени, но и от непрофессиональной реставрации. Картину законсервировали до появления новых технологий.

Старая баня в Домотканове. 1888

Смена декораций

Игорь Грабарь писал: «Серов – рисовальщик, может быть, даже сильнее Серова-живописца». Сам художник стремился к тому, чтобы «в рисунке было меньше карандаша». Иллюстрации к произведениям Пушкина и Лермонтова давно стали классикой. Особая история с рисунками к басням Крылова. Издание не состоялось, но Серов работу не бросил и на протяжении шестнадцати лет возвращался к ней. Все эти львы, лисицы, вороны – само совершенство. В 1911 году Серов решил сам издать иллюстрации к двенадцати избранным басням. Не успел.

Особую любовь Серов испытывал к лошадям. Рисовать их с четырьмя ногами, а не с тринадцатью маленького Валю учил Николай Ге. Взрослый Серов признавался: «Люблю лошадей – красивая штука. Попробуй-ка, нарисуй, да, знаешь, трудно». А он рисовал их много. Самая известная картина - «Купание лошади», предвестница знаменитого полотна Кузьмы Петрова-Водкина.

Выставили даже карандашные шаржи. «Репин и 30-я передвижная выставка» - никакой пощады первому учителю. Досталось и друзьям - Баксту, Бенуа, Грабарю. Ну и самому себе - в автошарже «Скучный Серов».

Когда в Мариинском театре стали готовить вторую постановку оперы «Юдифь», Федор Шаляпин, исполняющий партию Олоферна, настоял на смене декораций. Сначала заказ отдали Константину Коровину, но тот уступил Серову - как сыну композитора. Большим успехом у парижской публики пользовался серовский занавес к балету Римского-Корсакова «Шехерезада», изображающий выезд на охоту шаха в окружении свиты и зверей. Балет вошел в программу третьих Русских сезонов в Париже, и Сергей Дягилев собирался продолжить совместную работу с художником. Но не состоялось…

Две поздние работы, «Одиссей и Навзикая» и «Похищение Европы», навеянные поездкой в Грецию, на Крит – мастерское соединение «музея» и «природы», чего всю жизнь добивался живописец и чем предвосхитил открытия русского авангарда.