Список политзэков пополнился новыми именами. Троим нацболам, активным участникам протестных акций, Замоскворецкий суд Москвы вынес жестокие приговоры. Что характерно — по «бытовым» статьям. В деле разбирался The New Times
На интернет-сайте сторонников Эдуарда Лимонова nazbol.ru верхнюю часть страницы занимает галерея фотографий, озаглавленная просто: «Политзаключенные нацболы». 28 октября эта галерея пополнилась еще тремя портретами: 25-летнего Павла Жеребина, 19-летних Алены Горячевой и Михаила Пулина. Они входили в костяк московского отделения запрещенной партии, регулярно участвовали как в «маршах несогласных», так и в иных публичных акциях. 9 марта 2009 года, за несколько дней до очередного «марша», оппозиционеров арестовали. Против них выдвинули обвинения по ст. 213 ч. 2 («Хулиганство, совершенное группой лиц по предварительному сговору»), ст. 112 («Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью»), ст. 115 («Умышленное причинение легкого вреда здоровью») и ст. 116 («Побои»). Статьи «Участие в экстремистском сообществе», за что в последнее время суды очень любили сажать членов запрещенной НБП, на этот раз в обвинении не было.
На бытовой почве
Дело, по которому троих ребят отправили за решетку, на первый взгляд к политике никакого отношения не имеет. Год назад, 30 ноября 2008 года, бывший нацбол Владимир Тарасов собрал друзей, в их числе и трех будущих обвиняемых, отметить свой день рождения. После небольшого застолья компания отправилась на Болотную площадь, где в честь именинника было задумано файер-шоу. Там между Тарасовым и другим нацболом Алексеем Макаровым (сейчас он скрывается на Украине и пытается получить там статус политического беженца) случился конфликт, который перерос в драку. Из-за чего повздорили молодые люди — не суть важно. Важно, что, выпустив пар, они мирно разошлись и о конфликте на время забыли. «Это была даже не драка, просто потасовка. Самая тяжелая травма — сломанный нос — не у тех, кто потом выступил потерпевшим, а у Алексея Макарова, — рассказал The New Times адвокат Павла Жеребина Дмитрий Аграновский. — Я знаю, что потом ребята продолжали общаться.
Неизвестно даже, кто эту потасовку начал. У Тарасова есть проблемы с психикой, он даже стоит на учете в психоневрологическом диспансере. Мог вспылить». По словам адвоката, дело по факту драки было возбуждено сразу, по крайней мере, милиция приходила в больницу к Алексею Макарову и допрашивала его. А затем расследование приостановили. Вспомнили об этой бытовой истории, по странному совпадению, перед «Маршем несогласных», который оппозиция позже признала своим самым успешным выступлением за год.
Несколько раз обвиняемым продлевали срок пребывания под стражей, несмотря на поручительства правозащитников — главы Московской Хельсинкской группы Людмилы Алексеевой, руководителя движения «За права человека» Льва Пономарева и депутата Госдумы от КПРФ Владимира Кашина. Адвокаты пытались добиться освобождения своих подзащитных хотя бы под подписку о невыезде, аргументируя это среди прочего и тем, что у Павла Жеребина 16 июня родился сын. Накануне последнего судебного заседания с обращением к Дмитрию Медведеву выступил даже лидер коммунистов Геннадий Зюганов: «Исход процесса вызывает у нас самые серьезные опасения, так как представитель государственного обвинения запросила молодым людям совершенно неадекватное, удивляющее своей жестокостью наказание в виде 5 лет лишения свободы в колонии общего режима!» «Мы уверены, что столь жесткий приговор в отношении молодых людей — представителей оппозиции идет вразрез с принципом верховенства права», — писал Зюганов. Но ни заступничество политиков и правозащитников, ни аргументы адвокатов Замоскворецкий суд во внимание не принял и 28 октября вынес приговор: 4 года колонии для Жеребина и по 3,5 для Пулина и Горячевой. Причем молодые люди чудом избежали более серьезного наказания: первоначально в материалах уголовного дела говорилось, что все инкриминируемые им деяния произошли на почве «политической, идеологической и национальной вражды».
Мало того, суд проигнорировал ходатайство пострадавших — Тарасова и принимавшего участие в файер-шоу Владимира Егорова, просивших закрыть дело за примирением сторон. «Я впервые встречаюсь с подобным в своей практике! — возмущается адвокат Дмитрий Аграновский. — Обычно суд всегда учитывает подобные ходатайства. Я консультировался с коллегами — они тоже крайне удивлены».
По наводке властей
«Столь жестокий приговор вынесен по мотивам, не связанным с установлением истины», — уверен адвокат осужденного нацбола Пулина Максим Пашков. «Лучше представить оппозиционера хулиганом, потому что если сажать за экстремизм или участие в деятельности запрещенной организации, то сразу всем станет понятно — дело политическое», — рассуждает Дмитрий Аграновский. «В советские годы для политических оппонентов тоже находили уголовные статьи, — говорит Лев Пономарев. — Вынесен неоправданно жестокий приговор».
«В нашей стране это обычная практика, — считает председатель комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина. — Такое часто происходит после государственных кампаний. Вспомните, сколько сидит в тюрьмах чеченцев? Как охотились на грузин?» По мнению Ганнушкиной, трое лимоновцев, «безусловно, являются политическими заключенными», поскольку в тюрьме они оказались «по наводке властей». «Жеребин, например, давно мозолил глаза власти. Он личность и хороший оратор», — утверждает адвокат Аграновский.
Нацбол Максим Громов, отсидевший три года за акцию по захвату Минздрава, считает, что власти «выжали все» из бытовой драки. «Тем не менее в суде сторона обвинения долго смаковала принадлежность ребят к оппозиции и указывала на то, что раньше их уже привлекали к ответственности по административным статьям. Мы не просто наследники ГУЛАГа, мы в него возвращаемся», — заключил Громов.
9 ноября адвокаты Павла Жеребина, Михаила Пулина и Алены Горячевой подали в Мосгорсуд кассационную жалобу на приговор Замоскворецкого суда. Отменять обвинительные приговоры вышестоящие инстанции в России не любят, так что максимум, на что могут рассчитывать осужденные, — смягчение неоправданно жестокого наказания.
1. Михаил Пулин
2. Алена Горячева
3. Павел Жеребин
