В рассказе Анны Матвеевой «Теория заговора» гимназический учитель, по собственной инициативе читающий семиклассникам классику мировой литературы, оказывается грубо остановлен важной молодой дамой из родительского комитета: «Вы считаете, мы должны быть вам благодарны, что вы тут насмерть пугаете наших детей рассказами про смерть? Соня не могла уснуть после вашего Данте целую неделю, я даже водила ее на специальный тренинг!» Дело происходит в Екатеринбурге, и никто не говорит такой даме: «Скажите спасибо, что ваши дети узнают о существовании «Божественной комедии». Подобные конфликты больше не кажутся писательской выдумкой — родители решили, что могут диктовать издателям, каким книгам не место на полке.
Родители против секса
В последние полтора года, после принятия летом 2013-го закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» родительские комитеты и просто группы озабоченных граждан стали чаще обращаться с жалобами на слишком откровенную детскую литературу и, в частности, на книги по сексуальному воспитанию. Так, например, получил известность случай, когда бдительные граждане из Ульяновской области пожаловались в прокуратуру на составителя серии книг «Другой, другие, о других...» Людмилу Улицкую. Наибольшее возмущение у них вызвал пассаж о традициях африканской народности азанде, разрешавших мужчинам брать в «жены» юношей от 12 до 20 лет. Лишь недавно Библиотека иностранной литературы, издавшая совместно с «Эксмо» эту серию, получила извещение Центра противодействия экстремизму о том, что экспертиза не нашла в их просветительском проекте «признаков пропаганды гомосексуализма и педофилии».
Другая резонансная история — попытка Уральского родительского комитета изгнать из екатеринбургских магазинов и библиотек несколько книг по сексуальному воспитанию, а также перевод романа израильского писателя Давида Гроссмана «С кем бы побегать». В энциклопедиях и пособиях встречались — о, ужас! — термины «гомосексуализм», «онанизм» и «эксгибиционизм», «Руки надо оборвать этим экспертам! — заявлял Евгений Жабреев, раньше работавший фрезеровщиком на Уралмаш заводе, а потом возглавивший Уральский родительский комитет. — Как можно утверждать, что эти книги имеют научно-популярную, просветительскую ценность?! Ладно бы детям просто объяснили про строение органов, но зачем рассказывать, что такое гомосексуализм?! Школьники, начитавшись такой литературы, потом воплощают всё это в своих играх». Претензии к Гроссману оказались еще более нелепыми: родительский комитет нашел в его книге слово, «оскорбляющее женщину», хотя «сучкой» в книге хулиганы называют героя — мальчика, потерявшего собаку. Эта история тоже закончилась благополучно, но издателям пришлось понервничать.
Однако далеко не все скандальные книги вернулись на магазинные и библиотечные полки. И есть опасение, что издатели в следующий раз просто побоятся заказывать авторам произведения, которые могут вызвать столь же неадекватную реакцию. Сбрасывающие с магазинных полок «неприличные» книжки кляузники из Екатеринбурга не дали себе труда разобраться в качестве этих работ. И Уральский родительский комитет, и детский омбудсмен Астахов требовали чуть ли не ликвидировать этот научно-популярный жанр как таковой. К медикам, которые объясняли пользу подобных энциклопедий и пособий, никто из них даже не собирался прислушиваться. Директор редакции детской литературы издательства «Эксмо» Людмила Кондрашова рассказывает, что после нескольких случаев нареканий со стороны блюстителей нравственности экспертизу для переводной книги «Откровенный разговор об этом» было решено сделать заранее. Однако, по словам все той же Кондрашовой, новых книг на эту тему «Эксмо» пока «старается не издавать».
Самоцензура страшнее цензуры
В отличие от опасливого гиганта книжной индустрии, небольшое столичное издательство «КомпасГид» не собирается сдаваться. «Конечно, есть круг так называемых сложных тем, к разговору на которые готов не каждый российский читатель. Есть риск самоцензуры — ведь мы точно знаем, что такие книги взбудоражат умы некоторых особо активных граждан. Но «КомпасГид», как и наши коллеги, свою редакционную политику никак не менял», — заявил главный редактор издательства Виталий Зюсько. Правда, от одного замысла издательству все же пришлось отказаться: немецкий подростковый роман «В центре Вселенной», главный герой которого — гомосексуалист, в России издан не будет — иначе пришлось бы поставить на этот подростковый текст маркировку «18+».
Принятие ФЗ № 436 «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» привело не только к самоцензуре, но и к удорожанию детской литературы: «Некоторые книги в соответствии с требованиями законодательства необходимо запаковывать в пленку, чтобы ограничить доступ к ним юных читателей. Это — дополнительные затраты, которые в итоге ложатся бременем и на издателя, и на покупателя», — поясняет генеральный директор ИГ «Азбука-Аттикус» Леонид Шкурович.
В том, что закон, обязывающий снабжать книги возрастными маркировками, часто доводит до абсурда, сходятся многие издатели. «Нам приходится вводить читателей в заблуждение», — признается Людмила Кондрашова из «Эксмо». Книги, которые еще вчера разрешались дошкольникам, сейчас помечают «12+» — подальше от греха.
«Осторожнее в выборе книг мы не стали — продолжаем издавать то, что нам нравится. Но раньше мы рекомендовали, с какого возраста можно читать ту или иную книгу, исходя из здравого смысла и опираясь на рекомендации детских психологов, педагогов, библиотекарей. А теперь возрастная маркировка часто завышена. Это касается любых книг — и для малышей, и для подростков», — предупреждает директор PR-службы «Розового жирафа» Светлана Дындыкина.
С ней согласна критик, член экспертного совета конкурса детской литературы «Книгуру» Евгения Шафферт, которая приводит в пример две книги из серии «Недетские книжки», вышедшие в издательстве «Самокат» после принятия 436-го закона: «Одна из них — ироничная сказка, где речь идет о государстве, в котором не уважаются законы, вторая — предельно честная исповедь о войне в Грузии. Обе книги написаны хорошим литературным языком. Неужели нам не нужно, чтобы дети читали такое? А они и не будут — многие родители не станут предлагать детям книгу со страшной надписью «18+».
Назад, в СССР
Еще один вывод о сегодняшнем рынке детской литературы могли сделать посетители книжной ярмарки Non/fiction, прошедшей в декабре 2014 года. Стенды были заполнены переизданиями советских книг. «Неплохие, снабженные хорошими иллюстрациями, но не особенно содержательные стишки про игрушки, детский садик, зверюшек и прочие беспроблемные темы, конечно, обеспечат современному ребенку хороший досуг. Но это не те тексты, на которых «душа растет», — замечает Евгения Шафферт. По ее мнению, переиздания — «не только результат переориентации детских издательств на более безопасные темы, но и прямой ответ на консервативный запрос родительского сообщества». Конечно, переиздавать советских авторов проще, чем выращивать новых, но в результате такой издательской политики отечественная детская литература, пострадавшая от грубых цензурных вмешательств, может быть отброшена на годы назад.
Хотя все издатели в один голос твердят, что хотят открывать именно российские имена, в «джентльменском списке» последних лет фигурируют в основном переводы. Конечно, отечественные удачи тоже были, но беспроигрышными вариантами подарков, которые родители выбирают для своих детей, остаются «Петсон и Финдус» шведа Свена Нурдквиста да «Груффало» англичанки Джулии Дональдсон. В отечественной литературе таких имен катастрофически не хватает. Да и откуда они могут взяться? Ведь выращивание нового автора — процесс трудоемкий и требующий от издательства терпения и многих лет работы.
Ханжество, воцарившееся в современном российском обществе, приводит к тому, что литература для младшего и среднего школьного возраста становится подозрительно спокойной, безэмоциональной и приторной. Приветствуется появление таких авторов, как Валентин Постников и Наринэ Абгарян, которые свою новую книгу «Шоколадный дедушка» рекомендуют любителям «Малыша и Карлсона» — ее действие тоже происходит в Скандинавии. «В семье Сьюрсенов все шло своим чередом...», — рассказывается в аннотации. Что ж, остается только порадоваться за Сьюрсенов.
