Корпус Стражей исламской революции, благодаря санкциям, контролирует 20% ВВП Ирана. Парад в Тегеране, 22 сентября 2012 г. / фото: Sttringer iran/reuters
Причины пробуксовки переговоров следует искать в самом Иране. Стражи исламской революции и верховный аятолла Али Хаменеи, обладающие реальной экономической, политической и репрессивной властью в стране, совершенно не заинтересованы в нормализации отношений с Западом и, как это ни парадоксально, снятии санкций с родной страны.
Для Стражей такая нормализация означает, к примеру, что для получения лакомых инфраструктурных контрактов им придется проходить через систему тендеров, в которых будут участвовать и западные игроки; тогда как сейчас именно компаниям, связанным со Стражами и лично с Хаменеи, достаются проекты в дорожном строительстве, телекоммуникациях, разработке нефтяных и газовых месторождений. По оценкам, Стражи и верховный аятолла контролируют 1/5 ВВП Ирана, а это около $500 млрд — причем большая часть этих денег зарабатывается на контрабанде в обход санкций: не будет санкций — не будет и контрабанды.
С другой стороны, иранская верхушка боится, что добившись своего в ядерном досье, Запад потребует уступок и в остальном: к примеру, Иран напрямую сотрудничает с Северной Кореей в проектах по созданию баллистических ракет. Кроме того, Запад постоянно ставит Тегерану на вид нарушения прав человека.
Многие возлагали надежды на новоизбранного президента Хасана Рухани (11-е по счету президентские выборы в Иране прошли 14 июня 2013 года. — NT), но все забыли: основной-то его задачей было сохранение режима. В своей предвыборной кампании он не говорил ни о гласности, ни о перестройке — он лишь обещал нормализовать ситуацию вокруг ядерного досье, переведя его из ведения Совбеза ООН обратно в МАГАТЭ, а также избежать новых санкций.
С санкциями у Рухани получилось. По поводу же ядерной программы решение может принять только лично Али Хаменеи. Но вот проблема: Хаменеи болен раком, страдает от постоянной бессонницы, он устал и не может больше управлять страной. Рахбар (духовный лидер) прекрасно отдает себе отчет в экономических, социальных и политических проблемах Ирана, но он не может отказаться от жизненно важного для его режима проекта, на который за последние 20 лет было потрачено свыше $300 млрд!
Как поведет себя дальше Али Хаменеи? Мои источники в Иране утверждают: Стражи революции вышли из-под его контроля — у аятоллы не получается больше быть арбитром между разными политическими силами. Он оказался примерно в той же ситуации, что и шах в 1978 году, и, кажется, принял точно такое же решение: ничего не решать. Хаменеи не хочет войти в историю аятоллой, остановившим ядерную программу, которой страна жила почти четверть века, — и решил оставить эту задачу преемнику.
Запад отсрочил очередной раунд переговоров до конца июня — в надежде, что Хаменеи сойдет со сцены, а его преемник окажется сговорчивей. Но кто придет ему на смену — вот в чем вопрос.
