Официальный курс рубля, установленный ЦБ в четверг 6 ноября, по отношению к доллару вырос до 45,9, к евро — до 56,545. На рынке ажиотаж: банки и граждане скупают валюту. За девять месяцев текущего года отток капитала, по оценкам ЦБ на 9 октября, составил $85,2 млрд — почти в 2 раза больше, чем год назад.
Но тут грянул запрет на импортное продовольствие — вместо укрощения инфляции мы получили рост цен.
Цены — вверх
В конце августа рост цен за последние 12 месяцев достиг 7,6 %, а к началу октября, судя по еженедельным индикаторам инфляции, индекс цен вырос до 8-8,1 %, достигнув максимума за три года. С начала 2014 года цены, по официальной статистике, выросли примерно на 7 %, продовольствие подорожало более чем на 8 %.
Конечно, на субъективном уровне, как всегда в переломные моменты инфляционной динамики, рост цен ощущается сильнее, чем в официальной статистике. Так, продуктовый набор вице-премьера Аркадия Дворковича, по его собственному признанию, с начала года подорожал на 15—20 %. Плохое потребительское самочувствие Дворковича вполне может быть вызвано тем, что в дорогих московских магазинах перемены цифр в ценниках бросаются в глаза сильнее, чем в дешевых. Однако с тем, что с начала года цены уже выросли как минимум на 12—15 %, наверняка согласятся и другие москвичи, следящие за своими расходами. Да и Минэкономразвития уже прогнозирует удорожание продовольствия на 12-13 % по итогам года.
Рубль — вниз
Еще больше портит настроение валютная динамика. Ровно год назад рубль стоил 32,1 за $1, а сейчас преодолел барьер в 40/$1. Курс рубля к доллару снизился за последние 12 месяцев почти на 24 %, а к евро — почти на 15 %. Бивалютная корзина (доллар-евро) подорожала на 18,7 %. Падение курса рубля еще можно было бы объяснить ухудшением платежного баланса РФ — снижением экспорта и ростом импорта. Но экспорт как раз не снижается (за январь-июль — рост на 1,2 %, по оценке Центробанка), а импорт — не растет (за то же время, то есть еще до продовольственных антисанкций, — падение на 5,2 %). Основная проблема — отток частного капитала. За январь-сентябрь отток частного капитала, по оценке Центробанка, достиг $85,2 млрд. Это почти вдвое больше, чем год назад.
Девальвация, конечно, поможет повысить рентабельность нефтяникам, газовикам и металлургам. Однако она сделает еще более дорогим импорт оборудования, который и так начнет снижаться из-за финансовой изоляции России.
Капиталы — вон
У оттока капитала, чем так возмущен советник президента по региональной экономической интеграции Сергей Глазьев (он-то считает, что легального оттока не бывает в принципе), — несколько причин. Во-первых, сегодня российским компаниям и банкам практически закрыта дорога на международные рынки капитала. А долги выплачивать надо. Раньше они во многом погашались за счет привлечения новых займов. Сейчас таковых практически нет. Во-вторых, СМИ переполнены сообщениями иностранных компаний (Total, Blackstone, Adobe, гостиничная компания Morgans Hotel Group и др.), одна за другой объявляющих о заморозке своих российских проектов или вовсе отказе от них. По сути, речь идет о прекращении притока прямых иностранных инвестиций, что затрагивает все сектора экономики, но особенно — финансовый и нефтегазовый. Отсюда — и увеличение чистого оттока капитала. В-третьих, иностранные портфельные инвесторы постепенно сбрасывают российские акции и облигации. В-четвертых, российские инвесторы — от компаний до банков и домохозяйств — уже понимают: в условиях финансовой блокады России рубль может только падать, потому рационально переводить сбережения из рублей в валюту. Что еще больше толкает рубль вниз.
До конца 2015 года российским компаниям, по оценке министра Алексея Улюкаева, придется рефинансировать на внутреннем рынке не менее $90 млрд внешних займов, которые они должны погасить иностранным кредиторам (оценка ЦБ — $134 млрд). Скорее всего, выплату части займов, как в 2008-2009 годах, придется финансировать правительству и ЦБ. Это еще сильнее ухудшит перспективы рубля и баланс федерального бюджета. Но пока ситуация в целом не катастрофическая, и большинство российских заемщиков справятся с долговыми выплатами по 2015 году, отметил на днях управляющий директор Moody’s Дэвид Стейплс.
Вклады — на вывод
Деньги населения — крайне важный для банковской системы источник средств, в последние годы на него приходится 28-29 % всех банковских пассивов. В 2011 году объем рублевых и валютных депозитов населения увеличился на 20,9 %, в 2012 — еще на 20 %, в 2013 — еще на 19 %. В нынешнем году этот бурный рост полностью сведен на нет.
За первое полугодие 2014-го объем депозитов сократился на 0,44 % (74,3 млрд руб.), а в марте, когда резко обострилась ситуация вокруг Украины, — и вовсе устремился вниз. В августе ситуация несколько выправилась, и к сентябрю средства граждан в банках с начала года выросли на 1,8 % (что, впрочем, на порядок меньше прошлогоднего индикатора). Однако в сентябре, судя по всему, население начало выводить средства из банков.
В течение всего лета и начала осени настроения российских вкладчиков определялись эйфорией от аннексии Крыма. Рейтинг одобрения действий политического руководства страны вырос до небывалых высот, экономические настроения искрились оптимизмом, хотя и без достаточных на то оснований. Скорее всего, в ближайшее время экономические настроения начнут меняться: ускорение инфляции, падение рубля и стагнация доходов создают принципиально иной психологический фон. К зиме — если политический курс страны не изменится и западные страны не приступят к отмене санкций — население начнет осознавать: в экономике что-то не так. И наверняка попробует спасти от обесценивания часть размещенных в банках денег. Что создаст для них, естественно, еще большие проблемы. С начала года банки запросили у ЦБ уже свыше 1 трлн руб., именно эти средства обеспечили около четверти прироста пассивов банков. Очевидно, что ЦБ станет и последней надеждой банков, когда население будет забирать свои вклады.
Увеличивать кредитование банков ведомство Эльвиры Набиуллиной может практически бесконечно, но это чревато дальнейшим ростом инфляции. Банковская система в таком случае фактически перестает выполнять функции аккумулирования сбережений и становится всего лишь проводником денег между ЦБ и реальным сектором экономики.
Валютный забор
Если паника окажется серьезной, Центральному банку ради сохранения платежеспособности банков придется вводить ограничения по снятию вкладов — примерно так, как это сделал Нацбанк Украины. Спасать, впрочем, придется не только банки, но и рубль. Пару недель назад деловое сообщество было взбудоражено новостью агентства Bloomberg, с которым два высокопоставленных чиновника (не работающие в ЦБ) поделились слухами о неких планах ЦБ ввести временные ограничения на движение капитала — если его отток и впредь будет усиливаться. Несмотря на то, что формулировки Bloomberg не отличались четкостью, рынок не на шутку переполошился, а ЦБ был вынужден прибегнуть к валютным интервенциям.
Дело в том, что о введении подобных ограничений в последнее время много говорил советник президента Сергей Глазьев. Поддерживают эту меру еще несколько влиятельных чиновников в администрации президента и правительстве, тогда как ЦБ выступает ее категорическим противником (The New Times подробно писал об этом в № 29 от 15.09. 2014 года). Разумеется, силы ЦБ не безграничны. Если отток капитала будет усиливаться, а иностранные инвесторы продолжат уходить из России, ЦБ едва ли сможет противостоять напору своих оппонентов…
Что могут означать валютные ограничения на практике?
Во-первых, лимит на ежедневный объем продажи валюты физическому лицу, а также на получение валюты по любым вкладам, депозитам и с карточек. На Украине такой лимит составляет сейчас (в пересчете на доллары) около $1158 в день. Месячный лимит валютных переводов всего в 10 раз больше.
Во-вторых, может быть введен временный мораторий на снятие средств с валютных счетов.
В-третьих, под налогообложение могут попасть операции по покупке иностранной валюты. На Украине такой налог введен еще летом — с каждой операции по покупке валюты банк удерживает 0,5 %, отправляемые прямиком в пенсионный фонд Украины. А в середине сентября правительство Украины предложило повысить его до 2 %.
В-четвертых, ЦБ и правительство могут ужесточить меры валютного контроля. Пока перевести деньги со счета в российском банке на (свой) счет в иностранном несложно — надо лишь уведомить об этом налоговую службу, а в случае перевода денег другому лицу — продемонстрировать документы, объясняющие назначение платежа. Но это — пока.
В-пятых, государство может обязать экспортеров продавать ЦБ всю валютную выручку, одновременно усилив контроль за оттоком капитала при вывозе валюты импортерами.
Проблема в том, что все эти действия сделают ситуацию только хуже. Если Глазьев со товарищи заставят ЦБ понизить ставки, рубль упадет еще сильнее, и попытки населения забрать депозиты приведут к банковскому кризису. Если ЦБ еще и предпримет попытку зафиксировать курс, то ему придется потратить несколько десятков миллиардов долларов на удержание рубля. В итоге сократится рублевая ликвидность, ставки вырастут, население все равно будет паниковать — банковский кризис неизбежен и в этом сценарии. Ограничения на движение капитала тоже приведут к банковскому кризису, сделав его наступление практически моментальным.
Пока сезон ограничений не наступил. Напротив, ЦБ даже вознамерился расследовать сообщение Bloomberg на предмет манипулирования рынком. Да и должностные лица, включая президента Владимира Путина, руководителей Министерства финансов Антона Силуанова и Минэкономразвития Алексея Улюкаева, хором заверяют: никаких-де валютных ограничений не готовится. Однако российское население твердо знает: если чиновники говорят, что чего-то не будет, это означает ровно противоположное — обязательно будет! Просто не сейчас, а чуть позже. Когда все успеют об этом чуток подзабыть.
Санкции, налагаемые на Россию за ее действия в Украине, объективно толкают экономику РФ к очень серьезным проблемам. А ответные меры Москвы и ее нежелание эту политику корректировать переводят эти проблемы в разряд практически неизбежных.
