Токсичная, башкирская

Трудно сказать, у какой из этих организаций власти и влияния было больше. Здание объединения было в Уфе, а НГДУ (нефтегазодобывающие управления) рассеяны по всем концам республики, а потом и в Удмуртию забрались, а затем и в Сибирь. Как когда-то, в 30—40-е, бакинские нефтяники осваивали месторождения между Волгой и Уралом, так в 60—70-е башкирские поехали за Урал.

«Башнефть» с годами, однако, у себя в республике добывала все меньше, зато «Башнефтехимзаводы» перерабатывали все больше. Если первая приблизилась к 8 млн тонн добычи в год, то пять заводов, входившие во второе объединение, дошли до 42 млн тонн перерабатываемого сырья. Башкирия стала вторым после Роттердама центром нефтепереработки в Европе.

Эти могучие производственные мощности (плюс немалые электрические мощности «Башкирэнерго») и составили нынешнюю вертикально-интегрированную компанию, взявшую старое заслуженное название «Башнефть». Но между двумя реинкарнациями одного имени произошло много событий, по большей части — нарушающих законы, писаные и неписаные.

Главным действующим лицом перемен стал Муртаза Рахимов. 34 года он проработал на одном заводе — Ново-Уфимском НПЗ, дорос до директора, а потом отправился во власть. Почти 20 лет руководил Башкирией, стал первым президентом Республики Башкортостан, а перед этим — инициатором законодательных актов, утверждающих право республики владеть и распоряжаться госсобственностью, расположенной на ее территории. Что даже в начале 90-х, когда на многое смотрели сквозь растопыренные пальцы, нарушало Конституцию России, указы Бориса Ельцина, законы, принимаемые парламентом, и нормы Росимущества. Список нарушений с пояснениями, составленный юристами, занимает несколько страниц.

„

Муртаза Рахимов с нарушением законов провел приватизацию башкирского ТЭК. На этом этапе он рассчитался с некоторыми своими старыми товарищами

Вот лишь одна цитата бывшего работника Счетной палаты РФ Салавата Мигранова: «Характерна судьба указа № 1403. Им предусматривалось закрепление в федеральной собственности на три года и передача в управление «ЛУКОЙЛу» госпакета в 38 % акций НУНПЗ, а в управление госкомпании «Роснефть» — 38 % акций каждого из 28 башкирских предприятий (в том числе «Башнефти», УНПЗ, «Уфанефтехима» и «Башкирнефтепродукта»). Действие акта, однако, указом президиума ВС РБ от 04.12.1992 г. было приостановлено со ссылкой на грубо противоречащий Конституции РФ закон РБ «О действиях законов и иных актов законодательства РФ на территории РБ» и не «разморожено» до сих пор. (Кстати, вот так впервые на горизонте башкирского топливно-энергетического комплекса появилась «Роснефть», чьей атакой объясняют нынешние неприятности «Башнефти»).

А потом Муртаза Рахимов, тоже с нарушениями общероссийских законов, стал в несколько этапов производить приватизацию башкирского ТЭКа. На этих этапах он рассчитался с некоторыми своими старыми товарищами. Сменивший его на посту директора НПЗ Александр Воронин угодил в тюрьму, бывший глава «Башкирэнерго», а затем и премьер-министр Анатолий Копсов был спасен от подобной участи Анатолием Чубайсом, взявшим его в замы РАО ЕЭС. Но близкие Копсова все равно побывали в тюрьме.

К концу тысячелетия на авансцене башкирской «нефтянки» появляется тот, ради кого и затевались все эти комбинации. Скромный консультант-экономист Урал Рахимов прибирает вожжи к рукам. Сын президента республики и его молодые образованные друзья, стремительно меняя юридические лица и передергивая формы собственности, опять свели почти весь башкирский топливно-энергетический комплекс к одному объединению. Оно то называлось ОАО «Башнефтехим», то ОАО «Башкирская топливная компания», наконец — «Башкирский капитал».

На этом этапе вновь «отсеялись» многие причастные к компании. Погибли директор по производству Уфимского нефтеперерабатывающего завода Салават Гайнанов, главбух «Башнефтехимторга» Валерий Сперанский, а также менеджер танкерной фирмы «Ронекс» Олег Булатов. У гроба Сперанского плакал его личный друг — Урал Рахимов.

Зато другой друг — Игорь Изместьев — стал сенатором от Башкирии. Впоследствии он был лишен этого звания решением Совета Федерации и схвачен российскими спецслужбами в Бишкеке, обвинен в создании банды киллеров, на счету которой убийства вышеперечисленных бизнесменов и многое другое, и приговорен к пожизненному заключению. На его новых показаниях сейчас строятся обвинения в адрес Урала Рахимова и Владимира Евтушенкова, а обвиняются они в незаконном присвоении акций БашТЭКа.

Следствие и обвинение могло начаться на десять лет раньше. Задолго до спецоперации в Бишкеке 2007 года и суда над «кингисеппской группировкой» киллеров: еще в 2003-м аудитор Счетной палаты Вячеслав Игнатов дотошно разобрал все незаконные операции с акциями и передал толстое заключение в следственные органы и в Генпрокуратуру. Кроме махинаций с акциями, он усмотрел ущерб государству и в «байконурской схеме»: с подачи Изместьева и его нефтетрейдинговой фирмы «Корус» многие продажи башкирских поставщиков стали совершаться через оформление сделок с казахстанскими офшорными фирмами, хотя на самом деле ни продукция, ни реальные средства в городок у космодрома не поступали. В печати, центральной и региональной, появились данные из доклада аудитора, вышло несколько интервью с ним. И все заглохло.

Почему заглохло? В ответе на этот вопрос спрятаны ключи к сегодняшним событиям, в том числе — к послесудебным показаниям Изместьева, к домашнему аресту Евтушенкова, к международному розыску Урала Рахимова. Дело в том, что в 2003 году в Республике Башкортостан проходили очередные президентские выборы, махинации с акциями и «ответный» доклад Игнатова служили подготовкой к ним. История с акциями помогла Кремлю в шантаже Рахимова.

Действующий президент республики не вышел (по данным независимых источников) даже во второй тур выборов, больше голосов набрали Сергей Веремеенко (тогда — «Межпромбанк») и Ралиф Сафин (тогда — вице-президент «ЛУКОЙЛа»). Не помогла даже стратегия напряженности: перед голосованием кто-то взорвал джип с охраной Урала Рахимова. Рахимов-старший бросился за поддержкой, ему ее обеспечили, но за это потребовали отдать «нефтянку». После чего было объявлено, что Муртаза Рахимов прошел во второй тур, а Сафин — нет. Веремеенко пригрозили обвинениями в терроризме, привязав к нему дело о взрыве джипа Урала и прочие акты, которые, как потом выяснилось, устраивали сами рахимовцы. В результате, он практически отказался от борьбы, и во втором туре Муртаза Рахимов снова был избран.

„

Когда Кремль стал давить на Рахимова, тот обратился за помощью к Лужкову. Так в башкирском ТЭК появился близкий к московскому мэру бизнесмен Евтушенков

Но отдавать нажитое непосильным трудом отнюдь не спешил. Кремль начал на него давить. Тогда Рахимов обратился за поддержкой к давнему соратнику — Юрию Лужкову. И вот в 2005 году в республику пришла близкая к мэру АФК «Система», никогда прежде в большом нефтяном бизнесе не замеченная. «Система» получила блокирующий пакет «Башнефти», воссозданной в виде вертикально интегрированной компании. Сделке помогали структуры, близкие к Изместьеву.

Между выборами и приходом «Системы» произошли события, имеющие отношение к Кремлю, Рахимову и Изместьеву. В сентябре 2004 года Александр Пуманэ, киллер-взрывотехник «кингисеппской группировки», был задержан при подготовке взрыва огромной мощности на Кутузовском проспекте. Первой появилась версия о покушении на Владимира Путина. Так ли это — неизвестно: Пуманэ позвонил из ОВД руководителю операции и сказал о задержании, после чего в милицию пришел совершенно посторонний офицер и забил задержанного насмерть «в процессе допроса». Изместьев потом был обвинен, кроме прочего, в подготовке взрыва башкирского бизнесмена, жившего на совсем другом конце Кутузовского проспекта.

В октябре 2011 года The New Times уже писал о версии покушения на Путина, о том, что Изместьеву совершенно не нужно было покушаться на главу государства. А вот у Рахимова теоретически был резон: не отдавать БашТЭК. Кстати, как отметил вслед за прессой адвокат Изместьева Александр Гусак, у его подзащитного не было мотивов готовить те преступления, в которых его обвинили по показаниям членов «кингисеппской группировки». Всю выгоду получали Рахимовы.

„

Киллер-взрывотехник Пуманэ был задержан за подготовку покушения на Владимира Путина. Вскоре в ОВД пришел неизвестный офицер и забил Пуманэ насмерть

Как бы то ни было, крупнейший пакет акций «Башнефти» после многочисленных наперсточных операций оставался в руках Урала Рахимова. Москву это не устроило, и она вновь начала давить на Уфу. Тогда-то и был арестован Изместьев. Два года его предварительного заключения оставалась опасность, что он даст показания на Рахимовых, два года Урал Рахимов сидел взаперти на отдельном этаже 13-й уфимской городской больницы. Но как только АФК «Система» дожала его отца и получила контрольный пакет, Урал вылетел в Вену. И жил там последние пять лет на непонятно откуда взявшиеся большие деньги: ведь официально покупатель передал плату за акции благотворительному фонду «Урал».

Фонд «Урал», возглавляемый теперь уже бывшим президентом Башкортостана Муртазой Рахимовым, получил 60 млрд рублей. «Башнефть» только в прошлом году выделила на дивиденды 80 млрд рублей. Компания ведет разведку в Ираке и Мьянме, добывает в год, в основном на приполярных площадях, около 16 млн тонн нефти и перерабатывает около 21 млн. Что, между прочим, в два раза меньше объемов сорокалетней давности.