Доллар остается. В последнее время стало модным предсказывать, что доллар падет с пьедестала международной резервной валюты. Этим занимаются все — от блоггеров до бывшего председателя Федеральной резервной системы (ФРС) Алана Гринспена. Исследования показывают: клиент скорее жив, чем мертв
Михаил Голосов
профессор экономики, Массачусетский технологический институт (США)
Олег Цывинский
профессор экономики, Гарвардский университет (США)
Действительно, в одном из интервью1 Алан Гринспен сказал: «Вполне возможно, что евро заменит доллар в качестве резервной валюты или будет играть такую же важную роль, как и доллар».
Однако и Гринспен может ошибаться: вряд ли доллар покинет мировой пьедестал в ближайшем будущем. Вряд ли это случится и в среднеили даже долгосрочной перспективе. Причин на то три:
европейская экономика, судя по всему, будет развиваться хуже американской;
центральный банк США имеет лучшую репутацию в мире;
изменение статус-кво занимает значительное время.
Что такое резервная валюта?
Это деньги, которые используются, во-первых, государственными и международными организациями для создания своих резервов и, во-вторых, как удобное средство обмена в международной торговле в качестве меры стоимости. В недавней экономической истории несколько валют играли подобную роль. Британский фунт служил резервной валютой в XVIII и XIX столетиях, пока его в середине XX века не сменил доллар США. На сегодняшний день единственный соперник доллара — евро. Согласно статистике Международного валютного фонда, доля доллара в международных валютных резервах с 1999 года уменьшилась с 70 до 65%, в то время как доля евро увеличилась с 18 до 25%. И падение доллара относительно евро и других валют продолжается.
ЕС vs США
Однако вот что говорит статистика. Европейский и американский ВВП примерно сопоставимы и составляют порядка $14 триллионов. Темп роста европейской экономики был исторически ниже, чем американской, он составил 3,0% в ЕС против 3,3% в США в 2006 году, а за последнюю декаду рост американской экономики превосходил рост европейской в среднем на 1% ежегодно. Масштабы инновационной и исследовательской деятельности существенно ниже в Европе, чем в США: например, доля расходов на исследования и разработки в ВВП составляет 2,6% в США и 1,8% в ЕС. Европейская экономика является намного менее динамичной и гибкой и более регулируемой, чем экономика США. Отсюда — скептицизм экономистов. В частности, Альберто Алесиона (Гарвардский университет, США) и Франческо Джаваззи (Университет Боккони, Италия) предсказывают2, что экономический рост в Европе без всесторонней экономической реформы может оказаться слишком медленным, и в результате влияние ЕС — и экономическое, и политическое — заметно снизится. В то же время маловероятно, что экономический климат в США существенно ухудшится, а экономика будет развиваться медленнее европейской.
Дефицит приносит прибыль
В последнее время торговый дефицит США рассматривается многими как признак серьезных экономических проблем. Однако экономисты из гарвардской Школы государственного управления им. Кеннеди Рикардо Хаусманн и Федерико Стурзеннегер утверждают, что дефицит текущего счета отражает возможность США заимствовать у иностранцев доллары под низкие процентные ставки, при этом инвестируя за границей в более рисковые активы с высокой доходностью. Эммануэль Фархи, Рикардо Кабальеро и Пьер-Оливье Гуринша в журнале «Американское экономическое обозрение» предлагают теорию, согласно которой дефицит текущего счета США является естественным результатом надежности американских ликвидных активов, которые привлекают многих иностранных инвесторов из таких стран, как Китай, неспособных предлагать столь же качественные долгосрочные финансовые инструменты. 
Доверие выгодно
Второе условие, которое определяет возможность валюты быть резервной, — это доверие к контролирующим ее денежно-кредитным властям. Один из наиболее важных уроков, которые макроэкономисты преподали политикам за последние тридцать лет, — это то, что популизм обходится слишком дорого и преграда на его пути — в частности, независимость центральных банков от правительств.3 У одного из наших коллег в кабинете висела фотография татуировки на руке трейдера с Уолл-стрит с профилем Гринспена и надписью «В Гринспена мы верим» (перефразировано известное выражение In God we trust). Бен Бернанке еще далек от богоподобного статуса прежнего председателя ФРС, но, несомненно, глубокое доверие экономики к Федеральной резервной системе пока стабильно. Европейский ЦБ — институт молодой, и со своими обязанностями он справляется вполне прилично. Однако есть и причины для беспокойства. Склонность европейских государств вмешиваться в деятельность (или даже ограничивать независимость) своего ЦБ — одна из них. Например, президент Франции Николя Саркози недавно публично раскритиковал политику ЕЦБ в период кризиса ликвидности, обвинил его в отказе снизить процентные ставки и в укреплении евро. Журнал The Economist справедливо заметил, что подобные публичные высказывания могут легко подорвать доверие к ЕЦБ: «Вообразите себе общественное негодование, если бы Джордж Буш позволил себе подобное высказывание в адрес Федеральной резервной системы или Бернанке». Общественное доверие к монетарным властям возникает очень медленно, но может быть очень быстро разрушено. И если Европа хочет, чтобы евро стал резервной валютой, укреплять доверие — это первое, что стоит делать.
Привычка — вторая натура
Еще одна важная причина, по которой доллар останется резервной валютой, — это привычка. Доллар является основной валютой в международных торговых отношениях. Согласно недавним исследованиям Гита Гопината из Гарварда и Роберто Ригобона из Массачусетского технологического института, цены на 90% американского импорта и 97% американского экспорта назначаются производителями в долларах США. Учитывая вес США в валовом выпуске и торговых потоках, подобное соотношение неудивительно. С точки зрения индивидуального экспортера или импортера всегда будет выгодно назначать цены в долларах, если все конкурирующие фирмы поступают так же. Только совместное координированное переключение большинства игроков на международных рынках с доллара на другую валюту может создать достаточные стимулы для конкретной фирмы, чтобы поступить аналогичным образом. Подобная координация действий большого числа независимых игроков, как правило, занимает значительное время и может вообще никогда не произойти.
И, наконец, нельзя не отметить, что судьбе доллара в качестве резервной валюты уделяется чрезмерное внимание. Является ли та или иная валюта резервной, на самом деле не имеет большого значения ни для данной страны, ни для остального мира. Да, если резервная валюта — твоя, это дает некоторые экономические преимущества, например возможность собирать инфляционный налог. Однако размер этих преимуществ незначителен. Резервная валюта — это скорее вопрос национальной гордости, а не экономики, а ее будущее — интригующая, однако отнюдь не столь животрепещущая тема, как иногда кажется.
________________________________________________________
1 Немецкому еженедельнику Stern, сентябрь 2007 года.
2 В недавно вышедшем европейском бестселлере «Будущее Европы».
3 Эд Прескотт и Финн Кидланд получили Нобелев- скую премию по экономике в 2004 году именно за доказательство этой идеи.
