1 августа президент Владимир Путин открыл памятник героям Первой мировой войны на Поклонной горе в Москве и дал собственную оценку трагедии столетней давности
Владимир Путин на открытии памятника героям Первой мировой войны. Москва, 1 августа 2014 г. /фото: Михаил Метцель/ИТАР-ТАСС
«Ее (России. — The Nеw Times) наступления в Пруссии и в Галиции сорвали планы противника, позволили союзникам удержать фронт и защитить Париж, заставили врага бросить на восток, где отчаянно бились русские полки, значительную часть своих сил. Россия смогла сдержать этот натиск, а затем перейти в наступление… Однако эта победа была украдена у страны. Украдена теми, кто призывал к поражению своего Отечества, своей армии, сеял распри внутри России, рвался к власти, предавая национальные интересы», — заявил президент в ходе церемонии открытия памятника.
Вообще-то, это не президентское дело — заниматься оценкой исторических событий. У Путина есть профессия, в которой он, возможно, чего-то достиг. А в истории он ничего не достиг. На саммите Россия-ЕС в 2005 году он сам говорил, что в университете плохо учился — пиво пил. «Я хоть и не очень хорошо, может быть, учился в университете, но, все-таки, кое-что еще помню из этого», — сообщил тогда президент на пресс-конференции.
Все заявления Путина по поводу истории никакого отношения к истории не имеют. В этом он дилетант. Он пытается использовать те или иные исторические события для своих политических целей. Потому что любой нормальный человек знает: Россия вступила в войну, выйти из которой она не могла. И не могла не из-за большевиков — просто в силу того, что для России ситуация тогда сложилась патовая.
„
«Президент пытается использовать исторические события в своих политических интересах»
”
С одной стороны, никто не хотел идти воевать. С другой, страна пребывала в кризисе, в который свалилась еще в конце XIX века. И для того, чтобы выйти из этого кризиса, ничего не было сделано — война кризис лишь усугубила. Рядом с царем были, конечно, так называемые «патриоты», впадавшие в имперскую истерику и мечтавшие о завоевании Константинополя, проливов… Ради этого они и хотели воевать. Но многие другие в окружении Николая II понимали: России воевать нельзя. И предупреждали царя, как, например, Столыпин. А в начале 1914 года монархист Дурново (министр внутренних дел в кабинете Витте) написал царю письмо, которое после революции нашли в архивах: он заклинал самодержца не вступать в войну, потому что Россия к боевым действиям совершенно не готова. Вступление в войну, писал Дурново, обернется для страны катастрофой: монархия будет разрушена, а Россия распадется на кусочки. Заметьте: никаких большевиков Дурново в голове не держал. Да и вообще, наверное, каждый, кто учился в школе, знает: к 1917 году большевиков в России было тысячи две-три. Понятно, что это мизер, который применительно к масштабной войне ничего предопределить не мог.
Но для чекиста логика, которой руководствовались Столыпин, Дурново и многие другие противники вступления России в войну, недоступна. Чекист везде видит только заговоры и удары в спину.
