Партии войны и мира

Есть расхожий стереотип: стагнирующей экономике война полезна. Дескать, только Вторая мировая война позволила США преодолеть длительную депрессию. Это миф. 

Представление о благотворной роли войны основано на том, что она стимулирует спрос, низкий в период рецессии или экономического спада. Дополнительный спрос — для войны нужно оружие, солдат надо одеть и кормить — подстегивает экономический рост: ВПК, транспорт и прочие сектора получают больше заказов. Дальше, солдатами становятся люди, которые в мирное время занимались бы обычным трудом. Их места занимают те, кто стоял на бирже труда, — уровень безработицы падает, уровень занятости повышается. Эта логика ошибочна, что показал более полутора столетий назад французский экономист Фредерик Бастиа. Допустим, мальчик разбил окно в булочной. Ее хозяину пришлось нанять стекольщика. Последний, выполнив работу, стал богаче. Равно как и производитель стекла, и тот, кто доставил его стекольщику. Но на самом деле беднее стал булочник, который мог бы купить на эти деньги что-то другое — например, сапоги.

Восстановление зданий и инфраструктуры после разрушений — это с точки зрения официальной статистики рост ВВП. Поэтому после землетрясений и прочих бедствий экономика бурно растет. Но этот рост ненастоящий: он вызван тем, что статистика хорошо учитывает новые расходы и постройки и плохо — разрушения. Наконец, экономическая статистика совсем не умеет учитывать утрату жизни и здоровья. Эти потери вообще сложно выразить в денежных единицах. Война, как и вандализм, не делает общество в целом богаче, поскольку за любое восстановление поврежденного надо платить, показали экономисты Генри Хэзлитт и Роберт Мёрфи. Но война вполне может обогатить отдельные компании.

Это поставщики вооружений и их подрядчики, транспортники, разработчики нового оружия и т. д. Круг поставщиков армии и их субподрядчиков достаточно широк. В последние годы Россия резко нарастила расходы на вооружение. Конфликт с бывшим президентом Дмитрием Медведевым даже привел к уходу из правительства экс-министра финансов Алексея Кудрина. Теперь вояки могут отчитаться, что деньги потрачены не напрасно: недавние учения Западного военного округа изрядно напугали Украину, Белоруссию, Казахстан и Европу. Четко действовали в Крыму войска и спецназ.

Россия продолжает готовиться к новым войнам: по оценке IHS Jane’s, за 2013–2016 годы военные расходы увеличатся с $68 млрд до $98 млрд в год. По величине военного бюджета Россия вышла на уверенное третье место в мире после США и Китая. А в 2015 году суммарные военные расходы Китая и России могут превысить военный бюджет Евросоюза. Рост военных расходов надо оправдывать — поэтому страны, где выше расходы на армию, чаще воюют.

Политика России в отношении Украины настроила против нее практически весь мир. Особенно ближайших соседей. Казахстан думает об ограничении распространения на своей территории российских ТВ-каналов, Белоруссия собирается обсуждать партнерство с НАТО, о вступлении в НАТО думает и сохраняющая со Второй мировой войны нейтралитет Финляндия. Президент Болгарии в интервью Би-би-си 19 марта напомнил, что в его стране есть русская диаспора и многие русские сегодня покупают здесь квартиры, а потому, подытожил он, «Болгария хочет как можно скорее вступить в НАТО». Современная экономика глобальна, а у России объем внешней торговли составляет около 25% ВВП. Еще порядка 7–9% ВВП — ежегодные операции с капиталом (кредиты, займы, прямые и портфельные инвестиции и т. д.).

Поэтому возможное выключение России из глобальной экономики, ее превращение в «новый Иран», отягощенный санкциями и различными эмбарго, едва ли будет на руку крупному бизнесу. Сценарий превращения России в Венесуэлу, Иран или обвешанную в свое время санкциями за апартеид ЮАР приведет к большим потерям множество бизнес-групп. Сильнее всего проигрывают экспортеры — нефтяники, газовики, металлурги.

„

Современная экономика глобальна, а у России объем внешней торговли составляет около 25% ВВП

Второй пострадавший — зависящие от импорта ретейлеры и фирмы, которым нужно импортное оборудование.

Крайне не выгодны любые санкции банкам, поскольку значительную часть средств они привлекают за рубежом. Сейчас иностранные пассивы составляют всего 10,3% средств банков, но это самые дешевые деньги, за счет которых можно финансировать длинные кредиты. (О том, сколько может потерять в результате санкций банк «Россия» братьев Ковальчуков, на стр. 12.) Безусловно, в числе пострадавших будут и все компании, которые планировали в ближайшие месяцы выходить на рынок с IPO, еврооблигациями или за иностранными кредитами. Сейчас офисы иностранных и российских инвестиционных банков такие проекты временно не рассматривают.

Пятая группа риска — работающие в России иностранные компании. Неизвестно, какими будут ответные меры против иностранных инвесторов. Арест счетов и имущества российских компаний за рубежом аукнется аналогичными мерами против иностранных компаний в России — они сейчас как на иголках.

За последнюю неделю автор этих строк общался на условиях анонимности с представителями четырех работающих в России крупных иностранных банков. Все они говорили, что сделки и переговоры заморожены — впору отправлять сотрудников в отпуска. Никаких решений о новых проектах, кредитах и сделках не принимается, поскольку риски запредельно выросли.

Есть, однако, несколько групп компаний, у которых выгоды от перехода страны на «осадное положение» могут перевесить потери. Первая — это, как и в случае войны, военно-промышленный комплекс. ВПК меньше других секторов экономики зависит от внешнего финансирования и больше завязан на государственный спрос.

Международная кооперация в российском секторе ВПК в ближайшее время будет сокращаться. Так, один из правительственных «ястребов», вице-премьер Дмитрий Рогозин, на днях усомнился в целесообразности разворачивания в Ульяновской области производства самолетов канадской компании Bombardier. Это произошло после того, как в ответ на фактическую оккупацию Крыма Канада выслала из страны находившихся там российских военнослужащих.

В последние годы выручка российских поставщиков вооружений — ПВО «Алмаз-Антей», ОАК, «Вертолетов России», ОСК, «Уралвагонзавода» росла чуть ли не на 20% в год в долларовом выражении. В рейтинге крупнейших поставщиков вооружений, составляемом стокгольмским институтом SIPRI, российские представители ВПК из года в год поднимаются все выше. Только в феврале «дочка» «Ростеха» — «Росэлектроника» — решила потратить в ближайшие время 8 млрд рублей на модернизацию четырех предприятий (во главе с заводом «Пульсар»), выпускающих электронные компоненты для радиолокации и систем наведения. За предыдущие 10 лет «Пульсар» получил в 53 раза меньше.

„

ВПК: обострение отношений со странами, входящими в блок НАТО, должно в ближайшие годы привести к новому росту программы закупки вооружений

Международная изоляция страны, ее выход из военно-промышленной кооперации приведет к тому, что разработка тех же самых вооружений будет обходиться России дороже. Это плата за «особый путь». Но ВПК меньше всего заинтересован в минимизации расходов: обострение отношений со странами, входящими в блок НАТО, должно в ближайшие годы привести к новому росту программы закупки вооружений.

Вторая группа выигрывающих от изоляции компаний — бизнес, работающий в основном на внутреннем рынке, слабо зависящий от международных кредитов и зарабатывающий на госзаказе. А в идеале еще и способный сыграть на росте патриотических настроений у госчиновников. Президент Российских железных дорог Владимир Якунин уже предложил громкий проект Трансевразийского пояса развития. Это современный план ГОЭЛРО, стоящий «триллионы ненаших рублей» и призванный связать сетью магистралей Атлантический и Тихий океаны, построив плотную сеть дорог в малозаселенных регионах Сибири. Разумеется, окупаемость этого проекта Якунин не считал.

Выиграют от изоляции и другие компании, занимающиеся строительством инфраструктуры в России, например, «Мостотрест», совладельцами которого являются братья Ротенберги, «Стройтрансгаз» Геннадия Тимченко, «Стройгазконсалтинг» Зияда Манасира и др. Построить мост над Керченским проливом, окончательно удалить Украину из экспортной цепочки поставки российского газа в Европу; наконец, переориентировать российский экспорт нефти и газа с Европы на более «дружественный» Китай — все это задачи, которые потребуют масштабных инвестиций в инфраструктуру. Если бы не изоляция, нужды во многих из этих трат не было бы.

И все же основная масса крупных компаний проигрывает как в сценарии войны, так и в случае затяжной изоляции России в глобальной экономике. Российские миллиардеры рискуют столкнуться как с изъятием личных активов (к примеру, Алишеру Усманову, владельцу «Металлоинвеста» (№ 1 в российском списке Forbes), в Лондоне принадлежит дом, купленный за $70 млн), так и с большими бизнес-потерями. У Новолипецкого металлургического комбината (НЛМК) Владимира Лисина (№ 8 в российском списке Forbes) около 21% выручки приходилось в 2012 году на Европу. Пока ни США, ни Европа не рассматривают возможность эмбарго на покупку российских товаров, но в случае попытки захвата юго-восточной части Украины ситуация быстро изменится. Из российских производителей стали НЛМК наиболее чувствителен к эмбарго со стороны Европы и США, считает аналитик Кирилл Чуйко из BCS Financial Group.

Любые санкции — всегда двусторонний процесс. Проигрывает и тот, кто вводит санкции, и тот, против кого они направлены. Поэтому европейские политики так осторожны. Меньше всего хотел бы портить отношения с российскими заемщиками лондонский Сити. За последние 10 лет российские компании разместили в британской столице облигаций на $66 млрд. От IPO в ближайшие месяцы придется отказаться «Детскому миру», Московскому кредитному банку, российской «дочке» немецкой сети гипермаркетов Metro. Может снизиться и спрос российских миллиардеров на дорогую британскую недвижимость. Территория, казавшаяся им наиболее безопасной, в одночасье перестала быть защищенной. Крым и Сочи едва ли заменят излюбленные российскими олигархами места отдыха и увеселения в Европе.

„

Выиграют от изоляции компании, занимающиеся строительством инфраструктуры в России, например, «Мостотрест» братьев Ротенбергов

Нервно чувствуют себя и менее крупные инвесторы. Морис Тейлор, глава Titan International (шинный холдинг), инвестировавший (вместе с РФПИ и инвестиционным подразделением J.P.Morgan) $115 млн в реконструкцию Волжского шинного завода, не знает, повлияют ли на его планы американские санкции, и философски признается Bloomberg, что безопасных сделок не бывает. Американские компании теперь имеют все основания бояться как нарушить предписания своих политиков (вдруг с российскими госфондами больше нельзя вести бизнес?), так и подпасть под российские ответные меры.

В сильной степени зависят от ситуации в России General Electric и Boeing. У лизинговой «дочки» GE в России 54 самолета. Величину потерь в случае «национализации» этого имущества компания не раскрывает. А для Exxon Россия — крупнейшая по объему добычи территория после США.

Крайне осторожна с введением экономических санкций против России Германия. Наша доля в немецкой внешней торговле ненамного превосходит чешскую. Но на Россию приходится 35 % немецкого импорта нефти и газа. В одночасье заменить такого поставщика невозможно.

Есть чего опасаться и американскому Министерству финансов: из $11,8 трлн находящихся в обращении долговых инструментов 48,9 % принадлежит иностранцам (на Россию приходится немногим более 1% — $131,8 млрд). Вроде бы сумма некритичная, но резкий выход такого инвестора из бумаг может обрушить рынок. Даже недавний перевод $104 млрд в депозитарий за пределами США вызвал переполох на рынке.

Ограничения, санкции и эмбарго не выгодны почти никому. И проигрывают из-за амбиций политиков в первую очередь потребители и компании, активно действующие на глобальном рынке товаров и капиталов. А тем, кто предпочел бы работать в условиях Ирана или Северной Кореи, конечно, на руку любое закрытие границ. Выше барьеры — ниже конкуренция. Но таких компаний немного. Создателем или основным клиентом для подавляющего большинства из них является государство. 

---

— поставщики вооружений

— их подрядчики 

— транспортники

— разработчики 

нового оружия

и т. д. 

— банки

— держатели иностранных кредитов

— инвестиционные компании-нерезиденты

— компании, выходящие на IPO

— ретейлеры и фирмы, импортирующие оборудование

— экспортеры: нефтяники, газовики, металлурги

---