Какие вопросы исторической тематики относятся к «особо чувствительным» в Польше и как с ними там поступают
Мирные жители во время Варшавского восстания, 1944 г.
Не только в России или Восточной Европе — во всем мире сегодня происходит серьезное изменение системы нравственных координат: идет смещение в сторону индивидуалистических ценностей, гуманизма, к пониманию того, что права отдельного человека должны охраняться обществом. А это, безусловно, отражается на восприятии истории. Если раньше люди мыслили такими понятиями, как «победа в войне», «благо государства», то сейчас все больше историков говорит о том, что жертвы порой были неоправданны. И это касается не только блокады Ленинграда. К примеру, одна из страниц польской истории, которая считается великим этапом становления нации — Варшавское восстание 1944 года.
1 августа 1944-го, когда Красная армия уже стояла на восточном берегу Вислы, а немецкие войска были крайне ослаблены, польское подполье принимает решение поднять в Варшаве восстание с целью привести к власти независимое польское правительство (так называемое правительство в изгнании). Это была очень наивная и даже утопичная идея. В военном отношении она была направлена против немцев, политически же — была обусловлена страхом того, что Польша в очередной раз потеряет свою независимость, попав в подчинение к СССР. Восстание было жестоко подавлено немцами, погибли до 200 тыс. человек, город оказался полностью разрушен.
Уже тогда многие говорили: решение подпольщиков было не просто ошибкой, но преступлением, за которое пришлось заплатить дорогую цену. (Вопрос о «поведении» командования Красной армии, которая стояла на другом берегу Вислы и не вмешивалась, оставим за скобками, об этом уже много сказано, сейчас речь о другом.) Но со временем в Польше стали романтизировать восстание, и даже утверждать, что оно-де послужило некоей моральной основой для польского мирного сопротивления, которое в итоге привело к созданию движения «Солидарность» в 1980 году.
Интересно, впрочем, что в польской историографии вот уже 70 лет присутствуют обе точки зрения. Более того, в коммунистической Польской Народной Республике взгляд на Варшавское восстание использовался для того, чтобы на эзоповом языке обсуждать современные политические проблемы. Журналисты, ученые, задававшиеся вопросом, стоило или нет отдавать 200 тыс. жизней за туманные цели, тем самым как бы поднимали диспут относительно того, что делать с коммунистическим режимом вообще — нужно ли работать с ним или любой коллаборационизм априори плох и надо готовиться к новому восстанию.
