Возвращение в хаос

Почему захват Фаллуджи радикал-исламистами никого не удивил

Колонна с боевиками-исламистами близ Фаллуджи. 7 января 2014 г.

Начало нового года показало: иракский конфликт никуда не делся, и мы вернулись в его худшие времена — в середину 2000-х годов. Тогда ситуация в Фаллудже и других городах провинции Анбар вышла из-под контроля и, отправляясь туда в командировку, необходимо было удваивать меры предосторожности. Чтобы никак не выделяться из толпы, я дополнила свою абаю (длинное традиционное арабское женское платье с рукавами. — The New Times) и черный хиджаб перчатками, а также сменила машину на автомобиль с местными номерами.

Я была в Фаллудже во время одной из двух знаменитых битв за этот город (весной 2004-го и в конце того же года), в которой американская армия понесла тяжелые потери и которую американские джи-ай сравнивают с Вьетнамом. Мне удалось тогда уцелеть благодаря помощи местных жителей, давших мне приют. Они и только они были все время рядом со мной. И даже в конце 2012-го, когда я в очередной раз приехала сюда в рамках работы над фильмом, те же самые люди постоянно были рядом.

С тех пор как в конце 2011-го американцы вывели отсюда свои войска, ситуация не улучшилась. Напротив, с точки зрения суннитов, она ухудшилась, каждую пятницу здесь происходят демонстрации протеста, адресованные центральной власти. Да, в Фаллудже и Рамади (город в 30 км к западу от Фаллуджи. — The New Times), когда я была здесь в последний раз, полным ходом шли восстановительные работы — настоящий строительный бум, но несмотря на это, в каждом разговоре слышалось недовольство правительством; многие мои собеседники считали, что их отодвинули от участия в делах страны. Вот почему новость о захвате мятежниками «Аль-Каиды» Фаллуджи, одного из двух крупнейших городов провинции Анбар, огромного региона в пустыне, отделяющего Ирак от Сирии, никого не удивил.

«Американцы не хотят усиления суннитов в этом регионе. Они (сунниты) — угроза для безопасности Израиля», — написал мне только что житель Фаллуджи. Как и многие в этом городе, он убежден в том, что DAAS’H (одна из радикал-исламистских группировок, взявших под контроль город. — The New Times) — это в чистом виде креатура сирийских спецслужб при иранском, иракском и американском участии. В провинции Анбар, регионе, где племенное влияние — первостепенно, установленный в Багдаде принцип разделения власти (между суннитами и шиитами) никого не устраивает. «Купленные» американцами некоторые лидеры племен на какое-то время согласились взаимодействовать с иностранными войсками в борьбе за уничтожение «Аль-Каиды». Но конфликт, длящийся в соседней Сирии, подлил яда в эту «чашу перемирия».

Тогда, в конце 2012-го, я пересекла иракскую провинцию Анбар с востока на запад лишь для того, чтобы уже в центре сирийской столицы Дамаска обнаружить джихадистов, разыскиваемых в Багдаде! Неудивительно, что теперь они возвращаются в свою страну для того, чтобы продолжить борьбу.

Однако с исчезновением американской манны воюющие стороны не могут больше рассчитывать на прежние дивиденды. Никто в нынешнем иракском руководстве не имеет желания позволить суннитам Анбара реально влиять на работу правительства в Багдаде. Но оказавшись в ловушке, которую он уготовил себе сам, шиитский премьер-министр Ирака Нури аль-Малики, скорее всего, будет вынужден предпринять шаги к успокоению ситуации и примирению.