Анатомия бегства

На юго-западном краю Европы, в португальском Лагуше стоит памятник Генриху Мореплавателю. В далеком XV веке он основал на берегу океана навигацкую школу, успешными выпускниками которой были все знаменитые первооткрыватели начиная с Васко да Гамы. А сбоку от памятника, на той же площади у края океана расположился музей рабства — стоит он на месте невольничьего рынка, и там кроме амулетов и тяпок, захваченных вместе с их хозяевами в близкой Африке, выставлен скелет маленького раба, который не дожил до работы на плантациях и умер, видимо, еще на корабле на пути в Европу.

Соседство с памятником неслучайно: за 50 лет до эпохи Великих географических открытий, сформировавших современную цивилизацию, просвещенные мореплаватели занимались в основном работорговлей. Вступали в товарно-денежные отношения с властителями дикарей. В первую очередь в товарные, посредством бус. А это и привело к Новому времени. Ну и заодно — к смуглости современных португальцев, хотя и арабские завоеватели здесь постарались тоже…

Шло время, в колониях закипела жизнь, а вот метрополия слабела, и в один прекрасный день она надоела колониям, да и самой метрополии надоело отрывать от тела ресурсы. Дальше — эра независимости. В метрополию потянулась элита колоний, первым делом — сами колонизаторы, за ними (вместе с ними) — наиболее воспитанные ими кадры. В бывших колониях началось мародерство — где политическое, где уголовно-военное и всюду экономическое. Полезли самые удачливые из окраинных мародеров, которые сумели вынырнуть из водоворотов дележки награбленного. Уровень жизни еще более упал, но система образования, поставленная колонизаторами, продолжала штамповать кадры, способные различать разницу. Поэтому в бывшую метрополию ринулись уже те, кто, по идее, должен был выиграть от ухода колонизаторов: молодые местные кадры. 

Сначала в метрополии они не получали желаемого, но те из них, кто не сбивался в стаю, а пытался пробиться личными достижениями, довольно скоро интегрировались в большую новую жизнь. Тем более что ее коренные обитатели, утратив имперский драйв, во многом потеряли и конкурентоспособность…

„  

В бывшую метрополию ринулись те, кто должен был выиграть от ухода колонизаторов: молодые местные кадры  

Все это произошло не только с Португалией — со всеми европейскими державами, утратившими в XX веке статус колониальных. В колониях, даже там, где после гражданских, этнических и межконфессиональных конфликтов наметился относительный подъем, уровень жизни во многом еще более отстал от бывших метрополий, которые, интегрировав в себя лучшие людские ресурсы из бывших колоний, еще более увеличили темпы роста. Но некоторые из них — Португалия, Испания, Италия — через несколько десятилетий столкнулись с торможением, вызванным необходимостью менять ритуальные привычки.

Именно они, кстати, сейчас оказались «крайними», именно они заполонены бегущими уже от полной нищеты свободными и независимыми жителями бывших колоний, неспособными заполнить вакансии относительно близко от места своего проживания.

И когда те побежали на Север и начали тонуть в лодках и баржах, метрополию захлестнул комплекс вины — она вспомнила о грехах колониализма и рабах на хлопковых плантациях. Забывая при этом о европейских заложниках алжирских пиратов и о новых работорговцах, снаряжающих плавучие средства на остров Лампедузу (см. репортаж с этого острова), — им-то забота европейцев о беглецах на руку, ибо подталкивает новых клиентов.

На мой взгляд, вот эта историческая схема взаимоотношений Север — Юг подходит не только Африке, но и бывшему СССР. Разница в том, что из Средней Азии в Россию никто рабов насильно не ввозил (скорее туда из России — ресурсы всех видов). Остальные же этапы развития ситуации — от бегства элиты до бегства голытьбы — очень похожи. Похожи и режимы — от умеренно авторитарных до первобытно-мародерских. 

Впрочем, и сама Россия близка к этим категориям. Потому-то многие представители ее собственного населения бегут на Запад — в «метрополию» цивилизации.