Технология обмана

Сергей Собянин на церемонии инаугурации 12 сентября

«У меня бабушка 90 лет. Ей позвонили до выборов: придете голосовать? — Нет. — А если приедем? — Тогда проголосую. — А за кого, если не секрет? За того-то? — Нет, за другого! В итоге не приехали». Подобных записей в социальных сетях после 8 сентября появилось множество. Как и тех, где наблюдатели рассказывали, как простодушно удивлялись старики приходу якобы по их же просьбе избиркомовских бригад с выносной урной: «Да мы ведь никого не вызывали!»

Все это, конечно, не означает, что голосование на дому было тотально сфальсифицировано. Но без нарушения избирательного законодательства тут явно не обошлось — как и в целом ряде других ситуаций, которые, по мнению опрошенных The New Times экспертов, вполне могли быть использованы столичными властями для достижения необходимого результата.

О том, что власть готовит «мобилизацию» стариков и инвалидов в поддержку врио мэра, стало известно за пару недель до голосования. Как сообщали в социальных сетях работники собесов, им приказали составить списки подопечных и собрать с них заявления о желании голосовать на дому. По некоторым данным, за выяснение у пенсионеров их «политической ориентации» соцработники получали по 10 тыс. рублей.

Ближе к 8 сентября в избиркомы начали поступать пачки заявлений от надомников, зачастую написанные одним почерком и с подписями, сделанными одной рукой. Там, где члены комиссий заранее обзванивали авторов заявлений, до 30% избирателей признавались, что голосовать на дому не собирались. Другие «заявители» сообщали об этом после прибытия к ним избиркомовцев с выносной урной (The New Times писал об этом в репортаже «Голосование на дому»).

Правда, доля «надомников» на нынешних выборах была не так уж и велика — 4,5% от числа принявших участие в голосовании (на президентских выборах-2012 вне участков голосовали 3,7% избирателей). Но, как пояснил The New Times Андрей Бузин, член Мосгоризбиркома от кандидата Алексея Навального, в данном случае следует исходить из того, что победу в первом же туре Сергею Собянину обеспечили менее 32 тыс. голосов. И если хотя бы половина из голосовавших на дому сделала это с нарушением закона (а среди «надомников» врио мэра поддержали от 80% до 90%), то суд, куда на прошлой неделе уже обратился штаб Навального, по мнению Бузина, должен признать этот факт существенным искажением «действительной воли избирателей».

Массовое голосование по дополнительным спискам было одним из наиболее распространенных видов фальсификаций в Москве на президентских выборах 2012 года. Но в ходе нынешней кампании в рамках борьбы за чистоту выборов Сергей Собянин лично запретил руководителям столичных предприятий организовывать подвоз своих работников на участки.

Однако около 60 тыс. человек по дополнительным спискам все же проголосовали. Немалую часть из них составили добропорядочные граждане, которых забыли включить в списки избирателей. Но бывало и по-другому.

Например, на участке № 469 в Хорошевском районе проголосовали около полутора тысяч сотрудников Главного разведывательного управления Минобороны. Все они пришли на участок одновременно и, по свидетельству члена ТИК Антона Носика, простояли в очереди с восьми утра до шести вечера. Голосовали они по секретным спискам, проверять которые членам избиркома запрещалось. А на Арбатском участке № 9 списки пополнились почти тысячей сотрудников Генштаба, дружно предъявивших свежую регистрацию по месту жительства, датированную 3 сентября.

Во избежание «каруселей», «круизного голосования» и прочих махинаций Мосгоризбирком сократил количество открепительных удостоверений в десять раз по сравнению с президентскими выборами-2012 — до 10 тыс. Поэтому получить открепительные оказалось чрезвычайно трудно — избиркомы отказывали в их выдаче под любыми предлогами. В результате многие независимые члены избиркомов и наблюдатели, работавшие на «чужих» участках, не смогли получить открепительные удостоверения и соответственно не проголосовали на этих выборах.

Как сообщил The New Times юрист Союза наблюдателей России Дмитрий Крайнев, беспрепятственно получили открепительные только председатели участковых комиссий, их заместители и секретари УИК (как правило, представляющие «Единую Россию»), тогда как большинству других членов комиссий и наблюдателям сделать этого так и не удалось. Теоретически их могли бы включить в дополнительные списки, но эту практику запретил председатель МГИК Валентин Горбунов.

Между тем только от штаба Навального на выборах работали примерно 3,5 тыс. членов избиркомов, столько же наблюдателей и еще 3 тыс. наблюдателей от выдвинувшей Навального партии РПР-ПАРНАС. Всего же, по оценкам Крайнева, 8 сентября не смогли проголосовать от 10 тыс. до 30 тыс. наблюдателей и членов комиссий.

Наконец, еще одним источником «прибыли» Собянина могла стать так называемая «серая зона» — приблизительно 1,5 тыс. из 3,6 тыс. участков, где не было независимых наблюдателей. На этих участках, по мнению экспертов, могло произойти все что угодно — от банальных вбросов бюллетеней до переписывания итоговых протоколов.

Во-первых, суммарный результат Собянина на 2077 участках, откуда независимые наблюдатели передавали информацию в систему SMS-ЦИК (проект «Народный избирком»), полностью совпал с официальными данными МГИК и составил 49,7% голосов. Тогда как на участках без независимых наблюдателей врио мэра получил, по официальной версии, 53,7%.

Во-вторых, столичные власти так и не разъяснили, почему в течение двух с лишним часов после закрытия участков МГИК не давал никаких данных о его итогах, хотя результаты с 1035 участков, оборудованных КОИБами, было обещано обнародовать не позднее 20.30.

Наконец, в-третьих, нет никаких объяснений многочисленным фактам существенных задержек с введением результатов в систему ГАС «Выборы». Например, в районе Отрадное этот процесс затянулся до вечера 9 сентября.

Кроме того, по словам Григория Мельконьянца, у «Голоса» «есть достоверные данные, что люди из ТИКов в течение 8 сентября обзванивали УИКи и выясняли, где и какие есть наблюдатели». В результате к концу голосования власти точно знали, где можно произвести корректировку результатов голосования. И вполне могли дать конкретные задания по накрутке результата Собянина до значений, обеспечивающих победу в первом туре, то есть в размере 39,5 тыс. голосов, составляющих те самые 1,7%, на которые официальный результат Собянина превысил подсчеты «Народного избиркома».

При этом, как полагает Мельконьянц, фальсификаторы вполне могли «работать по средним значениям», то есть наращивать результаты врио мэра там, где они изначально были ниже среднего. В таком случае «отловить» фальсификации привычными статистическими методами крайне сложно, поскольку нет ни всплеска явки, ни слишком высокого результата за Собянина.