До и после войны

В 1989 году я руководил в Цхинвале швейной фабрикой — самым крупным в тогдашней автономной области предприятием. В один прекрасный день на фабрике появились агитаторы против властей в Тбилиси. Они призывали рабочих к забастовкам, к выходу на улицу, к участию в несанкционированных митингах. Я объяснял своим работникам опасность таких действий, говорил, что устранения несправедливостей, в том числе и в межнациональных отношениях, можно добиваться и не радикальным путем.

И тут мне позвонили из Тбилиси, из республиканского КГБ, и убедительно, как принято в таких конторах, посоветовали не мешать волеизъявлению народа, а конкретно — не вмешиваться в действия агитаторов. Звонил большой человек, кажется, зампред республиканского КГБ. Пришлось послушаться. Получается, кому-то в верхах надо было раздувать огонек конфликта на Кавказе, чтобы можно было под его предлогом препятствовать демократизации в Москве…

Все можно было еще поправить после этого, но в Тбилиси пришел к власти невменяемый Звиад Гамсахурдиа, его бешеные отряды пошли на штурм осетинских селений. И в конечном итоге это вылилось в длительный братоубийственный конфликт, вершиной которого стала война 2008 года. Ее провоцировали не только фанфарон Саакашвили, но и тогдашний президент Южной Осетии Эдуард Кокойты, поднявшийся к первому посту с «должности» бригадира в банде рэкетиров-спортсменов. Сначала он в разборках устранил с дороги бывших патронов (кто погиб, кто уехал в Россию), а потом оказался нужен тем силам в Москве, которые вели большую кавказскую игру, не учитывая интересов большинства жителей Кавказа.

И когда в августе 2008-го по нам в Цхинвале с окружающих город высот стали поквартально бить грузинские танки, президент-провокатор бежал, прихватив казну, в Джаву, на российскую военную базу. Как сейчас говорят в городе, «воевал под мостом», есть там такое место. Город и всю Южную Осетию спасали мы сами без его участия. Вечером 8 августа ко мне подошли молодые ребята, которые остались в городе и защищали его с оружием в руках. Они предложили всем защитникам собраться вместе после окончания боевых действий и не пустить в город Кокойты и его свору, которые бросили население на произвол судьбы. Я отговорил их, так как боялся междоусобицы.

10-го рано утром на своей машине я вывез из города пятерых малолетних детей и женщин из-под бомбежки в Джаву и увидел там мерзавца Кокойты и все его правительство. Они разгуливали в центре Джавы в белых рубашках, ожидая российскую армию, чтобы под ее защитой вернуться в Цхинвал. И тогда я пожалел, что отговорил молодых защитников городов от их намерения. И до сих пор горько жалею.

А после того как республику взяла под крыло Россия, в нее хлынули не только бюджетные миллиарды, но и те, кто с радостью взялся их «пилить». Среди них были не одни далекие от здешних гор жители Челябинска или Тюмени, но и бывшие наши земляки, все двадцать лет, пока шла борьба за независимость, отсиживавшиеся в более спокойных местах. Приехали жулики и авантюристы, кто — сколотивши «стартовый капитал» на махинациях, кто — рассчитывающий это сделать на родине…

И таких немало среди руководителей даже сейчас, когда после народных возмущений 2011 года удалось отстранить Кокойты и выбрать нового президента Леонида Тибилова. Ему приходится не только искать украденные миллиарды, но и распутывать криминальные схемы. В результате не все из объявленных строек начаты и закончены, а те представители правоохранительных органов, кто пытается противостоять криминалу, подвергаются давлению, иногда и гибнут. Бывший премьер Бровцев отсиживается в России у тех, кто его к нам посылал, а дорога в дальний Ленингор, вроде бы открытая для движения, так и стоит наполовину без асфальта. Через пять лет после войны…