Уже три месяца как в Москве работает новый кинотеатр. Правда, у него нет названия, он не печатает афиш, и его адрес не сообщат вам ни в одной справочной. Находится он в обычной двухкомнатной квартире в 16-этажном доме в районе Алтуфьева. Квартиру снимают два студента четвертого курса геофака МГУ — Михаил и Сергей. Каждую субботу здесь собирается до двадцати человек их друзей и знакомых — чтобы просто посмотреть кино. Для этого хозяева даже разорились на проектор (ни много ни мало — $600). С начала работы кинотеатра здесь показали «Россию 88» Павла Бардина, фильм «Недоверие» Андрея Некрасова о взрывах домов в Москве, «Теперь здесь офис» Андрея Лошака о лужковских «точечных» застройках, документальную ленту молодого грузинского режиссера Тимура Шенгелая — о событиях августа 2008 года — в общем, все то, что в России в публичных местах увидеть практически невозможно. «У нас здесь образовалось нечто вроде закрытого клуба, — говорит Михаил. — После каждого сеанса мы обязательно устраиваем дискуссии по поводу просмотренного фильма. Думаю, в общей сложности человек сто пятьдесят у нас уже побывали. И с каждой субботой желающих становится все больше». 7 октября «кинозал» на Алтуфьевской впервые будет принимать зрителей в будний день. В третью годовщину гибели Анны Политковской Михаил и Сергей собираются показать гостям, приглашения которым высылаются по электронной почте, полуторачасовой фильм «Письмо Анне», сделанный швейцарскими документалистами Эриком Бергкраутом и Терезой Обрехт спустя два года после убийства журналистки. «Честно говоря, еще недавно я даже не знал, кто такая Политковская, — рассказывает Сергей. — Случайно наткнулся на фильм о ней в интернете, после чего заинтересовался ее статьями. Сейчас мне ужасно обидно, что в Европе о Политковской знает больше людей, чем в России. Изначально мы хотели провести вечер памяти Анны более масштабно, пытались договориться с московскими клубами Bilingua и «О.Г.И.», но нам отказали. В одном месте выразили сомнение, придет ли достаточное количество народа, в другом объяснили, что подобными вещами никто из администрации заниматься не рискнет. Получается, что персональные квартиры остались единственным независимым от цензуры и коммерции пространством».
ФОТО ИТАР-ТАСС/ВИТАЛИЙ БЕЛОУСОВ
Аптека № 1
Известный художник Герман Виноградов уже давно превратил свою квартиру в районе Курского вокзала в зону свободную от предрассудков. Каждое воскресенье он устраивает здесь «бикапонии» — квартирные концерты с дружескими чаепитиями. Зайдя к Герману на огонек (сделать это может фактически любой желающий, свой адрес Гарик не скрывает: ул. Земляной Вал, д. 42/20, кв. 38), главное — не споткнуться и не удариться обо что-нибудь головой. Его жилище полностью заставлено «музыкальными инструментами»: под потолком висят огромные металлические трубы и балки, пропеллеры и стиральные доски, на полу стоят ведра и котлы. Все это Виноградов понатаскал с мусорных свалок, и теперь раз в неделю сталинский дом содрогается от чудо-музыки. «Это полностью некоммерческое предприятие, — говорит Виноградов, — мое личное пространство свободы. Здесь звучат не только железяки, но и вода, огонь, потоки воздуха. Используются также всевозможные запахи, слайды, рисунки. Человек, пришедший на концерт, настраивается на определенные вибрации и внутренне освобождается. У него пробуждаются глубинные воспоминания, некая память души, которую он в себе несет. Я рад, что помогаю людям стать более свободными и раскрепощенными. В наше время это очень важно».
Завсегдатаи виноградовских перформансов рассказывают, что, когда они только начинались, соседи снизу регулярно вызывали ментов, благо опорный пункт милиции находится ровно за домом. В какой-то момент люди в сером стали ходить к Герману как в гости, и в итоге (редкий случай в наших широтах) подружились с художником. Немузыкальным соседям не осталось ничего, кроме как отовариться в аптеке, находящейся в этом же доме, берушами на год вперед.
«Галерея одного зрителя» — это уникальная возможность насладиться лучшими
произведениями современного искусства в полном одиночестве
В двадцати минутах езды от Виноградова располагается еще одно маленькое пространство свободы. За громким названием «Галерея «Черемушки» скрывается частная квартира московского художника Кирилла Преображенского. В одной комнате живет он сам, вторая же полностью отдана под неофициальное искусство. Среди авторов, которых галерея уже выставляла, громкие имена: Анатолий Осмоловский, Елена Ковылина, Петр Быстров и другие. Всех художников объединяет ярко выраженная социальность и неполиткорректность. Преображенский рассказывает, что «застал еще конец предыдущей эпохи апт-арта» (художественное направление, название которого произошло от английских слов apartment и art, вместе — «квартирное искусство». — The New Times). Ее расцвет пришелся на начало 80-х, когда многим независимым художникам просто негде было выставляться. «Галерея «Черемушки» фактически возрождает те самые традиции. Три года назад, когда я только открывался, надо мной все смеялись: говорили, что сейчас время большого рынка. Теперь уже не смеется никто. Моя галерея — это еще и способ привлечь внимание людей к различным общественным проблемам. Например, к разрушению исторического облика Москвы, чему была посвящена одна из экспозиций».
Туалет не работает
В условиях цензуры и агрессивной коммерциализации в Москве стали появляться даже целые культурные «квартирные сообщества». Еще одна группа молодых художников создала свою независимую галерею в обычной коммуналке на Новослободской. Началось все с того, что шесть близких по духу творческих людей вместе сняли квартиру. «По сути, это был настоящий сквот», — говорит художник Аркадий Насонов. Вместе с ним в квартиру въехали его коллеги Александр Петрелли, Сергей Ануфриев, София Глушко и Егор Дмитриев, диджей Иванка Скриванек и куратор Татьяна Волкова. Последняя рассказывает, что, поскольку выставляться было особо негде, а превращать единственное жилье в галерею не хотелось, Насонов выдвинул гениальную идею: создать ее в туалете и назвать «Галереей одного зрителя» (ГОЗ). Под эту идею художники подвели целую концепцию, согласно которой лучшего места для созерцания искусства в наше время не найти. «Пока человек находится в известной комнате по нужде, — говорит куратор Волкова, — он одновременно знакомится с хорошим современным искусством и, что очень важно, делает это в полном одиночестве, то есть избегая типичной для любого вернисажа ситуации, когда вокруг тебя масса людей и посмотреть выставку как следует не удается. Выйдя из «галереи», можно уже спокойно обсудить увиденное со всеми. При этом если на обычной выставке все ее быстро покидают и идут куда-нибудь выпивать, то в данном случае многократное посещение туалета не даст человеку забыть о главной цели вечера».
На сегодняшний день в «Галерее одного зрителя» было представлено уже около двух десятков выставок, групповых и персональных, и все они пользовались неизменным успехом. Официальный пресс-релиз, концептуально объясняющий необходимость присутствия в обычной московской квартире большого количества гостей, гласит: «Галерея одного зрителя» на Новослободской представляет собой жест деконтекстуализации, обратный Марселю Дюшану. Если Дюшан поместил профанный объект в сакральное пространство, то ГОЗ помещает сакральные объекты в профанное пространство, тем самым его сакрализируя». В общем, если дать прочесть эту бумагу неожиданно нагрянувшим ментам, вряд ли кто-то из них захочет сюда вернуться...
Приглашения на квартирник, как правило, пишутся от руки.
Но по значительным поводам могут быть отпечатаны и на принтере
Эскапизм как единственно возможную форму независимого существования стали выбирать даже известные медиаперсоны. Знаменитый писатель и телеведущий Андрей Кнышев (его афоризм «Меня окружали милые, симпатичные люди, медленно сжимая кольцо» как нельзя лучше иллюстрирует нынешнее противостояние государства и свободного искусства) тоже почти не выходит из дома. В своей квартире он делает «Интернет-радио неограниченной безответственности» со странным названием «ЧипльДук» (его происхождение Кнышев не объясняет). В эфире можно послушать музыку, которую больше нигде не крутят, услышать неполиткорректные шутки, которые вряд ли бы пустили в эфир центральных станций, и даже ознакомиться с последними новостями — правда, подаваемыми в несколько издевательской форме. Например, диктор Кирилл Немоляев произносит текст об успешной совместной работе японских и американских астронавтов, а рядом сидит «редактор» Кнышев, который вслух цензурирует ровно каждое слово. В итоге ни одна новость не дочитывается до конца. «У нас очень жесткий формат, — шутят создатели радио. — Намного жестче, чем на Первом канале».
