Уго Чавес проиграл. Учитывая личную популярность президента Венесуэлы, заранее объявившего предстоящее голосование «важнейшим в истории» страны, плюс административный ресурс, его победа на референдуме 2 декабря, казалось, была предопределена. Не случилось. Почему? И, главное, почему Чавес признал поражение?
Андрей Гомберг
профессор Автономного технологического института Мексики (ИТАМ), Мехико
Неудача конституционного референдума в Венесуэле стала неожиданностью почти для всех. За последние 10 лет Уго Чавес всенародных голосований еще не проигрывал. Лишь год назад он был переизбран на новый срок голосами почти 63% граждан, пришедших на избирательные участки. Сторонники Чавеса контролируют почти все рычаги власти в стране. За 10 лет чависты встали у руководства армией, судебной системой, избирательными учреждениями и нефтяной монополией, составляющей основу богатства Венесуэлы. После оппозиционного бойкота выборов 2005 года в Национальной ассамблее не осталось ни одного противника президента.
Вопросы для референдума
Предложенные реформы должны были кардинально изменить нынешнюю, принятую уже в правление Чавеса Конституцию страны. Прежде всего менялся баланс власти, предполагалось резкое усиление как «низов» (народного самоуправления), так и «верхов»: уже немалые полномочия президента должны были быть радикально усилены (за счет полномочий штатов и муниципалитетов). Президент получал право вводить чрезвычайное положение, изменять территориальное деление страны, контролировать центральный банк; снимались ограничения на множественность президентских сроков, а сам срок увеличивался с шести до семи лет. Предполагался и ряд социальных реформ (например, 6-часовой рабочий день). Немал был и идеологический компонент: в новом тексте должны были появиться ссылки на построение социализма и на «великий южноамериканский народ», а армия теперь именовалась бы «антиимпериалистической». Бесспорная личная популярность президента в сочетании с тем, что в России называют административным ресурсом, оставляли мало надежд противникам реформ. Хотя опросы и показывали, что у оппозиции есть шанс, немногие могли поверить в то, что президент проиграет — и признает поражение.
Неизвестный Чавес
Но через восемь часов после того, как закрылись двери избирательных участков, председатель Национального избирательного совета Тибисай Лусена выступила с заявлением, что согласно предварительным, но уже «не могущим измениться» результатам 50,7% избирателей проголосовали против предложений президента. Сразу за ней на телеэкранах появился президент Чавес. Речь его, несмотря на позднее время, продолжалась целый час. Президент говорил спокойно, почти примирительно. «Благодарю тех, кто проголосовал за мои предложения, и тех, кто голосовал против них, и поздравляю их» — такие слова венесуэльцы слышали от него впервые. Впрочем, признав тактическое поражение, победу оппозиции Чавес назвал «пирровой», добавив, что «пока что мы не смогли» — это «пока что» он повторил несколько раз.
Почему президент проиграл?
В какой-то степени автором поражения стал сам президент. Привыкший к электоральному успеху, он переоценил готовность общества и дальше разрешать ему концентрировать власть в одних руках. Степень, в которой реформы усиливали роль президента, вызвала настороженность не только у оппозиции, но и среди многих традиционных сторонников Чавеса. Недаром среди тех, кто выступал против реформ, предложенных на референдуме, наиболее заметны были его недавние соратники. Это в первую очередь генерал Рауль Бадуэль, который фактически спас подполковника десантных войск, президента Чавеса во время попытки переворота в 2002 году, а потом, вплоть до лета 2007 года, был его министром обороны. Против выступил и Исмаэль Гарсиа, лидер социал-демократической партии Podemos («Можем!»), которая еще недавно входила в правящую коалицию, но отказалась стать частью новой — созданной под руководством Чавеса Социалистической единой партии Венесуэлы (PSUV).
Попытка Чавеса усилить контроль над происходящим наложилась (и была ответом) на усиливающееся даже среди его сторонников ощущение, что ситуация начинает выходить из-под управления. И это несмотря на высокие цены на нефть, которая является альфой и омегой венесуэльской экономики. Растущая инфляция, с которой правительство пытается бороться путем ценового регулирования, привела к дефициту основных продуктов в магазинах и расширению черного рынка, что прежде всего ударило по бедным — главным сторонникам Уго Чавеса, и в наименьшей степени — по богатым оппонентам президента. И хотя ситуация еще не столь катастрофична, ожидание экономического кризиса начинает проникать и в правящие круги. В этих условиях концентрация власти в руках президента, который не отличается предсказуемостью, начала многих откровенно пугать. Резкая реакция Чавеса, публично назвавшего сомневающихся союзников «предателями», лишь усугубила эти опасения.
И почему признал поражение?
Сегодня многие демократические институты в Венесуэле ослаблены, и правительству не составило бы труда получить и продемонстрировать ровно те результаты, которые Чавесу были нужны. В ходе подготовки и проведения референдума была зафиксирована масса нарушений. Это и манипуляция с данными экзит-полов, и тотальный отказ допустить представителей оппозиции к наблюдению за подсчетом голосов, и многочасовая задержка с объявлением первых результатов, и крайне «непрофессиональное» их обнародование. До сих пор известны только данные предварительного подсчета голосов, что в принципе оставляет лазейку для пересмотра результатов. Учитывая, что и суды, и избирательные комиссии контролируются сторонниками Чавеса, оспорить результаты, будь они представлены так, как это было выгодно правительству, у оппозиции шансов практически не было бы. Кстати, и сам Чавес проговорился, что у него был большой соблазн не признавать поражение. В своем телевизионном обращении уже после объявления результатов референдума Чавес, заявляя о своем проигрыше, сказал: «Говорю это сердцем, несколько часов я сам с собой обсуждал дилемму (признавать поражение или нет. — The New Times). Я уже разрешил эту дилемму, и сейчас я спокоен; полагаю, что и венесуэльцы тоже».
Так кто или что заставило Чавеса остаться в рамках конституционного поля?
В немалой степени заслуга принадлежит антиправительственному студенческому движению, которое серьезно активизировалось в ходе предреферендумной кампании— такой активности молодежи Венесуэла давно не помнит. Это движение могло стать катализатором протестов в случае, если бы результаты были откровенно сфальсифицированы. А это, в свою очередь, могло бы поднять и армию: несмотря на неоднократные чистки командного состава, Чавес все еще не может быть стопроцентно уверен, что военные поддержат его в случае конфликта внутри страны.
Дивиденды и риски президента
Ну а кроме того, не стоит отказывать Чавесу в прагматизме и политическом чутье. Поражение может принести президенту Венесуэлы и вполне реальные плюсы. Президентом он остается до начала 2013 года, контроль за главными институтами страны сохраняет, от реформ, которые предлагал на референдум, отказываться не собирается. Так что «временное отступление» может быть преодолено и в будущем может обернуться вполне ощутимой победой. Но противникам режима теперь намного сложнее утверждать, что Чавес установил в стране диктатуру: сам факт поражения показывает, что пусть и в весьма ослабленном виде, но какие-то остатки демократии по-венесуэльски еще живы. Следовательно, грядущие электоральные успехи Чавеса будут иметь дополнительную легитимность: когда проиграл — тогда проиграл, а когда выиграл — что ж, не обессудьте…
Есть ли риски? Есть. Оппозиция, которая раньше уже практически поверила в безнадежность каких-либо ее усилий, теперь будет готова значительно активнее оказывать сопротивление и не повторять глупости вроде бойкота парламентских выборов, который просто облегчил задачу Чавеса по созданию полностью подконтрольного ему парламента, который, в свою очередь, тут же предоставил президенту широкие права для единоличного и практически бесконтрольного правления.
В ближайшее время, таким образом, можно ожидать обострения открытого противостояния между властью и оппозицией. За несколько дней, прошедших со дня референдума, Чавес отошел от примирительного тона ночи поражения. Уже спустя три дня, появившись на пресс-конференции военного командования, он разразился полуцензурными угрозами в адрес своих противников. Так что, несмотря на победу на референдуме, венесуэльскую оппозицию ждут непростые времена.
