Чито-грито с пропиской в Антверпене

Человек, написавший музыку к десяткам фильмов, которые чуть ли не наизусть знал весь Советский Союз («Мимино», «Кин-дза-дза», «Не горюй», «Я, следователь» и др ), автор десятков произведений симфонической и камерной музыки живет на тихой улице в центре Антверпена, на пятом этаже многоквартирного дома, в окружении соседей-хасидов, которым его имя ничего не говорит. «Только не называйте меня эмигрантом. Я остаюсь гражданином Грузии, и в отличие от Депардье у меня один паспорт — моей страны», — решительным тоном начал разговор маэстро.

Долго. Георгий Николаевич (Данелия) потратил на нее семь лет. Мне пришлось перезаписать старые музыкальные темы и добавить ряд новых. Я думаю, мультфильм «Кин-дза-дза» — это очередная этапная работа для Данелии, после знаменитых работ в художественном кино он сменил жанр. «Кин-дза-дза», если помните, в первое время не был воспринят зрителями, но постепенно превратился в культовую картину. Надеюсь, такой же успех ждет и анимационную версию.

Насколько мне известно, они действительно собираются заново поставить «Хануму», но не раньше чем завершится реконструкция театра. Во всяком случае, конкретного приглашения от БДТ мне пока не поступало.

Телеспектакль как раз мне не очень понравился, хотя он и по сей день популярен у зрителей. Если бы я знал, что спектакль собираются снимать для ТВ, то музыку для него переоркестровал бы совсем по-другому. Я объясню. Одно дело, когда в театре, в оркестровой яме, играют семь-восемь человек — это вполне допустимо. Но когда это телефильм, музыку нужно одевать уже в другие одежды. К сожалению, такой возможности у меня тогда не было — о том, что создается еще и телеверсия, я ничего не знал.

Непросто. Наверное, как и всем в стране, где общество раздираемо противоречиями. Конечно же, и возраст дает о себе знать, хотя он не изменяет своему любимому занятию — рыбалке. Вы, наверное, знаете — он отказался от награды и гастролей в России после вооруженного конфликта в 2008 году.

Естественно. Но он потерял Россию, которую очень любит, и самое главное, в России его помнят и любят тоже. И все-таки он пошел на такой шаг. С другой стороны, сегодня некоторые в Грузии считают, что он не должен был поддерживать режим Саакашвили.

Этим был возмущен не только Кикабидзе, все мы были удивлены. Почему в России все молчали, когда в Южной Осетии и Абхазии начали раздавать российские паспорта? Это же было белыми нитками шито. Несмотря на оголтелую пропаганду российских СМИ, мы не ожидали такой реакции от наших многочисленных друзей (в России). Конфликт, который произошел между нашими странами и который российская власть назвала «принуждением к миру», лично я называю «принуждением к войне». И произошло это не сразу, не в 2008 году, это нагнеталось на протяжении 16 лет. И все шло к тому, что должна была случиться такая страшная провокация. Я ведь прекрасно помню, как в одном из своих интервью, в знак протеста против признания (международным сообществом) независимости Косово, Путин сказал: «У нас есть свои заготовки». Одной из главных «заготовок» и была война с Грузией. Хотя основной причиной случившейся трагедии я считаю стремление Грузии влиться в европейские структуры и НАТО.

У меня восприятие конфликта 2008 года не изменилось. Ведь до сих пор все упирается в ту же личность — в Путина. Думаю, атмосфера в России изменится тогда, когда во главе ее будет стоять человек, который самой большой геополитической катастрофой XX столетия будет считать не развал СССР, а Октябрь 1917 года. Что же касается моих посещений России, то там проживает Георгий Николаевич Данелия, а в театре Et cetera ставит спектакли Роберт Стуруа, и не в моих привычках изменять людям, с которыми я проработал более полувека. Ну и наличие публики, которая заполняет концертные залы, когда там исполняется моя музыка. Все это в конечном итоге позволяет мне порою преодолевать чувство обиды.

Я не могу не отметить те положительные сдвиги, которые произошли в Грузии в результате проведенных им реформ. Имею в виду создание государственных институтов — на постсоветском пространстве это выгодно выделяло Грузию. Лично для меня, как для наблюдателя со стороны, первые годы правления Саакашвили характеризовались преобладанием плюсов над минусами. Но, к большому сожалению, со временем количество минусов привело страну к авторитарному правлению. Именно это послужило поводом для тех изменений, которые произошли на парламентских выборах осенью прошлого года.

Обещания в политике даются на несколько лет. Никто не обещал, что серьезные изменения наступят через месяц-полтора-два. На коренное изменение судебной власти, на устранение ангажированности общенациональных СМИ, на создание институтов, контролирующих власть, на реформы в науке и культуре, здравоохранении и просвещении и, что самое главное, на улучшение социальных условий — необходимо время. И терпение.

В 1991 году я получил стипендию немецкой академии DAAD — ровно на год, в 1992-м должен был вернуться в Грузию. Но в это время у нас назревала гражданская война. Это было итогом правления Гамсахурдиа, к которому я относился весьма отрицательно. Я решил переждать события, тем более что к тому времени у меня появились первые заказы от европейских оркестров. А спустя еще четыре года Антверпенский королевский симфонический оркестр пригласил меня на год в качестве composer in residence (приглашенного композитора). У меня был ряд концертов в Бельгии с участием выдающихся музыкантов, здесь я написал музыку для Мстислава Ростроповича.

В Антверпене я живу в районе, который в основном населяют ортодоксальные евреи. Буквально в десяти минутах ходьбы от дома находится китайский квартал, чуть поодаль — район, населенный преимущественно выходцами из Африки. И поскольку все живут мирно, это напоминает родной Тбилиси, где на протяжении многих веков мирно сосуществовали представители десятков народностей. Тбилиси всегда был интернациональным городом, надеюсь, таким и останется. У нас на одном пятачке в центре города — грузинский кафедральный собор, русская православная и армянская церкви, мечеть, синагога, католическая церковь, что само по себе говорит о религиозной толерантности грузинского общества.

Я написал музыку, наверное, к шестидесяти фильмам. И если вы меня сейчас попросите их назвать, то смогу вспомнить семь или восемь. Работа в театре запомнилась больше, так как большинство моих произведений для сцены связаны с Робертом Стуруа. И были они столь яркими и интересными, что даже сейчас, когда спектакли уже не идут, многие их помнят.

Для меня же особое значение имело не то, что я писал музыку к спектаклям и фильмам, а сама возможность общаться и работать с замечательными людьми, настоящими творцами. Я благодарен судьбе за то, что наше общение продолжается.