Волнения в ИК-6 в городе Копейске прекратились. Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту вымогательств денег у заключенных колонии. По информации The New Times, сегодня на допрос был вызван начальник ИК-6 Денис Механов. Вчера в колонию допустили и правозащитников. The New Times публикует отчет члена ОНК Николая Щура.
О посещении ИК-6 27 ноября 2012 г.
Проход в зону был моментальным: к нам сразу же вышел заместитель начальника Челябинского ГУФСИН полковник внутренней службы Агарков Сергей Иванович и тут же провел через КПП. Возле административного здания нас ожидали помощник начальника ГУФСИН по правам человека полковник вн.сл. Назаркин Василий Николаевич и начальник колонии майор вн.сл. Механов Денис Сергеевич. Чуть в сторонке какие-то телевизионщики брали интервью у человека в штатском. Было тихо, и, что нас удивило, – по режимной территории свободно перемещались заключенные, двери в локальные участки были открыты.
– Каковы ваши планы? – спросил Агарков.
– Прямо сейчас идти встречаться с осуждёнными.
– Не можем вами командовать, но, может быть, вы поднимитесь – поздороваетесь с начальством?
Я удивился: с кем здороваться, когда Механов вот здесь?
– С Петрухиным и Турбановым.
Петрухин Эдуард Викторович – генерал-лейтенант, первый заместитель директора ФСИН; Турбанов Владимир Николаевич – генерал-майор, начальник Челябинского ГУФСИН.
Конечно, мы поднялись.
Но когда мы подходили к кабинету начальника колонии, где сидели генералы, Агарков выскочил вперед и указал на дверь кабинета заместителя: посидите секундочку тут – сейчас доложим про вас.
«Секундочка» затянулась на час десять: нас просто не хотели пускать к осужденным. Если накануне нас весь день мариновали в штабе за зоной, говоря, что вот-вот заведут внутрь, и мы, имея при себе телефоны, беспрестанно давали интервью, выходили в прямой эфир; то сегодня с нами поступили умнее – телефоны мы сдали на входе, связи были лишены. Все СМИ были проинформированы, что ОНК – в зоне, работает, а мы сидели, по сути, под арестом и никто допускать к заключённым нас не собирался.
Сначала нам врали про генералов за стенкой. Потом один из залетевших в кабинет сотрудников – видимо, не предупрежденный, удивился: так они же давно уехали в аэропорт!
Тогда нам начали врать иначе: не можем найти вам сопровождающего, так как люди пять суток не спали.
Выручили нас зашедшие в кабинет представители Лукина: рассвирепевший Немченков потребовал от фсиновцев немедленной связи с аппаратом Лукина и после разговора с Москвой сразу нашлось несколько «выспавшихся» полковников и прочих офицеров, которые нас сопроводили к осуждённым.
Так подробно, в нарушение законов жанра, это все расписано для того, чтобы вы могли представить обстановку, ну и, грубо говоря, увидели, откуда ждать вранья.
В зоне мы (Латыпова Дина и Николай Щур) были в 9-м, 15-м отрядах и в ШИЗО, приняли около 30-ти человек осуждённых.
Мы не узнали ничего нового про колонию, порядки в ней, не услышали новых имен сотрудников, на кого жалуются, – все это мы знаем уже два года, не только знаем, но и постоянно говорим об этом, подаём заявления в Челябинскую прокуратуру, Следственный комитет области, Челябинский ГУФСИН. Никакой реакции от них мы не получали.
Вчера заключенные рассказали нам про последнюю, нашумевшую так, акцию. Почти все, что они рассказывали, не совпадает с версией, озвученной прокуратурой и ГУФСИН.
Во-первых, в акции принимала участие вся колония, а не 250 человек, как говорят официальные лица.
Во-вторых, заключенные не выдвигали никаких требований «послабления режима» – требует отдельного и тщательного расследования тот ролик, когда осужденные беседуют с Уполномоченным по правам человека Челябинской области Севастьяновым Алексеем Михайловичем: кто эти люди, каким образом они представляют (и представляют ли) всю массу заключенных.
В-третьих, не было никаких требований освобождения кого бы то ни было из штрафного изолятора.
В-четвертых, акция не была спланирована и не управлялась никакими криминальными авторитетами. Мало того, все заключенные, которых мы спрашивали об их отношении к событиям перед колонией, резко осуждают приход туда лиц, решивших побузить. И точно так же они резко осуждают ОМОН, избивший мирных людей.
Пятое. Заявлений от осужденных в Следственный комитет было подано несколько сотен – почему приняты к производству только сорок с небольшим, людям не понятно (мы видели вторые экземпляры этих заявлений – их действительно сотни). Осуждённых, выразивших желание свидетельствовать о вымогательствах у них денег со стороны сотрудников и о царящей в колонии системе пыток, избиениях и жестоком обращении с заключенными, сотни.
Мы пока не делаем выводов о том, кто виноват в случившемся. Но уже сегодня очевидно, что эскалация конфликта вызвана совершенно неуклюжими действиями ГУФСИН и полнейшим бездействием прокуратуры и Следственного комитета. Главной ошибкой (или преступлением?) был вызов ОМОНа. Кровопролития не произошло исключительно благодаря выдержке осуждённых (а не из-за действий охранников), которые проявили редкое для них самообладание. Были ли действия администрации злонамеренными или вызваны они были низким уровнем их профессионализма – вопрос, на который требуется найти ответ. Причем ответ должна дать структура общественная (скажем, Совет по правам человека при президенте) – исключительно после того, как материалы расследования будут размещены в открытом доступе, чтобы любой гражданин имел возможность составить собственное мнение.
Во время нашей работы с заключенными, когда рядом с нами, буквально в метре от нас, находились не меньше троих сотрудников, один из которых снимал на видео нас и приходящих к нам заключенных, на телефон Агаркова мне позвонил генерал-лейтенант Петрухин. Разговор наш был в высшей мере благожелательным, вежливым и конструктивным с обеих сторон. Петрухин предложил в ближайшее время организовать встречу с ним общественников в любом формате и на любой площадке – чтобы «перезагрузить отношения» гражданского общества и ФСИН. Было бы хорошо, если бы такая встреча состоялась и чтобы все, что говорил мне вежливый генерал, было искренним его убеждением. Я попросил Эдуарда Викторовича обеспечить нам беседы с осужденными один на один – товарищ генерал немедленно решил этот вопрос и в дальнейшем мы уже свободно общались с осужденными.
Мы провели много бесед, отсняли много материалов, но все это – только начало большой работы.
Вопросов, на которые сегодня нет ответов, очень много: сколько правды в словах омоновцев о нанесённых им травмах невооруженными людьми (все помнят спектакль в ИК-1 в 2008 году); все ли заключённые ныне в колонии (проверить информацию от родственников о машинах скорой помощи, приезжавших в колонию 25-го числа); кто бил родственников (кто отдал приказ – явно преступный – бить безоружнных мирных людей); найти задержанных милицией и проверить правомерность задержания; прояснить ситуацию с зарплатой осуждённым – куда исчезает? И так далее.
Работа предстоит весьма кропотливая. Но делать ее надо не быстро, а очень быстро – пока официальные структуры не замылили ситуацию.
Следующее свое посещение ИК-6 мы планируем на понедельник, 3 декабря – если не произойдет ничего чрезвычайного до этого.
Очень надеемся, что не произойдёт.
Николай Щур,
член ОНК Челябинской области,
руководитель Уральского демократического фонда
28 ноября 2012г. 09.00 мск
Рассказ осужденного Первухина Алексея Анатольевича (ст.228), осужден один раз
(Записан в СИЗО/3 18 сентября 2012 года членом ОНК по Челябинской области Щур Т.М. в присутствии члена ОНК по Челябинской области Щура Н.А.)
Прибыл в ИК-6 16 января 2012 г.
Сразу по прибытии был подвергнут обыску и очень грубому анальному осмотру. Поскольку вначале он сопротивлялся, то были вызваны четыре человека и его осмотрели силой. Затем ему приказали вымыть унитаз, от чего он отказался, заявив, что за собой он мыть согласен, но не за другими. После этого на него надели наручники, загнули «раком» на столе и стали бить табуреткой по заднему месту, материли и закрывали рот книгой, чтобы не было слышно криков. Исполнители: Щеголь, Милых, Макаров, Емельяненко.
Затем повели в оперчасть на 3-м этаже, где были Рахматулов, Емельяненко, Пичков. Повели в кабинет к Зяхору, который сказал, что если он не будет мыть унитаз то «я тебе подойду и въебу» (при этом разговоре был Пичков). Затем снова повели в оперчасть, где поставили на растяжку и стали бить резиновыми палками, он упал. Били: Емельяненко, Макаров, Бабкин. Потом сказали, что приведут гомосексуалиста и он «отымет тебя в заднее место». После этого он испугался и протер тряпкой унитаз. После этого его отвели в медсанчасть, позвали завхоза МСЧ Колодкина Толю, две недели мазали мазью, чтобы прошли синяки и затем отвели в отряд адаптации (отряд № 2)
В «адаптации» подошел активист, осужденный Азамат Ермагометов и сказал, что надо заплатить 100 тыс., иначе будут бить. На следующий день повели звонить маме и другим. Позволили сказать только, что нужно 100 тысяч. Брат записал лицевой счет, на который нужно положить деньги. Сразу нашли у знакомых и друзей 10 тыс. и положили на счет. Поскольку набрать всю сумму было нереально, то договорились на 50 тыс. «натурой». Покупали стройматериалы. К февралю набралось товаров на 50 тыс. и его перевели в отряд № 17.
Здесь подошел завхоз Кадреев Данил Камилевич и передал, что надо платить по три тыс. в месяц, можно купить, например, ДВП, что он и делал на протяжении 3-х месяцев.
Завхоз сменился в конце мая.
На свидании он сказал брату, что платить больше не будет. Его перевели в отряд № 8, где он отказался платить и подрался с завхозом, после чего лежал в МСЧ.
После этого его перевели в отряд № 18, где его взял под защиту знакомый. Оттуда он вышел на работу в столярный цех, где за отработанный месяц получил 25 рублей. (Платежку передал ОНК официально, что отмечено в Акте).
В июне, видимо после жалобы М. Ермураки, всех собрали в актовом зале на собрание по поводу свиданий. К заявлениям на согласие на платные свидания в комнатах повышенной комфортности всем в дополнение раздали образцы заявлений, где каждый должен был написать, что претензий к администрации и условиям содержания не имеет.
Дополнение от 27 ноября 2012 г. после посещения ОНК ИК-6
По прибытии в ИК-6 после СИЗО Первухин вновь был насильно подвергнут очень грубому анальному осмотру (после этого Первухин, по его словам, два дня не мог сходить в туалет). Затем на него надели «браслеты» – электроды – и подключили к динамо-машине, которая вырабатывает не смертельный, но ощутимо болезненный ток. Затем он был отправлен в ШИЗО, где и состоялась беседа с ним членов ОНК Д. Латыповой и Н. Щура.
