21 ноября в девять вечера Израиль и ХАМАС подписали соглашение о перемирии. После этого из сектора Газа по Израилю было выпущено еще 20 ракет
текст: Андрей Кожинов, военный аналитик, Израиль
Операция «Облачный столп» началась 14 ноября. А уже 18-го в Каире президент Египта Мохаммед Мурси недвусмысленно дал понять, что идут переговоры о прекращении огня. Египет и раньше выполнял роль посредника между Израилем и палестинцами. Но если Мубараку в 2009-м, во время операции ЦАХАЛа «Литой свинец» в Газе, потребовалось 22 дня, чтобы помирить стороны, то Мурси хватило и восьми. Мурси, в отличие от Мубарака, способен влиять и на армию, и на исламистов. Правда, и при Мубараке, и сейчас главные переговорщики с египетской стороны — руководители разведки: тогда — генерал Сулейман, сейчас — Рафат Шхата. Он военный человек, но у него многолетние связи с Моссадом. С палестинской стороны в переговорах участвовали Рамадан Шалах, глава «Исламского джихада», Халед Машаль, политический лидер ХАМАС, а также анонимный израильский представитель, судя по всему, глава Моссада — кто именно был, в Израиле никто не говорит.
Мурси показал себя как честный посредник: сразу же после начала переговоров египетская армия взяла под контроль все возможные каналы контрабандных поставок оружия в Газу. Стало ясно: Египет не будет в случае обострения ситуации помогать палестинцам военными средствами. Мурси хоть и прибегает иногда к исламистской риторике и даже демонстративно послал одного из своих министров в Газу в знак солидарности, на самом деле он прагматик. Израиль поверил Мурси на слово, когда в ходе переговоров встал вопрос о том, что Египет и США должны приложить все усилия, чтобы впредь пресекать контрабанду оружия через Синай. Письменных обязательств не потребовалось. С другой стороны, Израиль понимает: Мурси нужны ежегодно $1,5 млн американской помощи, которая вся завязана на кэмп-дэвидские соглашения. А потому Мурси не станет пересматривать наследие Садата и Мубарака в том, что касается отношений с Израилем. Дополнительный импульс переговорам дал экстренный визит в регион госсекретаря США Хиллари Клинтон — после того как президент Обама поддержал усилия Мурси.
Приказ о выдвижении к границам Газы элитные части ЦАХАЛа получали дважды, а потом вдруг начальство командовало отбой. Это обычный пример психологического давления, к которому прибегают обе стороны: ХАМАС, добиваясь уступок, обстреливает Тель-Авив и Иерусалим, Израиль угрожает введением войск.
Когда в полдень 21-го взорвали автобус в Тель-Авиве, проект соглашения о прекращении огня был уже готов. Общественное мнение было против перемирия. Что делать — вводить войска в Газу или ставить подпись под соглашением? Нетаньяху решил не приумножать жертвы. Худой мир — меньшее из зол. Проводя наземную операцию, вы достигаете военных целей. Но с точки зрения стратегической, государственной последствия сплошь отрицательные: нарастающее давление международного сообщества, новые жертвы и т.д. И как следствие, гораздо худшие позиции при заключении перемирия, которое все равно придется заключать. Вспомним операцию «Литой свинец» в 2009-м в Газе: Израиль ввел войска, потом их вывел, объявив об одностороннем прекращении огня. Вспомним вторую Ливанскую войну: ввод войск только ухудшил ситуацию. Если можно договориться без ввода войск о приемлемых условиях прекращения огня, это стоит делать.
Что мы имеем сейчас? ХАМАС обязуется не обстреливать Израиль ракетами и не инициировать атаки из сектора Газа. Израиль — не заниматься точечными ликвидациями на территории Газы, не вводить войска вглубь сектора, разблокировать КПП на границе и облегчить передвижение людей и товаров из Газы в Израиль и обратно. Конечно, неясности остаются. Какие КПП открываются — непонятно. Ясно, что КПП между Израилем и Газой полностью разблокированы не будут. Да и Египту не нужны толпы палестинцев на Синае.
Сколько продлится перемирие? Может, неделю, а может, и полгода... Точного прогноза не даст никто. Понятно только, что следующий раунд противостояния обязательно будет, и может быть, даже более жесткий, чем нынешний.
В июне 2008 года было заключено перемирие на шесть месяцев. Но уже в июле палестинцы выпустили по Израилю восемь ракет, в августе — семь, в сентябре — три, в октябре — четыре, в ноябре — 148! В декабре начались военные действия. А в конце года — операция «Литой свинец». А после нее снова перемирие и четыре месяца относительной тишины...
Как прожили эти дни обычные люди — в репортажах The New Times с обеих сторон конфликта
15 секунд на спасение
текст: Анна Коган, Тель-Авив–Ашдод–Сдерот
Сдерот. Десятилетний Амитай держит в руках осколок упавшего около его дома «Кассама»
В полдень 21 ноября в Тель-Авиве был взорван автобус: 21 человек ранен, один — тяжело. На следующий день режиссер Елена Мишурис написала на своей страничке в Facebook: «Вчера ночью узнала, что у моей подруги в тель-авивском автобусе находился сын… он был из раненых легко. Это значит — будет жить, как — это уже не важно… Есть такое понятие — уровень терпения или страдания… Так вот, здесь он чудовищно высок!!! /…/ Вчера Египет остановил подводку новой партии ракет в Газу… Народ безмолвствует. Все понимают, что через два месяца все вернется. Чувство безысходности, ненависти и усталости…»
15 ноября, Большой Тель-Авив, бульвар Ротшильд. Центр жизни. Вечно гудящий, никогда не спящий город-праздник. В то, что ракеты из Газы способны долететь и туда, не верил никто. Первая за последние 20 лет воздушная тревога на бульваре Ротшильд повергла в шок тусующуюся молодежь.
В первый день противостояния служба тыла Израиля выпустила специальные инструкции: за сколько секунд необходимо людям добежать до бомбоубежища. В среднем — всего 15 секунд.
16 ноября, Ашдод, «спальный район». На выезде из города — огромная пробка, жители уезжают прочь. На улицах ни души. Длинные чистые проспекты, ухоженные клумбы. Почти все учреждения в городе закрыты. В кафе сидят жители, рядом — банк, на входе — девушка-охранник Нина.
Вдруг раздается странный нарастающий звук. «А ну-ка давай сюда», — Нина резким движением впихнула меня в здание банка. Люди молча и быстро шли к уже открытой двери служебного помещения, в подземный гараж. Нас — человек пятнадцать. Ни паники, ни криков. Для жителей Ашдода сирена — привычное дело. Народ болтает о своем, улыбается. Приглушенно слышны взрывы. «Совсем не страшно», — думаю я.
Потом слышу по радио в машине, что в сторону Ашдода с территории Газы было выпущено шесть ракет. Две из них упали на пустыре, четыре сбиты системой ПРО «Железный купол». Пять таких батарей ПРО стоят по всей стране. Они способны перехватить ракеты с дальностью действия от 5 до 70 км. Поэтому самой опасной считается попавшая в распоряжение ХАМАС иранская ракета «Фаджар-5», способная пролететь 75 км. За семь дней войны «Железный купол» давал сбои несколько раз: эффективность системы, введенной в действие в 2011 году, оценивается в 87%. В большинстве случаев ракеты «ложились» вне жилой зоны. Но один промах оказался роковым: 15 ноября в городке Кирьят-Малахи прямое попадание ракеты в жилой дом стоило жизни троим израильтянам.
19 ноября, Сдерот, 4 км от Газы. Территория Газы просматривается с холма на окраине города. Здесь народ живет под постоянными обстрелами. Город оборудован специальными наружными бомбоубежищами, похожими на автобусные остановки из бетона. Они на каждом шагу. Звучит сирена — бегу в эту будку. Внутри почти ничего не слышно, что творится снаружи. Конструкции очень прочные и способны выдержать прямое попадание снаряда. Оказалось, что одна из ракет упала недалеко от сельского центра и маленькой синагоги, другая — разворотила каменный тротуар, образовав небольшую воронку. Совсем рядом жилые дома. Здесь уже работают службы безопасности, пожарные, стоит машина скорой помощи. Хотя нет ни пожара, ни раненых.
Местные мальчишки всегда успевают прибыть на место взрыва первыми. Десятилетний Амитай живет в доме напротив. Он с гордостью демонстрирует сегодняшний трофей — осколок ракеты «Кассам».
— И сколько у тебя таких железяк?
— Да уже штук двадцать…
Сектор страха
текст: Таер Абу Оун, Газа
Глава правительства Газы Исмаил Хапийе утешает детей Ахмеда Джабири, убитого лидера боевого крыла ХАМАС
16 ноября, Газа. Прошло два дня с начала войны. Бомбардировки не прекращаются ни днем, ни ночью.
Многоквартирные дома, мечети, бензоколонки — логики ударов нет. Согласно заявлениям Израиля, основные цели — военные базы ХАМАС и лидеры движения. Но вместе с хамасовцами гибнут их семьи, а подчас и невезучие соседи. Хамед Алталла жалуется мне: «Ночью израильский истребитель F-16 выпустил самонаводящуюся ракету по моим соседям Алдалу, не имевшим никакого отношения к ХАМАС. Они погибли вместе с девятью детьми. Какую опасность они представляли?»
18 ноября, Газа, площадь Неизвестного солдата. Израильские истребители успокоились, в воздухе повисла непривычная тишина, нарушаемая только далеким воем сигнализации забытого автомобиля. Солнце скрыто в сером мареве, окутавшем город: здесь постоянно что-то дымится. Жалюзи на витринах опущены, школы, полицейские участки не подают признаков жизни: Газа превратилась в город призраков. Люди если и выходят из укрытий, то по самым неотложным делам: получить какую-то еду в офисе гуманитарной организации или сбегать на открытый на пару часов рынок. При атаках — укрываются в подвалах. В Израиле дома оборудованы специальными комнатами на случай обстрела, есть и система оповещения, в Газе же ничего такого нет: прячутся при первых взрывах, в этих же подвалах и гибнут.
Тишина длится недолго. На земле появляются тени от гремящих самолетов, бросаюсь на землю, и в паре сотен метров взрывается машина. Самолеты улетают, машина горит, черный дым застилает глаза, подбегает какой-то человек, спрашивает, все ли в порядке, ощупываю себя, вроде да — цел, только локоть саднит: ударил об асфальт.
19 ноября, Газа. Большинство жителей покинули приграничные районы, уехав к родственникам. В квартирки набилось по три-четыре семьи. Осман Абеляль потерял два дня назад жену: «Мой дом был рядом с полицейским участком, так что мы уехали от греха подальше. Десятерых детей мы с женой распределили по знакомым. Жена решила вернуться в дом, чтобы забрать какие-то игрушки и детское питание. Только она закрыла за собой дверь, как израильские самолеты взорвали полицейский участок, а в нашем доме рухнула крыша. Жена погибла под развалинами, троих детей, которые были вместе с ней, удалось спасти».
20 ноября, Аль-Шифа, крупнейшая больница Газы. Раненые лежат повсюду: в коридорах, в вестибюле. Одни стонут, другие бредят, изо всех концов доносится детский и женский плач, пахнет грязными бинтами и смертью. «Больницы не справляются с таким наплывом раненых, — объясняет врач и представитель министерства здравоохранения Ашраф Аль-Кебра. — У нас нет врачей, которые могли бы оперировать. Не хватает медикаментов, даже бинтов, не говоря об анестетиках. Лекарства мы получаем из Египта, но они просто не успевают привозить необходимое количество. Электричество постоянно отключают, так что хирургические операции приходится откладывать, и бывает, что больные не доживают до утра».
«Мы призываем мир убедиться, что Израиль специально стреляет по детям и старикам, как я, чтобы заставить наше правительство пойти на уступки», — говорит 60-летний пациент Аль-Шифа Али Аль-Алем, которому обстрел стоил руки.
Рядом с Али его десятилетний внук. «Я не боюсь израильтян, я их ненавижу», — восклицает мальчик: новое поколение палестинцев готово к войне.
22 ноября, 9 часов вечера, площадь Неизвестного солдата. Газу не узнать. Бомбардировки, интенсивные после взрыва автобуса в Тель-Авиве, закончились ровно за пять минут до подписания перемирия. И еще через пять минут улицы города наводнили десятки тысяч людей, которые кричат, смеются, палят в воздух из автоматов, скандируют: «Сопротивление победило!», обнимаются и размахивают флагами. Жители Газы уверены: это победа! Победа ли?
фотографии: Reuters, Елена Шафран
Tweet
