Показательный элемент

О деле ГУП «Кировлес» и участии в нем Алексея Навального The New Times подробно писал, изучив ситуацию на месте, в Кирове, основываясь на многочисленных свидетельствах участников событий и материалах следствия, имеющихся в распоряжении редакции**См. The New Times № 23–24 от 13 августа 2012 г.. После возобновления уголовного дела стало понятно, что историю намерены во что бы то ни стало довести до суда. Новый поворот дела заставляет более внимательно посмотреть на одного из его фигурантов.

Вячеслав Опалев руководил «Кировлесом» до февраля 2010-го и вплоть до нынешнего лета был не обвиняемым по делу, а основным свидетелем, на показаниях которого и строились обвинения против Навального с Офицеровым. В частности, Навального, который в 2009–2010 годах был советником на общественных началах кировского губернатора Никиты Белых, обвиняли в давлении на Опалева — чтобы предприятие с ущербом для себя продавало древесину через принадлежавшую Петру Офицерову «Вятскую лесную компанию». Дело против них трижды за последние два года рассыпалось на стадии следствия за недостатком улик — и в руках кировских следователей, и в руках правоохранителей Приволжского федерального округа. Чтобы вернуть его к жизни, как того публично потребовал глава Следственного комитета (СК) РФ Александр Бастрыкин, в июле 2012 года обвинение переквалифицировали, превратив Опалева из свидетелей в обвиняемые. И если раньше в обвинении речь шла о миллионе с небольшим упущенной выгоды «Кировлеса», то теперь говорится о хищении у госпредприятия в составе преступной группы (ст. 160 УК РФ) 16 млн рублей.

Сообщение о том, что Опалев якобы пошел на сделку со следствием, прошло 28 сентября в газете «Известия» со ссылкой на источники в Генпрокуратуре. В СК его комментировать отказываются, а следователи, непосредственно ведущие дело, другим обвиняемым ничего о сделке с Опалевым не говорят. В тот же день, 28 сентября, Алексея Навального вызывали на очередной допрос, но его о позиции Опалева, по словам адвоката Ольги Михайловой, не уведомили.

Возможно, публикация в «Известиях» — это тактический ход следствия: с одной стороны, демонстрация собственного усердия, с другой — косвенная угроза двум другим обвиняемым, сигнал, указывающий на ужесточение грядущих кар, если они не покаются (сделка со следствием гарантирует на суде приговор со сроком отсидки не больше двух третей от максимального). А заодно такой «слив» из «верных источников» испытывает реакцию общества: не отвернется ли оно от одного из лидеров протестного движения, если тому последовательно предъявлять все более суровые уголовные обвинения?

Впрочем, в достоверность утекшей информации вполне можно поверить. В интервью The New Times Петр Офицеров рассказывал: еще до открытия нового дела, «…когда во время следствия я встретил Опалева, Опалев мне сказал: «Петр, извини, это не наша война. Я тебе ничего плохого не желаю, но у меня выбора нет».

То есть мы, мол, с тобой, Петр, страдаем из-за высокой политики. Хотя если смотреть материалы первого, рассыпавшегося дела, и без политики у Опалева есть за что пострадать.

Вячеслав Николаевич Опалев — очень удобная фигура для следственных перекрестных манипуляций. Он служил «прокладкой», как объяснили в Кирове, между мелкими районными лесными «князьками» и областными органами, при этом старался и собственную выгоду не упустить, так что грешков накопилось немало. Администрация Кировской области, как рассказывал The New Times губернатор Никита Белых, не раз инициировала возбуждение уголовного дела против Опалева. В августе 2009-го по итогам совещания у губернатора была создана комиссия, изучавшая положение дел в областном ГУПе «Кировлес», а уже в сентябре того же года она вынесла заключение: в отчаянном экономическом положении предприятия виновен гендиректор. Но только в январе 2011-го по представлению областного Департамента госсобственности (от июня 2010 года) следователи УВД Кировской области завели на Опалева уголовное дело № 14003.

По странному совпадению оно было заведено на следующий день после того, как в первый раз было закрыто дело против Навального и Офицерова. То есть тогда, когда выяснилось, что Навальный никак не давил на Опалева, чтобы тот работал с Офицеровым, а сама работа «Кировлеса» с компанией Офицерова не выходила за рамки обычной коммерции.

На новых допросах, судя по протоколам, имеющимся в распоряжении редакции, Опалев ничего нового и более достоверного сказать не смог: «Навальный А.А. и Офицеров П.Ю., создав ООО «ВЛК», развернули финансовые потоки КОГУП («Кировлес». — The New Times) на свою частную коммерческую структуру и тем самым нанесли ущерб государственному предприятию»; «я выполнял все их указания»; «я понимал, что Навальный А.А. … обладал властными полномочиями и был способен решать определенные вопросы с использованием административного ресурса, несмотря на то что работал он на общественных началах»; «я изначально, до момента заключения контракта… понимал, что для КОГУП «Кировлес» сотрудничество с ООО «ВЛК» будет невыгодным. Однако пошел на заключение этого контракта в надежде на то, что Навальный А.А. все-таки выполнит свое обещание об организации сбыта продукции КОГУП «Кировлес»…

„

Если Опалев действительно заключил досудебное соглашение, то с большой долей вероятности его дело будет рассмотрено судом не только в особом порядке, без изучения доказательств, но и в закрытом судебном заседании. Навальный будет полностью лишен возможности участвовать в этом процессе

”

Во время командировки в Киров корреспондент The New Times пытался отыскать Вячеслава Опалева и поговорить с ним лично. Нас интересовало, как на крах госпредприятия могли повлиять коммерческие отношения с ВЛК, не достигавшие и двух процентов от оборота «Кировлеса»? В чем же Опалев видит убыток, если без ВЛК, как и вместе с ней, КОГУП никак не мог найти устойчивый рынок сбыта для своей некачественной продукции? Но Опалева в Кирове не было, после отставки «по собственному желанию» его в области не видели, говорили, что он в Нижнем Новгороде, но связи с ним нет. Как его отыскали следователи, чтобы предъявить обвинения, неизвестно.

И вот теперь, опять-таки с помощью Опалева, следствию надо доказать, что они совместно — Навальный, Офицеров и Опалев — решили ограбить государство, продав через «Вятскую лесную компанию» леса на 16 млн рублей. Ну и что с того, что лес был продан в соответствии с договором и деньги вернулись в компанию «Кировлес». Коли надо — наши следователи и не такое подведут под статью!

Но ведь будет еще и суд — открытый и честный… У Ольги Михайловой, защищающей Навального, есть опасения, что именно против такого — открытого и честного — суда предназначена «заготовка» следователей: «Если Опалев действительно заключил досудебное соглашение, то с большей долей вероятности его дело будет рассмотрено судом не только в особом порядке, без изучения доказательств, но и в закрытом судебном заседании. В соответствии с законодательством Навальный будет полностью лишен возможности участвовать в этом процессе. А вынесенный в отношении Опалева обвинительный приговор будет иметь преюдициальное значение**Преюдициальными являются факты (и решения), которые правоприменительный орган установил, проверил и оценил в установленном порядке, вследствие чего они признаются законом истинными, не подлежащими пересмотру и не требующими новой проверки., что полностью исключит вынесение оправдательного приговора в отношении Навального».

Видимо, без изучения доказательств и в отсутствие Навального на суде можно перелицевать дело, имеющее совершенно ясную экономическую историю и грязную политическую подоплеку. По старому принципу сталинского правосудия: «Признание — царица доказательств».

«Для нормального суда сделка со следствием подлежит такой же оценке, как и остальные доказательства. Вынесению приговора должна предшествовать оценка всех доказательств в их совокупности. Я бы сказал, досудебная сделка подлежит даже более тщательному исследованию, поскольку пошедший на нее явно заинтересован в том, чтобы ему поверили. Ведь в нашей практике это не единичный случай. Навальный — особая фигура, и если даже по самым обычным делам обвинение подчас становится по стойке «смирно», «чего изволите?» — то что уж говорить о заказных. Как было в нашем процессе по второму делу Ходорковского: хоть и нет доказательств экономической экспертизы — дать на всю катушку. И прав Навальный, когда сравнивает свое дело с делом Ходорковского, тут ведь тоже обвиняют: украл сырье, чтобы продать, а деньги — в фирму. Для Навального, надеюсь, суд не будет громом среди ясного неба. Это кто-то другой может от наивности испытать потрясение, увидев, что доказательства никого не интересуют, что у следствия и суда — другая задача… Они исходят из презумпции виновности. Потому что в действительности дело Навального — не что иное, как политический заказ».




Tweet