Газовый суверенитет. В символический день 11 сентября Владимир Путин подписал беспрецедентный указ. Он прямо запретил стратегическим госкомпаниям выполнять требования чужих госорганов без согласования с российскими чиновниками. Распоряжение президента призвано дать «Газпрому» неприкосновенность — защитить от антимонопольного расследования Еврокомиссии. Этот указ сослужит госкомпаниям плохую службу. Зная, что они работают по особым законам и правилам, иностранные государства будут просто запрещать им работать у себя. Теперь у них к этому есть все основания
11 сентября 2001 года привело к резкому улучшению отношений России и Запада. Тогдашнее сочувствие Путина жертвам теракта способствовало потеплению отношений с развитыми странами и последующему включению России в цепочки иностранных потоков капитала и инвестиций. Одиннадцатая годовщина этой даты ознаменовалась противоположным по духу шагом: как выяснилось, российские госкомпании не могут и не хотят работать в других странах по их законам. Хотелось бы работать во всем мире, но по своим правилам. Разумеется, такой подход будет способствовать исключению госкомпаний из процессов глобализации.
Указ
Формально указ «О мерах по защите интересов РФ при осуществлении российскими юрлицами внешнеэкономической деятельности» касается 194 предприятий, отнесенных к списку «стратегических». В него входят «Газпром», РЖД, «Роснефть», «Аэрофлот», ВТБ, «Интер РАО», «Зарубежнефть», «Роснефтегаз», ФСК, «Шереметьево», РКК «Энергия», ОЗК, ОАК, множество оборонных и атомных предприятий и почему-то Первый канал. В начале этого списка стоят компании, особенно активно работающие за границей.
С 11 сентября им и их дочерним компаниям велено в случае предъявления каких-либо претензий отвечать на них только с согласия уполномоченного правительством России органа. Это касается: 1) раскрытия информации, 2) внесения изменений в договоры, 3) отчуждения имущества и принадлежащих им долей в других компаниях. Без согласия российских чиновников наши стратегические компании могут по требованию иностранных бюрократов раскрывать только те сведения, обнародование которых предусмотрено российским законодательством. То есть те, которые уже и так известны.
Таким образом, получается, что Microsoft и Google могут раскрыть по запросу европейской антимонопольной комиссии определенную информацию, а «Газпром» и «Зарубежнефть» — нет. И принудительно ограничить работу глобальных гигантов европейцы у себя на континенте могут, а наших из «стратегического» списка — нет. Это неизбежно будет восприниматься иностранными государствами как фактор риска. А сделано это все ради «Газпрома».
„
Из стратегически важного ресурса газ постепенно превращается в обычное сырье. К радости Европы и неудовольствию России
”
Проблемы российской газовой монополии на континенте начались давно. Первое разногласие касается цен. Европейцы постепенно переходили на спотовые контракты, меняющиеся, как цена нефти, ежедневно. «Газпром» же хотел работать по долгосрочным контрактам, ссылаясь на то, что его огромные трубопроводные инвестиции требуют предсказуемости. Начиная с 2008 года спотовые цены оказались заметно ниже долгосрочных, и покупатели российского газа стали требовать снижения цен. «Газпром» шел на это очень неохотно и в исключительных случаях, поэтому покупатели стали по возможности переориентироваться на газ Катара, Алжира и других стран.
Второе разногласие касается правил доступа к газотранспортной системе и подземным хранилищам газа. Европа требует равного доступа к инфраструктуре для всех участников рынка, «Газпром» категорически против. С целью развития конкуренции Европа запрещает газотранспортным и газораспределительным предприятиям заниматься как добычей газа, так и его поставкой конечным потребителям. «Газпром», разумеется, хочет заниматься всем, от добычи до распределения (именно на этом этапе возникает максимальная прибыль). Если же добывающая, транспортная и распределительная компании существуют в рамках одного холдинга, Европа требует, чтобы они были независимыми юридическими лицами.
Третий спорный вопрос — привязка газовых цен к нефтяным, которую практикует «Газпром» и которая категорически не устраивает европейцев.
Все разногласия привели к закономерному итогу: в первых числах сентября Еврокомиссия начала против «Газпрома» антимонопольное дело, подозревая в злоупотреблении доминирующей позицией на рынках Восточной и Центральной Европы. Подступалась к этому шагу Еврокомиссия еще год назад, проведя обыски в офисах «Газпрома» и его «дочек» в десяти странах. Поставив цель — рынок газа должен быть открытым и конкурентным, а его правила должны быть на территории ЕС (и в перспективе — Украины) общими, Европа планомерно движется к этой цели, отмечает руководитель направления «Мировая энергетика» Энергетического центра бизнес-школы «Сколково» Татьяна Митрова.
Если в 50–60-е годы долгосрочные ценовые контракты означали для российских партнеров гарантию надежности поставок, то в последние годы они стали символом зависимости от дорогого газа, пишет в журнале Forbes Митрова. Антимонопольное расследование и последующие предписания «Газпрому» и его контрагентам — единственный для Европы способ заставить европейские компании расторгнуть долгосрочные контракты с «Газпромом», заключенные в рамках старой модели. Никакого другого легального способа сделать это нет.
Уступить придется
Расследование Еврокомиссии исключительно серьезно и опасно для «Газпрома», пишет в Wall Street Journal Алан Райли, профессор лондонской City Law School. C 1958 года департамент конкуренции — тот, который взялся за «Газпром», — не проигрывал в Европейском суде справедливости ни одного дела. Аргументы против «Газпрома» уже есть, их дали те самые его клиенты, которые были недовольны неуступчивостью российской
компании. Начало расследования увеличит количество жалобщиков. Формальное основание для расследования — то, что в Центральной и Восточной Европе рыночная доля «Газпрома» превышает 50%, а в нескольких странах близка к 100%. «Газпром» мог не прислушиваться к требованиям маленькой Литвы. Но Еврокомиссию проигнорировать не удастся.
Антимонопольное расследование — не единственный аргумент европейцев в споре с «Газпромом». После нескольких лет споров клиенты заставили монополию пересмотреть часть контрактов. Более того, некоторые контракты пересматриваются задним числом: «Газпром» возвращает покупателям уже полученные деньги, что привело к падению его прибыли в I квартале этого года на 23,5% по сравнению с прошлогодним I кварталом (357,8 млрд рублей против 468 млрд рублей). В начале года «Газпрому» пришлось вернуть клиентам 78,5 млрд рублей по контрактам 2010–2012 годов.
Ответ Путина
Итак, идет откровенная борьба — не за надежность и гарантии газоснабжения, а именно за прибыль. Европа заинтересована в минимизации прибыли поставщиков, а Россия — в обратном. Чтобы достичь своей цели — сделать рынок газа общеевропейским, прозрачным и построенным по единым правилам игры, Европе фактически нужно вывести газовый рынок из-под юрисдикции национальных правительств, подчинив его общим правилам. Например, чтобы отношения «Газпрома» с немецкими газовыми компаниями не обладали никакой эксклюзивностью, основанной на многолетнем опыте сотрудничества, а были точно такими же, как с какой-нибудь юной распределительной компанией, скажем, из Болгарии.
Именно в ответ на это желание Европа теперь услышала решительное путинское «нет».
Безусловно, какую-то помощь в этом споре Россия «Газпрому» должна была оказать. Ведь спорит «Газпром» со всей бюрократической машиной Европы, действующей медленно, но неуклонно. Альтернативный вариант — согласиться на все газовые требования Европы, теряя прибыль, но взамен выторговать значимые послабления на других рынках. Этот вариант не очень реалистичен.
Однако форма, в которой была оказана помощь «Газпрому», была выбрана Кремлем крайне неудачно. Ведь теперь получилось, что госкомпания в отличие от других глобальных гигантов, к которым у Еврокомиссии тоже были вопросы, обладает каким-то странным суверенитетом. Ее защищает вся мощь Российского государства. США не приходит в голову так прямо ограждать от неприятностей свои компании — от Microsoft и Google до Coca-Cola и McDonalds. Теперь европейцы вправе рассматривать «Газпром» не как обычную компанию, а как, например, газовое подразделение российского правительства. В определенном смысле так оно и есть. «Газпром» выполняет множество важных государственных задач, которые компании других стран не решают: помогает правительству готовиться к Олимпиаде, поддерживает футбол и т.д.
По мнению профессора Райли, «Газпрому» надо было бы не прикрываться своим стратегически-суверенным статусом, а пытаться заключить частное антитрастовое соглашение с Еврокомиссией. Примерно так, как сделали Microsoft и Google. Возврат средств покупателям — правильный, хоть и запоздалый шаг.
«Газпром» же по-прежнему пытается выкручивать руки слабым игрокам. Так, от Молдавии (где «Газпром» является единственным поставщиком газа), добивающейся 30-процентной скидки к цене поставки, холдинг требует выхода из Договора о сотрудничестве с Евросоюзом. Теперь Молдавии, по сути, придется обсуждать цену газа не с «Газпромом», а с Минэнерго.
Риски для других
Избранная Кремлем форма ответа ставит под удар и другие госкомпании, работающие за границей, например, «Зарубежнефть» и «Интер РАО». Понимая, что они наделены особыми «дипломатическими» правами, иностранцы не будут рады их приходу на свой рынок, предпочитая сотрудничество с обычными, «простыми» компаниями. Тем самым попытки российских госкомпаний стать глобальными неизбежно пойдут на убыль.
«Газпрому» же все равно придется идти на компромисс с Европой. Он проигрывает, поскольку сделал ставку не на ту модель рыночных отношений. И до последнего момента отрицал угрозу своему положению, исходящую от сланцевого газа и СПГ.
Именно два последних фактора развязали Еврокомиссии руки. Восемь лет назад она вынуждена была спокойно мириться с тем, как «Газпром» в политических целях отключал рубильник Украине, через которую в Европу идет часть газа. Теперь же «рыночная власть» покупателя выросла относительно власти продавца, показали Олег Эйсмонт и Сергей Чернавский в нескольких докладах в ВШЭ. «Газпром» привязан к своим собственным трубам, а покупатели стали чуть свободнее. И этот процесс не остановить: из стратегически важного ресурса газ постепенно превращается в обычное сырье. К радости Европы и неудовольствию России.
Tweet
