Большевики сначала не знали, что им делать с лишними людьми своей советской эпохи: учеными, писателями, студентами, словом, умниками. Хотя не они первые решали этот проклятый вопрос. Первым до высылки интеллектуалов додумался Платон: из его идеального Государства предполагалось изгонять поэтов.
Тиберий приказал казнить историка Кремуция Корда за упоминание Кассия и Брута. А до него Афинская республика казнила Сократа за дерзкие и неуместные вопросы. Генрих VIII Английский отрубил голову философу Томасу Мору. Якобинская диктатура послала на эшафот поэта Андре Шенье и довела до самоубийства ученого Кондорсе.
Лжеспасители человечества, строители идеальных утопий ненавидели критический разум, способный выбирать, сомневаться и решать самостоятельно.
Третий рейх первым делом зажег костры из книг.
Большевики тоже недолго колебались. 90 лет назад они додумались до «философских пароходов» и с тех пор успешно используют этот опыт.
Не следует думать, что аполитичные ученые просто сидели и наблюдали за большевистскими безобразиями. Они, как полагается, мыслили и страдали вслух. Но и действовали — созданная в 1921 году общественная организация Помгол («Помощь голодающим») спасала несчастных, обреченных военным коммунизмом на голодную смерть или людоедство. Деятельность всероссийского комитета «Помощь голодающим» закончилась высылкой и арестами: никто не имел права публично признать, что в Советской России люди пухнут с голода. Поэтому деятели Помгола Сергей Прокопович и Екатерина Кускова оказались впереди «философских пароходов» в маленьком «философском купе». Их выслали первыми.
Тех, кто возражал против нового политического порядка, большевики ставили к стенке, как великого поэта Николая Гумилева, проходившего по делу о «заговоре» Таганцева. А что было делать с теми, кто выступал с «конструктивной критикой», советуя фанатикам и безумцам из Кремля вспомнить про логику, милосердие, здравый смысл? В 1922 году большевистскую экономическую политику на своих съездах критиковали агрономы, врачи, геологи и кооператоры. Ленин их назвал «растлителями учащейся молодежи». (Вот и Сократа казнили за растление юношества.)
„
”
Строители идеальных утопий ненавидели критический разум, способный выбирать, сомневаться и решать самостоятельно
”
Лев Троцкий хорошо сформулировал: «Мы этих людей выслали потому, что расстрелять их не было повода, а терпеть их было невозможно». И вот 29 сентября 1922 года из Петрограда отплыл пароход «Обербургомистр Хакен» с философами Николаем Бердяевым, Иваном Ильиным, Сергеем Трубецким, Семеном Франком на борту, всего более 30 человек. Маршрут был до Штеттина. 16 ноября 1922 года туда же отплыл пароход «Пруссия» — еще 17 человек, среди них — Николай Лосский, Лев Карсавин.
Весь сентябрь из Одессы в Константинополь везли украинских ученых, а «философские поезда» доставляли студентов и профессуру в Ригу и Берлин. И Питирим Сорокин, и Сергий Булгаков, и все остальные оказались пассажирами с подпиской о невозвращении «под страхом смертной казни».
Хуже всего было тем, кого везли не в Штеттин, а в северные губернии России. За месяц выслали 255 человек. Это было только начало. «Сколько гордых и сильных на том рубеже изломает лихой непогодой, сколько светлых умов из России уже философские ждут пароходы» (Нателла Болтянская). «Философскими болотами» ушел из лагерей Беломоро-Балтийского канала в Финляндию Иван Солоневич. «Философской тропой» ушли через границу в Польшу поэт Зинаида Гиппиус и философ Дмитрий Мережковский. На «философский» французский пароход «Спарта» погрузился в Одессе писатель Иван Бунин. На «философских самолетах» улетели в изгнание спустя десятилетия писатели Аксенов, Владимов и Войнович.
Сегодня, когда очередная «философская волна» уносит из России интеллектуалов, очень важно остаться на этом тонущем корабле и не сесть в шлюпку. Атланты от своего неба не бегали.
Tweet
Tweet
