Капитализм по-африкански

---

Мотор экономического роста в мире барахлит: темпы развития США, развитых европейских государств — ниже запланированного. Не спасает даже Китай, чей рост существенно замедлился за последний год. Однако на карте есть государства, которые кризиса и его последствий словно бы и не заметили. Расположены они на Черном континенте. Вот последние статистические данные: экономика Нигерии прибавила 7% за год. Еще стремительнее растут Ангола и Нигер (+14%), а особенно Сьерра-Леоне (+36%). Да, это сырьевые и экспортно ориентированные страны с настолько низким объемом валового внутреннего продукта (ВВП), что его просто некорректно сравнивать с ведущими экономиками* * ВВП Анголы — $105 млрд, Нигера — $207 млрд, Сьерра-Леоне — $6 млрд. . Тем не менее тенденция налицо: Африка бурно развивается.

Суммарный валовый внутренний продукт (ВВП) всех стран Африки приблизительно равен размеру экономики одной России или одной Бразилии (около $1,8 трлн). В этом году, по прогнозу МВФ, экономический рост 45 стран к югу от Сахары достигнет 5–5,5%. Это очень хороший показатель во время глобального экономического кризиса (Россия пытается гордиться 4% роста).

Нескольким государствам, однако, этого уровня достичь не удастся. Причем по причинам не столько экономическим, сколько климатическим и политическим. По Гамбии полгода назад сильно ударила засуха. Порядка 8–10 млн человек в Западной Африке голодают. В Кот-д’Ивуаре вообще не до экономики — там гражданский конфликт. Однако все эти печальные факты не отменяют общей картины: Черный континент растет сейчас в среднем более высокими темпами, чем любой другой.

Рост в Африке не только количественный, но и качественный. За последнее десятилетие континент начал преодолевать свою хроническую нехватку инвестиций (их отношение к ВВП выросло с 16% до 21%). После снижения и стагнации в течение всех 1990-х годов начала расти производительность труда.

Наполовину, до 20% ВВП, выросли и кредиты — можно сказать, что до XXI века банковской системы в Африке не было совсем, теперь же она начала развиваться. Этому способствует снижение инфляции — даже на фоне скачка сырьевых цен в последние годы инфляция в большинстве стран не превышает 10%. С 57% до 46%, по оценке Всемирного банка, сократилась доля крайне бедных — людей, живущих менее чем на $1,25 в день.

„ 

23-летний кенийский предприниматель Калвин Йодиши выиграл в Ливерпуле финал мирового конкурса предпринимателей, в котором участвовали 60 тыс. человек из 221 страны    

Главный мотор африканского роста последних лет — экспорт, на него приходится 36% континентального ВВП. Экспорт в последние шесть лет вырос вдвое, а его 80% приходится на сырьевые товары (нефть, газ, металлы, продовольствие). Такая пропорция означает, что Африка даже более зависима от экспорта сырья, чем Ближний Восток. У Анголы, Экваториальной Гвинеи, Конго, Нигерии, Гвинеи, Габона на сырье приходится почти 100% экспорта. Всего же сырьевой сектор и связанные с ним госрасходы обеспечили, по расчетам McKinsey, треть всего роста ВВП на континенте за последнее десятилетие.

И эта зависимость будет расти — начинается разработка нефтегазовых месторождений в Мозамбике, Уганде, Либерии, а в Малави будут добывать уран. Уже в ближайшем будущем на большой рост сырьевых доходов кроме вышеуказанных стран вправе рассчитывать Ботсвана и Демократическая Республика Конго. Открытие нефти и газа в Кении может увеличить доходы Kenya Commercial Bank (крупнейший банк в Восточной Африке, работает в шести странах), отмечает его финансовый директор Йошуа Ойгара: «Если в регионе начнут добывать нефть и газ, наша прибыль может увеличиться на 20–30% за ближайшие 7–8 лет».

Экономисты давно спорят о том, может ли благо быть злом — существует ли «ресурсное проклятие», вызывает ли обилие природных ресурсов массу негативных эффектов для роста национальной экономики, включая отсталость институтов. Но пока проклятие в Африке не обнаруживается — обладание ресурсами ведет к ускоренному росту ВВП и снижению бедности. Конечно, развитие институтов (качество судебной системы, контроль за коррупцией, эффективность правительства) у таких экспортеров сырья, как Ангола и Демократическая Республика Конго, заметно ниже, чем даже у остальных стран региона. Но найти причинно-следственную зависимость довольно трудно: институты страдают в этих странах не столько из-за ресурсного богатства, сколько из-за длительных гражданских войн.

Одним из основных рисков для африканских экспортеров сырья стала возможность потери контроля за ростом бюджетных расходов — ведь доходы у них выше, чем у стран-соседей, и движутся в ногу с ростом сырьевых цен.

Тем не менее попытки проведения взвешенной бюджетной политики на континенте есть, а общий дефицит стран региона не слишком велик. Нигерия до начала кризиса аккумулировала нефтяные доходы в госфонде, но начала тратить эти деньги, стоило ценам на нефть упасть в 2009 году, и продолжила расходовать средства нефтяного фонда, даже когда цены снова выросли. То же самое происходило в Анголе, Чаде, Экваториальной Гвинее.

Для будущих поколений аккумулирует ресурсы от экспорта Ботсвана. Гана сберегает 30% нефтедолларов, деля их между стабфондом и фондом будущих поколений. При этом доходы от экспорта, которые бюджет может тратить, рассчитываются исходя из средней цены нефти за последние пять лет. Любопытно, что Россия приходит к аналогичному по смыслу механизму только сейчас.

Главное, что внушает в отношении Африки оптимизм, — это появление все большего числа историй успешного предпринимательства. Растет не только сырьевой сектор — по всему континенту виден бум в строительстве, телекоммуникациях, банковском секторе, ретейле. Не остаются в стороне от африканского экономического бума и автопроизводители. Renault и Nissan строят в Марокко крупнейший на континенте завод стоимостью €1 млрд. «Ситуация в Африке нормализуется, и лучше застолбить там место сейчас, — говорит старший вице-президент компании Renault по Африке Жан-Кристоф Кюглер, — тогда у нас будет потенциал роста на тот момент, когда остальные рынки приблизятся к насыщению». Кстати, в Африке растут города — доля живущего в них населения увеличилась с 1980 года с 28% до 40%. Это больше, чем в Индии.

В Африке появляются предпринимательские таланты международного уровня. Например, недавно 23-летний кенийский бизнесмен Калвин Йодиши выиграл в Ливерпуле финал мирового конкурса предпринимателей, в котором участвовали 60 тыс. человек из 221 страны. Он возглавляет некоммерческую организацию с говорящим названием Change Mind Change Future. Через блог, социальные сети Йодиши, выступая как консультант и ментор, помогает местным предпринимателям находить идеи для своего бизнеса и привлекать под них средства.

Конечно, нынешние успехи ряда африканских стран определяются крайне низкими стартовыми условиями для роста. Конечно, колоссальная коррупция остается главным бичом на континенте. Но нельзя не замечать: в Африку наконец приходит реальный капитализм, а государство все чаще пытается содействовать развитию конкуренции. Например, в Кении правительство до конца июня выдаст

168 лицензий на телевещание. Эта сфера станет конкурентной, новые участники будут развивать нишевые подписки, например, видео по требованию. Кенийские чиновники не скрывают, что подобное решение далось очень трудно — до сих пор даже в платном секторе ТВ в стране была государственная монополия. Но теперь местное ТВ станет конкурентным рынком, туда придет частный капитал. Возникнут новые истории успеха.

Африке, конечно, еще рано претендовать на роль всемирного «локомотива роста», но колеса ее экономического механизма крутятся все быстрее — на зависть другим странам и континентам.