Хроника абсурда

В Хамовническом суде на процессе по делу Pussy Riot судили за слово. Как в 70–80-е годы прошлого века в СССР. Право на инакомыслие отстаивали три девушки, родившиеся в перестройку: младшая из них, Надя Толоконникова, родилась, когда уже была запрещена цензура, ей 22, в год ее рождения была отменена и 6-я статья Конституции СССР о «руководящей и направляющей роли КПСС». Старшей, Кате Самуцевич, 30: в год ее рождения еще вовсю сажали, но когда она пошла в школу, в учебниках уже рассказывали о репрессиях, а выходцы из КГБ еще стеснялись своей принадлежности к Лубянке. Маша Алехина (ей 24) окончила школу в год, когда убили Анну Политковскую. Убили за слово. Все трое из семей советской интеллигенции, которая власть ругала на кухнях, но для которой индивидуальный протест был под запретом; для родителей всех трех девочек их радикализм стал неожиданностью, равно как речи на суде, которые были не столько последним словом подсудимых, сколько яркими, вполне политическими манифестами. «Этот суд не просто злая гротескная маска, это «лицо» разговора с человеком в нашей стране» — это из речи Алехиной. «Православная культура принадлежит не только Русской православной церкви, патриарху и Путину, она может оказаться на стороне гражданского бунта и протестных настроений в России», — говорила Самуцевич. «Мы свободнее, чем все эти люди, которые сидят напротив нас на стороне обвинения, потому что мы можем говорить все, что хотим, и мы говорим все, что хотим», — рубила, глядя на своих хулителей, Толоконникова.

Гособвинитель и судья вели себя в лучших традициях сталинских показательных процессов. Подсудимые апеллировали к Сократу, Монтеню, Солженицыну, Буковскому, актуальному искусству. Они цитировали Ветхий и Новый Завет, подробно объясняя, почему им не нравится, как патриарх Кирилл агитировал свою паству голосовать на президентских выборах за Владимира Путина. Они апеллировали к мировой культуре, обвинение — к тезисам средневековых документов вроде Трулльского собора VII века.

„

Превращение фигурантов дела о панк-молебне в ХХС в новое лицо оппозиционной России стало одной из главных неожиданностей процесса в Хамовническом суде

”

Превращение фигурантов дела о панк-молебне в ХХС в новое лицо оппозиционной России стало одной из главных неожиданностей процесса в Хамовническом суде.

За 12 лет правления Путина нам усиленно внушали, что молодое поколение представлено исключительно «Нашими» и «Молодой гвардией». И мы не заметили, как из-под глыб в полный рост поднялись иные молодые люди. Именно они, не надеясь на государство, тушили пожары летом 2010 года, выходили на Сахарова и Болотную в декабре 2011-го и в мае 2012-го, везли тонны гуманитарной помощи в Крымск в июле 2012-го. Они не боятся ни Путина, ни тюрьмы, ни мордовских лагерей Дубравлага. Их слышит весь мир — от министров британского правительства до поп-звезды Мадонны. Услышал ли их Путин — мы узнаем 17 августа, когда судья Сырова вынесет приговор.

Все восемь дней процесса The New Times вел твиттер-трансляцию из зала суда: то, что там происходило, поразило даже видавших виды судебных репортеров. Что уж говорить о тех, кто впервые оказался в Хамсуде, таких как журналист Андрей Лошак и драматург Елена Гремина — их репортажи перед вами.