Тревожный отряд

«Мне исполнилось шесть лет. У меня есть старшая сестра Маша. Еще у нее есть настоящий муж. Он мне очень нравится. Мы вместе часто бываем на даче. Прошлым летом я там потерялась» — так начинается рассказ Даши Сотниковой. Даше повезло, ее успели найти: «Я дошла до самого болота, стало темно, я промокла. Я очень устала и решила, что полежу прямо там. Спать было холодно и мокро, но мне снились сны. Как будто лесные эльфы нашли меня. Они завернули меня во что-то теплое и несли на руках. Я никак не могла проснуться, чтобы ответить им, хотя очень старалась говорить. Хотела сказать, что люблю чай с вареньем. Я проснулась дома. Рядом были мама и папа, и Миша, и еще много незнакомых людей. Они сказали, что нашли меня. Я была так рада, что вновь оказалась с мамочкой, я больше никогда не уйду от нее никуда».

Находят, к сожалению, далеко не всех: по данным МВД, в Москве за последние 15 лет пропали и не были найдены 142 ребенка. В 2011 году в стране насчитывалось 64,5 тыс. пропавших без вести, из них 21 тыс. — несовершеннолетние.

Выставка «Не по-детски» открылась 25 мая в Международный день памяти пропавших детей. До 2012 года в России эту дату предпочитали не замечать. 33 года назад, 25 мая 1979 года, в Нью-Йорке ушел в школу и пропал шестилетний Итан Пейтц. Его исчезновение вызвало широчайший общественный резонанс: город был увешан портретами мальчика, развернулась так называемая молочная кампания, когда производители начали печатать фото пропавших на пакетах молока. Спустя четыре года, в 1983-м, президент Рональд Рейган объявил 25 мая Днем памяти пропавших детей, в 2001 году отмечать этот день начали страны Совета Европы. Лишь в начале 2012 года СМИ сообщили, что убийца Итана Пейтца наконец найден.

В России поиск пропавших детей в сферу внимания СМИ попал лишь совсем недавно и во многом усилиями активистов отряда Liza Alert. Отряд назван по имени Лизы Фомкиной, пятилетней девочки, которая пропала вместе с тетей в Орехово-Зуевском районе Подмосковья 13 сентября 2010 года. Первые пять дней поисками потерявшихся в лесу людей фактически никто не занимался. После того как о случившемся написали на одном из интернет-форумов, на поиски отправились десятки волонтеров: «У меня у самого незадолго до этого родилась дочь, и я просто не мог не откликнуться на этот призыв», — говорит координатор отряда Григорий Сергеев. Спасти Лизу не смогли: на девятый день после пропажи она погибла от переохлаждения, тело девочки нашли через сутки. То есть начнись поиски на пару дней раньше — и спасение ребенка было бы возможным.

История Лизы была первой на выставке. «Изначально планировалось, что это будет обычная экспозиция с рассказами и фотографиями вдоль стен, — рассказал The New Times Григорий Сергеев. — Но потом придумали: человек заходит в круг, садится на вертящийся стул и начинает читать развешанные вокруг него материалы». Девять кругов — девять историй. Материалы — фотография пропавшего ребенка, рассказ волонтеров о поисках, карта местности, где случилась беда, распечатки сообщений СМИ и с форума отряда, где шло обсуждение поисков. В конце — резюме, чем завершились поиски. Там, где детей удавалось найти и спасти, листы с материалами были взяты в оранжевые рамки, истории, завершившиеся трагически — в черные. И после третьего-четвертого круга посетитель начинал, подходя к следующему, судорожно всматриваться — какой там цвет? Плохо все кончилось или хорошо?

Истории специально подбирали разные, объяснил Григорий Сергеев, каждый посетитель должен был понять, что зачастую конкретно от него может зависеть — останется потерявшийся ребенок, или, как их зовут поисковики, потеряшка, жив или погибнет. Усилиями поисковиков историю Лизы Фомкиной за эти годы узнали миллионы, а за поисками 9-месячной Ани Шкапцовой в Брянске в марте этого года следила уже вся страна: девочку, как оказалось, убили собственные родители, инсценировав похищение.

„ 

Существует масса государственных телефонов доверия, экстренных служб, куда следовало бы позвонить. И до икоты пугает тот факт, что им перестают верить    

Но часто бывает и так, что потерявшихся удается вовремя найти. 17-летний Рома Юданов страдает аутизмом, в ноябре 2011 года он убежал во время прогулки от няни, которая не смогла его догнать, так как была занята с его младшей сестрой. «В пять или шесть утра мне позвонил товарищ, объяснил, что случилось. Мы летали над лесом часа два с половиной. Это же беда, когда человек теряется. Как я мог остаться спать?» — рассказывает Михаил Фарих, член вертолетного клуба «Искра», принимавший участие в поисках подростка. Юданов в итоге сам вышел к людям — к посту полиции, которая доставила его в больницу.

Когда отряд еще не сформировался, в июне 2010 года в Черноголовке пропал Саша Кононов, на тот момент ему было 4,5 года. Три ночи мальчик провел в лесу, его нашли усилиями добровольцев. «Важно, что люди у нас небезразличные, неравнодушные, готовы помочь, зная, что в лесу ребенок. Один. Ночью. Я теперь тоже с ними», — говорит папа Саши Максим Филатов.

За два года работы ребята из Liza Alert нашли больше ста человек. До конца года в истории отряда появится «двухсотый найденный». Среди них не только потерявшиеся дети. Это и сознательно убежавшие от родителей подростки, и страдающие разными заболеваниями взрослые, которые не могут самостоятельно найти дорогу домой — с наступлением лета в лесах теряется все больше людей. Волонтеры настаивают: в России должно меняться отношение к потерявшимся людям, и постепенно МЧС и полиция начинают реагировать на требования поисковиков начать поиск детей немедленно, а не ждать по несколько суток. Ждут они, что поменяется отношение к поискам не только у чиновников, но и у тех сотен людей, которые успели посетить выставку. В конце концов каждый из них, читая очередное сообщение о пропаже, должен задаваться вопросом: «Все ли я сделал, чтобы предотвратить гибель ребенка?»