Веселые могильщики

Веселые похороны. В день, когда свежеизбранный президент ввел в столицу спецтехнику и внутренние войска для защиты от народа, театральная общественность хоронила свои иллюзии на бутафорском кладбище

Ежегодное вручение премии Союза театральных деятелей «Гвоздь сезона» — это церемония, на которую ходят ради церемонии. «Гвозди сезонов» вот уже несколько лет забивают в сцену Театрального центра на Страстном их авторы и ведущие — режиссер Константин Богомолов и актер Сергей Епишев. Эти одноразовые акции, собирающие аншлаг, возрождают жанр политического кабаре, в котором злоба дня и предельная актуальность, вплоть до событий последних часов и даже минут, становятся сюжетным фоном, на котором, как на костях, отплясывает свои кощунственные диалоги умопомрачительный тандем ведущих.

«Могильщики либеральных ценностей» — Сергей Епишев (слева) и Константин Богомолов.

Разделенный цех

На сей раз «гвоздям» повезло особенно. К Театральному центру гости брели сквозь нескончаемый строй омоновцев-«космонавтов» и замерзших солдатиков в мешковатой защитной форме. Гости натыкались на расставленные в каждом переулке и на каждом перекрестке военные грузовики с надписью «ЛЮДИ», угрожающие автозаки и прочую спецтехнику. На Пушкинской бушевал митинг оппозиции, многие зрители прибегали в театральный зал, не сняв белых ленточек. В светящиеся двери гости впрыгивали, как в спасательные шлюпки на борту «Титаника». Атмосферу праздника отягощал небывалый раскол в среде творческой интеллигенции. «Гвоздь сезона» — детище СТД, председатель которого Александр Калягин давно и навечно отдал Владимиру Путину не только свой голос, но и все, что могло бы заставить этот голос предательски дрогнуть. Константин Богомолов, напротив, за последние годы стал настоящим карбонарием, бунтарем не только в театральном, но и в политическом смысле. Сергей Епишев — тоже личность подозрительная, недавно блестяще сыграл Владимира Путина, точнее, недобрую карикатуру на него в политическом фарсе Театра.doc «БерлусПутин». Остается загадкой, почему из года в год Александр Калягин потворствует этой идеологической диверсии, в которой авторы и ведущие лодку не просто раскачивают, а разбивают ее вдрызг.

В этот вечер из больших мастеров государевых театров в зале присутствовал только Марк Захаров. Остальные патриархи отечественного искусства «гуляли» своего кандидата: Путин проставлялся перед доверенными лицами. Калягин поступил благоразумно — исчез из города и из страны за несколько дней до означенных событий. Сан Саныч, как солнце, «сел за горизонт и освещает другую сторону земного шара — США», саркастически заметили ведущие церемонии перед тем, как наградить спектакль «Буря».

Ведущие переозвучили  Александра Калягина  в роли Ленина

«Могильщики либеральных  ценностей» раздавали  хрустальные «гвозди»

Сцена-кладбище

Подниматься на сцену лауреатам было жутковато, потому что там были ямы, могильные плиты и неприятные игольчатые хризантемы в стеклянных банках. Цветы ведущие вынимали прямо из «могил» и дарили лауреатам. Те сначала дергались, потом смирились. На заднике мрачной громадой возвышался черно-серый замок с привидениями. Этой готике не хватало только живых мертвецов, они и появились. Константин Богомолов и Сергей Епишев выскочили прямо из кладбищенских ям под уханье «Раммштайна», разбрасывая вокруг себя комья земли, человеческие кости и хрустальные гвозди.

Бледнолицые ангелы смерти с черными губами и запавшими в черноту теней глазами, как печальные клоуны, грустно огласили список финалистов и закрыли тему заявлением о том, что «Гран-при» получает Владимир Владимирович Путин за спектакль «Выборы-2012». В зале нервно засмеялись. Из центрального ряда шумно вскочила возмущенная женщина и, не разбирая дороги, бросилась к выходу. Зал и ведущие проводили ее понимающим молчанием, после чего пригласили «победителя Владимира» подняться на сцену. Повисла пауза. Ведущие, словно очнувшись, подняли глаза к небесам и попытались исправить ошибку: «Мы просим Владимира Владимировича… спуститься к нам на сцену!» Но никто не спустился, а откуда-то сбоку вышел крепкий человек с незапоминающимся лицом и выстрелил в обоих в упор. Ведущие картинно повалились на земляные холмики, как застреленные энкавэдэшниками коты Бегемоты. Но убить их во второй раз, к недовольству рабочих из Нижнего Тагила, уже никак не получится. И никто им не запретит, обливаясь слезами, читать изъятое из гильзы «послание от Владимира Владимировича» примерно с таким текстом: «Дорогие мои театральные деятели! Благодарю вас за оценку моей работы, но я ведь и так победил, поэтому засуньте свой нелепый гвоздь себе в…» Дальше было неразборчиво. «Это слезинка Владимира Владимировича упала на бумагу,» — предположил растроганный Сергей Епишев.

Кренделя холуйские

Шаг за шагом, шутка за шуткой в зале постепенно разряжалась тяжелая атмосфера, которую принесла с собой публика с улиц Москвы. Константин Богомолов и Сергей Епишев, как умелые психоаналитики, всеми возможными средствами избавляли нас от наших страхов и мрачных прогнозов, проговаривая эти страхи на сцене, превращая их в издевательский трэш, в хулиганский абсурд. Вот на экране Калягин в образе Ленина (из советского спектакля «Так победим!») что-то горячо доказывает воображаемому оппоненту. А за кадром его переозвучивает Сергей Епишев монологом из шекспировской «Бури». «По моему велению могилы послушно возвратили мертвецов!» — бредит калягинский Ленин. «Марш артистов репертуарных театров», положенный на мотив песни бременских музыкантов, звучит как бестелесный покорный хор бюджетников, сгоняемых на путинские камлания: «Наших сцен обшарпанные своды нам дороже всякой там свободы». Вообще о косности, конформизме, покорности, равнодушии, изощренном холуйстве говорилось очень много. «Этой хореографической миниатюрой я хотел бы…» — завершает Богомолов свою неприлично льстивую речь в честь вновь избранного президента. «Почему хореографической?» — удивляется его партнер. «А разве ты не заметил, какие кренделя я выписывал своим языком?» — отвечает Константин. И всплывают в памяти кренделя, которые выписывали некоторые кумиры зрителей, выбравшие незавидную участь статистов при главном герое.

К тому времени, как вечер закончился, ни ведущие, ни зрители еще не знали, что совсем рядом, практически за стеной, омоновцы давили, ломали, крутили, тащили в автозаки участников акции и журналистов. Теперь над Пушкинской площадью висела гнетущая тишина и мерцали в сумерках железные бока военных грузовиков. Авторы завершали церемонию тем, с чего начали: возвращались в свои могилы, оставив нас один на один с включенным монитором. С мерцающего экрана на нас с любовью и умилением смотрело знакомое лицо, оно бубнило что-то невнятное и плакало одним глазом.



Tweet