Битва за Косово

Цемент, балки, земля, мешки с песком — импровизированным баррикадам несть числа. Уже почти год этнические сербы, живущие в Косово, стоят на пути военных из KFOR**От англ. Kosovo Force — международные силы под руководством НАТО, ответственные за обеспечение стабильности в автономном крае Косово и Метохия Республики Сербия (с 12 июня 1999 г.), а с 17 февраля 2008-го — в частично признанной самопровозглашенной Республике Косово. и албанских таможенников, не давая им войти на территорию Северного Косово, в 60-тысячный сербский анклав Митровицу. «Сербия бросила нас в государстве, которое мы отказываемся признавать», — разъясняет текущий момент в двух словах глава ассоциации «Старая Сербия» Златибор Джорджевич. Он же поясняет, что ракию на ночных баррикадах в северной части Митровицы выпивают не за раз, а в три глотка: «для борьбы с холодом и в честь Святой Троицы». Над баррикадами в Митровице — крест с девизом в виде четырех букв «С»: «Само Слога Србина Спасава» — «Только единство спасет сербов».

Акции протеста этнических сербов, составляющих лишь 10% населения Косово, начались в июле прошлого года. Поводом к ним послужило решение властей Приштины пересмотреть экономические границы сербского анклава в Митровице и ввести новые таможенные пошлины на товары, поступающие сюда из Белграда. А поскольку многие косовские сербы сохранили сербское гражданство, фактически снова был поднят больной вопрос: Косово — это часть Сербии или нет? Жители Митровицы ответили на него баррикадами. И теперь, даже если солдатам удается снести баррикады, за ночь на их месте появляются новые. «Мы хотим самой малости: свободного перемещения товаров и людей в сторону Сербии через границу в Яринье, без всяких там албанских КПП», — разъясняет цели протестующих Златибор Джорджевич.

Ситуация в Северном Косово напоминает зашедшую в тупик шахматную партию: по одну сторону шахматной доски — Европа, по другую — Сербия, и никто не хочет делать на косовской «доске» резких шагов. Правда, есть еще и третий игрок — Россия, которая с самого начала выступала против отделения косовского края от Сербии и тоннами шлет косовским сербам гуманитарную помощь. В ноябре прошлого года 50 тыс. косовских сербов через посольство РФ в Белграде попросили у Москвы российского гражданства. Дмитрий Рогозин, на тот момент постпред России при НАТО, отреагировал бодрым заявлением о готовности «с распростертыми объятиями принять братьев-сербов». И хотя дальше этой бравады Москва не пошла, на баррикадах в Митровице до сих пор можно увидеть портреты Владимира Путина и Дмитрия Медведева. «Это наша единственная надежда на выход из гетто», — уверяет Златибор Джорджевич, показывая пальцем на изображения российских лидеров. О каком «гетто» он говорит?

Город Митровица разделен на две части — северную сербскую и южную албанскую. Их соединяет 50-метровый мост через реку Ибар, который здешние сербы с детства называют «главным». Ведущую в албанские кварталы часть моста, который они же сами окрестили «Аустерлицем», денно и нощно охраняют пехотинцы бундесвера и итальянские карабинеры. На юге — латиница, албанский язык и флаг, ислам, поклонение Америке, доведенное местами до крайности. На севере — кириллица, сербский язык и флаг, православие, радикальный панславизм. На юге итальянцам и немцам улыбаются как освободителям. На севере — показывают средний палец. Мост «Аустерлиц» должен был стать символом косовского единения, но так им и не стал.

„

Мост «Аустерлиц» в Косовска-Митровице должен был стать символом косовского единения, но так им и не стал

”

По ночам на баррикадах в Митровице сменяют друг друга караульные: взрослые, подростки, старики… Есть даже семинарист, 18-летний Янко, который скоро станет священником. «МЫ одиноки, правительство в Белграде молчит — променяло нас на пропуск в Европу», — говорит он.

Брюссель призывает Белград повлиять на косовских сербов, отказываясь в противном случае рассматривать сербскую заявку на вступление в ЕС*. Недавно канцлер ФРГ Ангела Меркель заявила Белграду: «Если Сербия хочет присоединиться к Европе, она должна возобновить диалог с Косово (т.е. с властями Приштины. — The New Times) и предоставить свободу действий миссии EULEX»***Сербия подала официальную заявку на вступление в ЕС в декабре 2009 г.

**Специальная миссия Европейского союза в составе 2 тыс. гражданских лиц и представителей правоохранительных органов, действующая в Косово в рамках мирного «плана Ахтисаари».. «Напряжение на этнической почве (в Северном Косово) и без того велико, дело может закончиться новым конфликтом, — возразил Меркель президент Сербии Борис Тадич. — Мы бы хотели, чтобы канцлер Германии в большей степени учитывала сложность ситуации на Балканах». А жители Белграда высказываются еще резче: «Почему мы должны торговаться за то, что нам и так принадлежит по праву: Сербия всегда была частью Европы», — возмущается 32-летняя Милана, преподавательница средней школы.

«Пусть направят делегацию в парламент — таможенный вопрос вполне можно решить на законодательном уровне, зачем сразу строить баррикады», — заочно отвечает сербам албанец Хашим, открывший адвокатскую контору в южной части Митровицы после годовой стажировки в Брюсселе по гранту ЕС. Но стороны не слышат друг друга. Более того, солдаты KFOR ведут круглосуточное видеонаблюдение за сербскими кварталами в Митровице, Пече, Грачанице, чтобы защитить их от атак агрессивно настроенной албанской молодежи.

Грачаница находится всего в нескольких километрах от Приштины — переливающейся огнями столицы Косово. Западные предприниматели, которые пришли сюда в поисках дешевой рабочей силы, превратили город в торговый центр под открытым небом. В центре Приштины сооружен монумент NewBorn («Новорожденные») — в честь косовской независимости, в одностороннем порядке объявленной в 2008 году. Вокруг банкоматы, модные кафе и бутики. В богатеющей Приштине — уже шесть университетов. Правда, ни в одном из них нет сербских студентов.

Грачаница — это другой мир и другое время. Здесь нет асфальта и роскошных «аутлетов», кафе и ресторанов — только полуобвалившиеся кирпичные стены годами строящихся зданий, деревянные дома, бараки… Еще есть православный монастырь, как и все остальные сербские монастыри в Косово, окруженный колючей проволокой и видеокамерами. «Это чтобы нас снова не попытались сжечь», — разъясняет священник, попросивший звать его «Милорад». В Призрени, к югу от Митровицы, рассказывает он, экстремисты подожгли монастырь, когда монахи и семинаристы находились в аудиториях на занятиях.

Круглосуточно солдаты KFOR охраняют и главную сербскую православную святыню в Косово — Дечанский монастырь, внесенный в перечень объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО**Крупнейший средневековый храм на Балканах, обладающий самым большим из сохранившихся собраний византийских фресок..

«Сербы впадают в истерику, намеренно создают впечатление дискриминируемого меньшинства, живущего под постоянной угрозой нападения, — 40-летний косовар-мусульманин Ахмет Уку, социолог из Приштины, затягивается сигаретой и после короткой паузы продолжает. — Ведь есть же статистика: в сербских анклавах в Косово рождаемость в 1,3 раза выше, чем в центральной Сербии. Значит, жизнь не так плоха».

„

Главный корень зла в том, что ни в Боснии, ни в Сербии, ни в Косово — нигде до конца еще не зарубцевались раны балканской войны

”

Президент Сербии Борис Тадич неспроста назвал косовскую проблему «второстепенной вещью», подмечает албанец: «Зачем Белграду теребить едва зажившую рану, когда сербское МВД и так оказывает решающее влияние на кадровый состав полиции на севере Косово, а Приштина ее исправно финансирует». Да и система начального и среднего образования и здравоохранения у косовских сербов, убеждает Ахмет, ничуть не уступает белградской: «Спросите любого: школы, детсады и поликлиники есть даже в самых маленьких анклавах!»

Ахмет видит решение «не в референдумах об отделении, а в срочных переговорах». Но косовская политическая элита не видит предмета для обсуждения. А руководство партии «Самоопределение», которая намерена превратить Косово в часть Албании, предварительно зачистив его от сербского меньшинства, и вовсе недавно провозгласило лозунг «Нет переговорам!» Как быть?

Главный корень зла в том, что ни в Боснии, ни в Сербии, ни в Косово — нигде до конца еще не зарубцевались раны балканской войны, считает Кэтрин Блумберг, региональный директор ICMP (Международная комиссия по пропавшим без вести): «До сих пор остаются неопознанными тела 13 тыс. жертв войны на Балканах. Мы продолжаем вскрывать братские могилы. Биологи, археологи, антропологи, врачи и адвокаты работают в лабораториях с самой большой базой данных в мире…»

Сербское население Косово все еще расплачивается за то, что случилось в конце ХХ века, считает г-жа Блумберг: «Все — сербы, хорваты, боснийцы, косовары — одинаково виноваты и в равной степени пали жертвами. Сегодня наша общая цель — способствовать всеобщему диалогу, и мы будем трудиться над этим не покладая рук».