 |
Почему вам, постоянно работающему режиссеру, захотелось быть еще и продюсером?
Мне это интересно, хотя я и не могу назвать себя профессиональным продюсером, у меня на первом месте желание что-то выразить, а не стремление заработать деньги. Снять все фильмы самому невозможно, поэтому я рад помочь тем, кто мне созвучен. У меня, можно сказать, бутик, где делаются не массовые, а штучные проекты. С большими перерывами появились пока только три: «Розыгрыш», «Жестокость» и сейчас вот «Конвой». Мне близко творчество Алексея Мизгирева, я считаю, что это достойный голос, который должен быть услышан, талантливых людей нужно всячески поддерживать.
Выпали из контекста
«Конвой» включен в «Панораму» Берлинале, и это отрадный факт. Но почему в основной конкурс крупных международных фестивалей наши фильмы попадают редко?
Каким-то образом мы, видимо, выпали из контекста мирового кино. Поэтому на последнем Каннском фестивале даже замечательную «Елену» пригласили только в «Особый взгляд». Русское кино было востребовано фестивалями в 90-е годы, его ждали, хотели, потом эта мода прошла. Одно время фестивали сильно увлекались южнокорейскими фильмами, потом запали на китайское кино, потом на индийское. Фильмы иранские, ливанские, тунисские, алжирские вызывают интерес, потому что это кино болевое, там сейчас решается будущее Европы и всего мира. Во времена СССР любой фильм, выходящий из стандарта соцреализма, был интересен на Западе.
Как ваш «Такси-блюз» — это была революция.
Его тогда восприняли как взрыв, появление чего-то совсем нового. Всегда привлекает кино, которое передает настоящую боль, чувство преображения мира. И потом сейчас так много фильмов о жестокости, беспросветности, о потере человеческого облика, что, может быть, уже меньше интересуют подробности деградации, а важно как раз говорить об обретении человеческого лица.
Получается, ваш «Дирижер» попадает в тему, вписывается в этот новый тренд.
Не знаю, фильм все-таки довольно скромный и сильно связанный с музыкой, в нем простой сюжет. Меня даже удивило, что, когда мы показывали «Дирижера» прокатчикам, людям практичным и несентиментальным, они отнеслись к нему с большим энтузиазмом. Уверяли меня, что эта история зрителям сейчас нужна, на нее пойдут. Хочется надеяться, что так и будет.
„
Все в этом мире сделали люди, знакомые с внутренней болью, с горькими и светлыми мыслями, способные увлекаться, любить и начинать все сначала. На митинге собственной жизни я представляю эту партию
”
Элита на улице
В прошлом году вместе с Кароль Буке вы возглавили российско-французскую академию. Что это за структура и чем она может помочь нашему кино?
Франция — главная кинодержава в Европе, выход во французский прокат автоматически гарантирует прокат европейский. Раньше во Франции показывали ежегодно от десяти до двадцати российских фильмов, сейчас хорошо если один-два. Для всех, кто делает кино в России, очень важно было бы начать взаимодействовать с западными продюсерами, сотрудничать и находить финансирование для новых проектов. Это разветвленная система фондов, грантов, стипендий, разных способов поддержки. Когда она действует как единый организм, то проще найти средства, сделать фильм, а затем вывести его на экраны, показать на фестивалях. Пора и нам научиться пользоваться этими возможностями.
Недавно было сообщение, что французское правительство отметило вас орденом Почетного легиона. Вам уже вручили эту награду?
Церемония вручения будет в марте, пока же я получил письмо за подписью Николя Саркози.
Теперь вы стали частью элиты Франции. В России «элита» — одно из самых употребляемых слов, но означает ли это, что она действительно у нас существует?
Есть еще слово ВИП, совершенно отвратительное. Еще популярно выражение «элитные поселки». Почему-то это понятие ушло в сферу материального, чем у тебя больше имущества, богатства, тем ты «элитарнее».
Список доверенных лиц Путина можно назвать элитой?
Не понимаю, что это слово у нас вообще означает. Есть ведь разные элиты. Есть властная, есть антивластная, финансовая и другие. Каждая стая вырабатывает своих альфа-самцов. Единое понятие отсутствует. Совершенно точно можно сказать, что это не те, кем заполнены страницы журналов Hello или OK, всякого иного глянца. Может быть, в том, что происходит сейчас в России, есть и поиск подлинной элиты, становление ее.
Многие утверждают, что элита сейчас вышла на улицу. Вот вы ходили на митинги?
Конечно. И на Сахарова, и на Болотную по Якиманке.
Первое, что поразило: огромное количество народа. И ощущение, что интеллигенция, мыслящая часть общества, абсолютно внутренне не готова к изменениям в этом обществе. Там шло много дивных, милых людей, абсолютно индивидуальных, свободных. Одни были одеты хомяками, другие несли забавные плакаты. И посреди таких, как мы, отчаянных, беззаботных, кто не мыслит себя ни в каких шеренгах, колоннах и партиях, шли сплоченные дружины коммунистов, националистов, очень, надо сказать, хорошо организованные. Что напомнило мне мудрую сказку про трех веселых поросят. В нашем маленьком домике пока тепло и весело, но ветры уже дуют нешуточные. Об этом надо серьезно думать. Но отрадно, что люди вырвались из цепей конкретного личного эгоизма, впервые за двадцать лет сделали шаг навстречу тому, что впрямую их может пока и не затрагивает, но касается будущего, судеб детей и всей страны. Важно, что процесс взросления общества происходит на наших глазах и очень быстро.
О раскаянии и стыде
Несколько лет назад невероятный успех выпал вашему «Острову». Почему достаточно сложный фильм, не разукрашенный спецэффектами, вдруг стал необходим?
Я не лучший догадчик, потому что я внутри этой истории, а не снаружи. Но многие взрослые, серьезные мужики говорили мне, что смотрели «Остров» по пять раз, и что-то в них этот фильм пробивает. Душу ведь надо питать чем-то, в нашей жизни этого не хватает. Может, я как раз «упал» в то время, когда общество позабыло про свои постоянные ужасы и пришло к проблеме духовного голода. И вообще, видимо, накопилось у людей так много всего сделанного и прожитого, что чувство стыда, которое долго загонялось внутрь, вдруг стало осознанным, вышло на поверхность.
«Дирижер» — в этом же направлении?
Он о чувстве раскаяния и стыда, которое может преобразить жизнь. Тема «Дирижера» очень простая — отношения родителей и детей, мужа и жены, людей, работающих вместе. Эти проблемы всегда актуальны: что делать в семье, если отец и сын не понимают и даже ненавидят друг друга? Как быть, когда исчезает любовь между мужем и женой? У нас кино сейчас совсем не занимается основными человеческими связями, все насущные, реальные проблемы перекрыл поток развлечений, но они же никуда не делись. Мне кажется, что это опасный симптом — нежелание понимать себя, анализировать, не думать, куда движется жизнь.
То есть это о кризисе человеческих коммуникаций?
И об этом тоже. Не сомневаюсь, что только через кризис можно прийти к чему-то настоящему. Больше всего я боюсь в нашей жизни самодовольных людей, у которых вообще нет проблем, они еще и душу положили в швейцарский банк, не только деньги, у них всегда и все в порядке. Но только через заблуждения, осмысление и понимание своей неправоты начинаешь по-новому все воспринимать, становишься иным, более чутким к тем, кто рядом. Герой «Дирижера» — замечательный музыкант, интеллектуал, фанатично преданный искусству, он уверен в своих поступках, в правильности избранного пути. И при этом он жесток, ломает людей, с которыми работает, он не сумел уберечь единственного сына. По сути дела, это история про то, как такой суровый, цельный человек, кусок скалы вдруг заплакал. На старости лет к нему пришли слезы и раскаяние, но ужасной ценой — смерти близкого человека. Это очень современная тема, но совершенно немодная сегодня.
Как получилось, что импульсом, сутью фильма и его основой стала музыка?
Митрополит Иларион (Алфеев) пришел ко мне со своим музыкальным произведением «Страсти по Матфею». Тогда он еще был епископом, митрополитом стал позднее. Он совсем молодой человек, высокообразованный, знает пять мертвых языков, и он профессиональный композитор. И вот он дал мне послушать свою ораторию. У него была идея создать фильм, где были бы показаны храмы, фрески, сохранившиеся в старых полуразрушенных монастырях Сербии и Черногории. Музыка меня захватила, мы стали думать, как ее можно…
Экранизировать?
Да, и появилась новая идея, некий эксперимент. Попытка соединить реальную историю, простые бытовые действия с духовным музыкальным произведением. Как передать чувство веры? Можно не находиться все время в молитвенной позе, жить обыденной жизнью, но присутствие своей веры ощущать постоянно. Внешняя канва событий филь-
ма проста: история поездки дирижера и его оркестра в Иерусалим для исполнения оратории. Музыка звучит постоянно, чтобы потом реализоваться уже в финальном концерте, реальном выступлении музыкантов.
Афиша нового фильма Павла Лунгина.
В главной роли — Владас Багдонас
Багдонас и другие
У Анджея Вайды был фильм «Дирижер», там совсем иная история, но тоже в центре взаимоотношения дирижера и его оркестра. В центральной роли там великий Джон Гилгуд. Владас Багдонас в вашем фильме значителен ничуть не меньше.
Он литовец, лучший артист Эймунтаса Някрошюса, сыграл у него самые знаменитые роли мирового театрального репертуара. В кино это первая его главная роль. Для меня он актер абсолютно бергмановского наполнения, трагического накала, способный передать тончайшие переживания. Он гений перевоплощения. Профессиональные музыканты приняли его за реального дирижера, полная погруженность в музыку их в этом убедила. Хорошо иногда брать артистов на контрамплуа, но еще лучше, когда масштаб личности героя и исполнителя совпадает. Владас мощный человек и артист, в нем видна одинокая, гордая, суровая жизнь, поэтому я считаю, что это находка для нашего фильма и для кино в целом.
Все остальные роли в «Дирижере» тоже отданы театральным артистам, «медийных» лиц среди них нет. Почему?
Чтобы все было правдой. Слишком знакомые персонажи, кочующие по всем сериалам, фильмам, программам, шоу и журналам уже не вызывают доверия. Мне нужны были артисты, способные проживать ситуацию изнутри, чтобы зрители отождествляли себя с ними. Это попытка обратиться к человеку и его внутренней жизни, к его нерешенным вопросам. Инга Оболдина, Карэн Бадалов, Сергей Колтаков и другие играют людей, а не фикции, которыми в основном заполнены экраны. Обществу бодрыми фильмами и яркой рекламой активно навязывается образ победителя. Молодого, крепкого, неунывающего, лишенного проблем, не знающего сомнений, идущего от победы к победе. Но это вранье. Человек в реальном мире живет иначе, ему свойственно страдать, ошибаться, любить, искать, переживать свое несовершенство. Надо не бояться признать, что у каждого есть пространство для одиночества, для печали, поиска себя, для возрождения. Победительный менеджеризм собственной жизни не является признаком успеха. Все в этом мире сделали люди, знакомые с внутренней болью, с пробоинами в душе, с горькими и светлыми мыслями, с депрессией и отчаянием, способные увлекаться, любить и начинать все сначала. На митинге собственной жизни я представляю эту партию, мои флаги ведут за собой вот этих людей, потому что я и сам такой, для них и про них я делаю и буду делать кино.
Павел Лунгин
Родился в 1949 г. в Москве. Окончил отделение структурной и прикладной лингвистики МГУ, затем режиссерское отделение Высших курсов сценаристов и режиссеров. В кино дебютировал как сценарист («Конец императора тайги», «Непобедимый», «Восточный роман» и др.). Первая режиссерская работа — «Такси-блюз» (приз за лучшую режиссуру на Каннском кинофестивале 1990 г.). Автор фильмов «Свадьба» (1999), «Олигарх» (2002), «Остров» (2006), «Царь» (2009), телесериала «Дело о мертвых душах» (2005).
Tweet
