На вопрос, как будет работать связка «Медведев-президент — Путин-премьер», сегодня вряд ли можно дать однозначный ответ. В том числе и потому, что его не знают и сами участники этой игры. В течение последнего времени Путин пытался решить нетривиальную задачу сохранения и защиты своего наследства — монополизации и абсолютизации власти, концентрации финансовых, экономических, информационных ресурсов, перераспределения собственности в пользу «своих».
Существует два типа инструментов защиты власти и собственности: с помощью штыков и посредством канцелярского параграфа. Персонализацией первого варианта выступал Сергей Иванов, второго — Дмитрий Медведев. Оба кандидата весьма близки нынешнему президенту. Иванов ближе ментально — сердцу и душе, Медведев рационально — голове. По результатам длительного и непростого анализа, возможно, в самый последний момент выбор был сделан в пользу головы и параграфа. Почему? Для защиты власти лучше годятся штыки, для защиты собственности — легалистские средства. Но сфера применения штыков ограничена территорией России, юриспруденции — нет. Конечно, за границей можно применять и бомбы, и полоний, и хакерские атаки. Но получается шумно, грязно и не очень продуктивно. Защита же с помощью судов (в том числе и против акционеров ЮКОСа) выглядит более удачливой.
Вторая задача — обеспечение персональной свободы передвижения по миру. У граждан, предпочитающих штыковой метод обеспечения власти и собственности, она довольно ограничена (см. примеры Кастро, Ким Чен Ира, Каддафи, Лукашенко). Наличие в мире судей-балтазаров, проявляющих повышенный интерес к бывшим диктаторам, можно теоретически обойти с помощью стратегической авиации и подводных крейсеров класса «Борей». Но следует признать, они не обеспечивают желаемого комфорта. В отличие от возможностей, проистекающих от статуса руководителя правительства или хотя бы депутата парламента.
Третье соображение — политическая ситуация во время парламентских и президентских выборов. Урок «непростительной» слабости Леонида Кучмы, не решившегося применить силу в Киеве в ноябре 2004 года, в Кремле был взят на заметку. Если бы сегодня в России зрела «оранжевая» революция, если бы Грузия попробовала решить вопросы Абхазии и Южной Осетии силой, то преемником Путина мог бы быть и не Медведев.
Наконец, свою роль сыграл и психологический фактор. Роковая цепь событий декабря 2006 года (смерть Аугусто Пиночета и Туркменбаши, казнь Саддама Хусейна, назначение новым президентом Туркмении не председателя меджлиса, а министра здравоохранения) весьма выразительно продемонстрировали бренность любых гарантий власти в государствах, где институты разрушены, а власть сугубо персонифицирована. Возможно, не случайно через два месяца Сергей Иванов перестал быть министром обороны, а еще через семь месяцев расстался со своей должностью Михаил Фрадков.
Разыгрываемый в настоящее время вариант имеет промежуточный характер. Будущее зависит от того, насколько Медведеву будет позволено консолидировать власть, и от того, насколько он сможет это сделать.
Во-первых, ему может быть не позволено стать полновластным правителем. И тогда может повториться ситуация с такими формальными руководителями государства, как М. Калинин, Н. Шверник, К. Ворошилов, А. Микоян, Н. Подгорный, и такими фактическими правителями страны, как И. Сталин и Н. Хрущев. Кто был тогда Хозяином — ни у кого сомнений не было. Во-вторых, ему может быть позволено стать правителем, но он может оказаться не способен им стать. Тогда не исключено возвращение Путина. И наконец, если Медведеву будет позволено и он сможет стать полновластным правителем страны, то тогда Путин действительно сможет уйти.
Сегодня отыгран лишь первый раунд. Путину, похоже, можно верить, когда он говорит, что еще окончательно не решил вопрос о власти.
