Евросоюз ждет реформа: большинство из 27 его членов согласились с предложением Германии и Франции ужесточить контроль за бюджетами стран — членов ЕС. Не все страны готовы на это пойти: Великобритания категорически против, Венгрия, Чехия, Швеция сомневаются. А значит, еврозона в сегодняшнем виде, с большой степенью вероятности, доживает последние месяцы, если не недели.
После 2008 года едва ли не каждый экономист столкнулся с настойчивым вопросом: как же вы проморгали кризис? Между тем нынешний кризис — европейский 2011 года — был ими предсказан совершенно точно. Причем о многочисленных рисках еврозоны специалисты заговорили отнюдь не сегодня, а еще в те годы, когда единая валюта только создавалась. Именно в 1990-х ряд крупнейших макроэкономистов — Руди Дорнбуш и Пол Кругман из Массачусетского технологического института, Мартин Фельдстайн из Гарварда, Барри Эйшенгрин из Беркли — опубликовал серию статей, указывая на возможные проблемы зоны евро: те самые, которые ее сейчас разрушают. И в 2010–2011 годах угрозы, о которых они предупреждали, стали реальностью, и события стали развиваться именно так, как опасались ученые.
В чем же была изначально, по мнению экономических авторитетов, главная проблема еврозоны? В том, что при определенных условиях, как совершенно справедливо указывал тот же Фельдстайн, одним странам понадобится мягкая денежная политика (предполагающая, что денег в экономике должно быть больше), а другим, причем в тот же самый отрезок времени, — жесткая (денег в экономике должно быть меньше). Ровно это и произошло: в течение нескольких лет перед кризисом в Испанию, Италию, Грецию бурно текли инвестиции, привлеченные быстрым развитием этих экономик и растущим рынком недвижимости. Зарплаты в этих странах росли гораздо быстрее, чем, например, в Германии. После кризиса 2008 года спрос на продукцию, которую производили испанские, итальянские, греческие компании, упал. Между тем опыт показывает: частные фирмы предпочитают в случае затруднений уволить часть работников, а не снизить всем занятым зарплату. Неудивительно, что в Испании сейчас безработица — 21%, в Греции — 17%, в Ирландии — 14%.
Чем бы помогла мягкая денежная политика — снижение ставки, по которой банки берут деньги взаймы у Европейского центробанка, или просто покупка каких-то активов ЕЦБ за свеженапечатанные евро? Рост цен при неизменных зарплатах снизил бы издержки фирм: иными словами, им не пришлось бы увольнять столько работников и было бы проще нанимать тех, кто сегодня является безработным. Небольшая инфляция помогла бы и тем странам, у которых значительные долги, — Греции и Италии (когда цены растут, долг становится дешевле), но главное, спасла бы Испанию, у которой долги невелики, но которой требуется сильное снижение зарплат, чтобы компании снова стали нанимать работников и экономика начала расти.
„
”
Европейским аутсайдерам срочно нужна мягкая денежная политика, но этому сопротивляются лидеры — Франция и Германия, жителям которых инфляция никак не поможет, но сделает их беднее
”
Европейским аутсайдерам срочно нужна мягкая денежная политика, но этому сопротивляются лидеры — Франция и Германия, у которых таких проблем нет и, соответственно, жителям которых инфляция никак не поможет, но сделает их беднее. Нужен какой-то механизм финансирования одних регионов за счет других — он есть в той или иной степени в любой стране мира. Никакое суверенное государство — хоть Америка, хоть Россия — не бросает свои регионы на произвол судьбы просто потому, что регион беднее или оказался в сложном положении. Но это суверенные государства, а в еврозоне — денежный союз, без фискального и без политического…
Следовательно, нужны политические механизмы, чтобы эти противоречия разрешать — например, полноценный парламент или правительство. Но ровно потому, что их нет, еврозону и раздирает на части на наших глазах. Как и предупреждали специалисты…
Tweet
