Штопка Европы

«Это катастрофа для Германии. Если самая сильная страна в ЕС испытывает такие проблемы с привлечением капитала, то становится страшно при мысли о перспективах других государств» — такие слова управляющий директор Southwest Securities Марк Грант произнес вскоре после окончания аукциона по продаже немецких бондов 23 ноября. Государственные облигации Германии не встретили спроса на рынке. Правительству ФРГ удалось разместить десятилетние бумаги лишь на €3,644 млрд вместо запланированных €6 млрд — 40% предложенных облигаций остались невостребованными. По данным агентства Bloomberg, это худший результат начиная с 1995 года. При этом доходность* немецких бондов впервые начиная с кризисного 2009 года превысила 2% — это означает, что немцам займы обходятся дороже, чем американцам***Разница между ценой приобретения облигаций и стоимостью их погашения.

**Доходность гособлигаций США — около 1,9%..

Немецкие финансовые власти попытались сохранить хорошую мину при плохой игре: «Мы не видим никаких признаков того, что инвесторы потеряли аппетит к облигациям Германии. Не нужно переоценивать сегодняшний результат», — говорится в официальном пресс-релизе Долгового агентства Германии, проводившего аукцион. Но участники рынка с этим не согласны. Долговой кризис, начавшийся с Греции, перекинувшийся затем на Ирландию, Португалию, Италию, Испанию и затронувший Францию, засасывает сейчас и Германию, считают авторитетные эксперты.

Глава Центробанка Австрии Эвальд Новотны назвал германское размещение «сигналом тревоги, который может оказаться переломным моментом для инвесторов и трейдеров». «Аукцион показал, что немецкие бумаги не обладают иммунитетом к кризису, а втягиваются в общее долговое болото», — признает депутат от Свободной демократической партии ФРГ Франк Шеффлер.

Нажмите, чтобы увеличить

Последний месяц года Европа встречает в тревожном ожидании. Еще в сентябре-октябре волны паники, накатывающиеся на финансовые рынки, сменялись периодами кратковременной эйфории. Стоило собраться лидерам ЕС, министрам финансов «двадцатки», сказать несколько успокаивающих слов, как рынки начинали расти. Теперь все не так. «В дизайне еврозоны есть несколько дефектов, и они неисправимы при помощи слов», — утверждает американский миллиардер Уоррен Баффет.

„

Если самая сильная страна в ЕС испытывает такие проблемы, то становится страшно при мысли о перспективах других государств

”

Симптомы того, что инвесторы перестали верить словам политиков, становятся все заметнее. Доходность облигаций Италии закрепилась на уровне около 7%, а Испании — выше 5,5% (14-летний максимум) и держится на нем уже около 2 недель. Это запретительный уровень для любой страны. Но самое главное — разница в доходности облигаций Германии, Франции и Италии сейчас такая, какой она была в начале 90-х годов, до образования еврозоны, отмечает стратег Goldman Sachs Франческо Гарзарелли. То есть для инвесторов она фактически уже распалась.

Если стоимость нового долга останется для Италии на этом уровне, уже в начале 2012 года ей потребуется финансовая помощь. Стоимость заимствований для Италии достигла уровня, на котором Греции, Ирландии и Португалии пришлось затребовать помощь Евросоюза и МВФ. Даже доходность бельгийского долга (вплоть до недавнего времени страны Бенилюкса считались надежным оплотом еврозоны) выросла до 5,1% из-за политических неурядиц (отставка очередного кандидата в главы правительства). «Кризис подбирается к самому сердцу еврозоны — у нас нет иллюзий на этот счет», — говорит Олли Рен, еврокомиссар по экономике и финансам. Распространение кризиса принимает характер эпидемии, отмечает Нуриэль Рубини, профессор Нью-Йоркского университета.

Рейтинговые агентства на грани того, чтобы понизить рейтинг Франции. Пока он находится на наивысшем уровне, но французские гособлигации торгуются так, как будто рейтинг уже понижен, сетовал на днях министр финансов Франсуа Баруэн. Все тревожнее ситуация в Греции. Новый премьер Лукас Пападимос не подписывает обещание провести реформы, сокращающие дефицит бюджета. А без этого Греция не получит очередной транш европейской помощи — €8 млрд. И тогда страна уже в середине декабря не сможет обслуживать свой долг и вынуждена будет объявлять дефолт.

В ноябре опросы менеджеров показали, что деловая активность в Старом Свете снижается, количество новых заказов в промышленности в последние 3 года резко упало. Но у европейских стран нет другого выхода, кроме как сокращать дефицит бюджета. А это, в свою очередь, замедляет экономический рост. Круг замыкается.

Роль спасителей еврозоны взяли на себя лидеры Германии и Франции — Ангела Меркель и Николя Саркози (что дало повод европейским острословам объединить их в единый акроним «Меркози» — первым это сделал Мэтью Линн, колумнист Marketwatch и глава британской Strategy Economics). «Мы сделаем все, чтобы не только защитить еврозону, но и консолидировать ее», — говорит Меркель. Главная идея Меркози — внести поправки в базовый Лиссабонский договор, подписанный членами еврозоны в 2009 году. Речь о том, чтобы позволить Еврокомиссии вводить своего рода внешнее управление в стране, систематически не выполняющей требования еврозоны по величине бюджетного дефицита или госдолга. Ради дальнейшего пребывания в еврозоне таким странам придется пожертвовать как минимум бюджетной самостоятельностью. В этих же поправках должен быть прописан механизм выхода из еврозоны — добровольный или принудительный.

Страны, которые откажутся подписать новый договор, вероятно, будут вынуждены покинуть еврозону. Активное обсуждение обновленного документа, собственно, и запустит механизм изменения состава еврозоны. А если не удастся, Европу ждет худший сценарий: инвесторы начнут рассматривать ее пока здоровые части так, как если бы инфекция уже затронула и их.

Первым тревожным звонком и стала неудача Германии с размещением бондов. Оказалось, что даже немецкая экономика слишком мала для того, чтобы взять на себя все риски еврозоны.

Пока же… «Добро пожаловать в Евроталию!» — провозглашает профессор экономики университета в Болонье Паоло Манассе. Он замечает, что почти вся Европа повторяет сейчас путь, который чуть раньше прошла Италия: рынки перестали доверять национальной экономике, долги тут же выросли, обслуживать их стало все труднее, и вроде бы благополучная экономика очень быстро превратилась в проблемную. И сейчас главным источником рисков в Европе являются уже не Греция, Португалия и Ирландия, а именно Италия. И пока политики занимаются спасением Греции и обсуждением нового евродоговора, эти риски грозят распространиться на Францию и Германию. Тогда еврозоне не останется ничего другого, как распасться на мелкие кусочки.

Разделение Европы на 2 части с сохранением единой валюты для более сильных в экономическом отношении стран было бы неплохим решением, если бы его приняли в самом начале кризиса. В конце концов, трудности стран — членов ЕС ни для кого не составляли секрета еще 4 года назад. Но сегодня проблема в том, что отличие сильных от слабых становится все менее заметным, так что и делить-то скоро будет нечего.

Пора признать: в Европе нет ни одной страны, которая проводила бы взвешенную бюджетную политику. И нет ни одной страны, власти которой могли бы без политических потерь объяснить своему населению, что да, мы зарвались, назанимали слишком много, и теперь пришло время затянуть пояса. Кто может претендовать на роль сильного? Франция с ее-то долгом €1,6 трлн, что составляет 84,5% ВВП, с безработицей 9,9%, с отрицательным вектором экономического роста? Или Германия с ее долгом €2 трлн (83% ВВП) и позорной неудачей при размещении бондов 23 ноября?

Единственное, что различает страны Европы сегодня, так это способность реформироваться. Особенность Германии в том, что она может проводить достаточно быстрые реформы, подстраиваясь под текущую ситуацию. Эффективность, которая может только сниться той же Франции с ее плохо управляемой системой профсоюзов, ригидным законодательством и обществом, которое понимает, что жить на широкую ногу больше невозможно, но ничего не хочет делать для того, чтобы исправить ситуацию.

И сегодня Германия подает пример остальным членам ЕС не устойчивостью своей экономики, а именно способностью проводить экономическую политику, отвечающую кризисному времени. Если этот пример воспримут другие страны, будущее останется за единой Европой, если нет — ее крах неизбежен.

Проблема в том, что в еврозоне до сих пор не создано единое экономическое пространство, отсутствует общая финансовая политика. Если бы изначально, одновременно с политическим развитием объединенной Европы, она также успешно управляла своими финансами, у нас уже давно были бы общие долговые облигации — евробонды, а не долги, которые нечем отдавать. Поэтому пора решить, являются ли страны, входящие в еврозону, объединением отдельных государств или же это одно союзное государство.

Думаю, что в конце концов мы придем к последнему, то есть к единой финансовой и экономической политике для всех стран еврозоны. Тогда общие европейские государственные займы (евробонды) будут централизованно распределяться через Центральный европейской банк по всем странам. Безусловно, для этого необходимы обоюдные финансовые обязательства друг перед другом: вся Европа должна будет солидарно нести ответственность за Грецию, Италию, Ирландию…

Полагаю, что именно такая тенденция развития экономической ситуации, а значит, и евро, ожидает нас в будущем. Конечно, для этой модели понадобится время. Вопрос сейчас сводится к тому — есть у еврозоны это время или уже нет.