«Арабская весна» закончилась смертью, кадры которой обошли весь мир, — это кадры истекающего кровью Муамара Каддафи. Началась африканская осень. Счастливый финал сказки о борьбе за свободу, которую девять месяцев рассказывали мировые СМИ, оказался не ко времени подпорчен лишним персонажем — трупом, выставленным на всеобщее обозрение в мечети Мисураты, который потом догадались-таки похоронить согласно обычаям. Новая Ливия пляшет на костях, усеявших кладбище, в которое превращен Сирт, — это кладбище расстрелянных без суда и следствия плененных солдат из армии Каддафи, которые всего лишь выполняли присягу. Только что нашли еще одно захоронение — там 300 тел! Из разных районов страны приходят вести о жестоких расправах над теми, у кого в доме нашли всего лишь фотографию Каддафи…
Комментируя его убийство, представители Переходного национального совета не выражают ни тени сомнения в законности произошедшего. Да и реакция Запада тоже не сильно отличается. Многие сильные мира сего, узнав о смерти лидера Джамахирии, просто вздыхают с облегчением: тайны торговых и экономических соглашений между Европой и нефтемонархиями погребены вместе с полковником…
Читаю противоречащие друг другу реконструкции случившегося и высоколобые рассуждения о будущем twar (мятежников), а на ум приходит древнегреческая пословица: насилие порождает насилие. Мятежники, эти новые ливийцы в старом отечестве, провозглашенные освободителями, сегодня могут позволить себе любую вольность, при условии, что она останется в тайне. Процесс превращения жертв в палачей, кажется, всецело охватил этих достойных наследников диктатуры, научившей их вытворять то, что вытворяли с ними, убивать так, как убивали их.
«Они взяли закон в свои руки, преступления совершаются с абсолютной безнаказанностью, ПНС не провел ни одного достоверного расследования злоупотреблений властью, и ни одной эффективной меры не было принято, чтобы найти ответственных за постоянные правонарушения» — Amnesty International решилась огласить хоть и предварительные, неполные, но уже наводящие ужас данные: бесчисленные избиения, пытки, хладнокровные казни… Human Right Watch также приводит длинный список трупов. Правда, «имен» в этом списке всего два: «неопознанный мужчина», «неопознанная женщина». Около 7 тыс. военнопленных, 20 тыс. пропавших без вести — все они стали жертвами коллективной истерии: «А что вы хотите, ведь они разрушили наши дома, убили наших детей, боролись против нас». На войне как на войне? Ох…
„
”
Сухие цифры никогда не расскажут того, что может сказать один взгляд. Я вспоминаю школу Бир-Тирфаса, возле города Аз-Завия, превращенную в центр содержания солдат, верных Каддафи. Четверо иностранных журналистов, включая автора этих строк, стали последними, кто видел перед смертью 50 африканцев, уроженцев Суб-Сахары, приехавших в Ливию, чтобы спастись от голода, и неведомо как оказавшихся в рядах сторонников полковника. Невыносимо трудно описать глаза осужденных на смерть и свои чувства, когда понимаешь, что ты — последний, кого они видят в своей жизни. Не забуду я и врача в медицинском центре неподалеку от отеля Corinthia, где мятежники собрали иностранных журналистов: он оперировал раненых в том же помещении, где в морозильных камерах хранились расчлененные тела наемников…Процесс превращения жертв в палачей, кажется, всецело охватил этих достойных наследников диктатуры, научившей их вытворять то, что вытворяли с ними, убивать так, как убивали их
”
Я ждала новой Ливии, потому и приехала сюда, чтобы увидеть ее зарождение своими глазами. Но новая Ливия, за которую заплачена такая цена, кажется мне не многим лучше старой.
Tweet
