 |
| Мадам Гре очень любила создавать белые платья |
Cовременники называли Мадам Гре сфинксом — львом с женской головой и крыльями орла. Возможно, такое сравнение приходило им на ум благодаря внешности Мадам — неподвижному лицу и спрятанным под извечным тюрбаном волосам, косому взгляду и блуждающей улыбке? Не сохранилось ни одной фотографии, на которой Мадам Гре улыбалась бы широко и от души. За этой молчаливостью поклонники хотели видеть мудрую и глубокую женщину, способную загадывать загадки, на которые нет ответа. Насчет загадок они оказались правы, а вот насчет мудрости — нет.
 |
| Платье с низким вырезом
«Серый день» |
 |
| Двубортное серое платье
с узкой талией и плиссированной юбкой |
В середине прошлого века платья от Мадам Гре были востребованы «женщинами-вамп». Она не одевала звезд, а позволяла звездам у себя одеваться. Она творила, фантазировала, каждое ее платье было уникальным и неповторимым. Ей были чужды идеи массового производства. «Я хотела быть скульптором. Для меня одно и то же — работать с тканью или камнем», — любила говорить Мадам Гре. Она не признавала выкроек и драпировала ткани с помощью булавок сразу на манекенщицах, единственно точным образом подчеркивая достоинства фигуры. Иногда на изготовление одного платья уходило до трехсот часов работы. Ее любимая клиентка Марлен Дитрих могла по восемь часов стоять перед портнихами во время примерки, куря сигарету за сигаретой и скрупулезно вникая в детали будущего фасона. Она, как и Мадам Гре, была перфекционисткой. Страдать ради красоты были готовы и Айседора Дункан, и голливудская звезда Долорес дель Рио, и знаменитые аристократки — принцесса де Бурбон-Парма, принцесса Матильда Греческая, герцогиня Виндзорская и прочая, и прочая…
 |
| Драпировка — конек Мадам Гре |
Чужое имя
Как ящерица отбрасывает хвост, так и Мадам Гре всякий раз норовила отбросить свое прежнее имя, придумывая новое, скрывая биографию и личную жизнь. При всей ее публичности и славе о ней самой до сих пор известно чрезвычайно мало. Например, Коко Шанель с радостью демонстрировала миру своих любовников. От Мадам Гре этого дождаться было невозможно. «Оставьте меня в покое!» — ее излюбленная фраза, которая сегодня выглядит анахронизмом в устах публичного человека.
 |
| Знаменитый «Кабошар» |
 |
| У Мадам Гре одевалaсь Грета Гарбо |
Русский след
Во всем, что происходило в те годы во Франции, можно увидеть русский след — благодаря эмигрантам. И данная история — не исключение. В 1937 году, в то время как у Коко Шанель в любовниках ходил великий князь Дмитрий, кузен Николая II, Жермен Кребс выходит замуж за русского художника Сергея Черевкова. Тот подписывает свои полотна анаграммой Gres (от Serge, прочитанного наоборот). К тому времени ему 38, ей — 34. Вскоре у пары рождается дочь Анна. И вот тут начинаются неясности. Как пишут биографы, Серж Черевков вскоре после рождения дочери в 1940 году внезапно покидает жену и уезжает во Французскую Полинезию, откуда «забывает» вернуться обратно. Его жена тем временем берет себе новое имя — Мадам Гре (не мадам Черевков) и называет так свой новый модный дом, созданный в 1942 году — Gres Couture. Материально она вроде бы даже поддерживает своего ветреного супруга. Не на это ли пошли деньги, полученные от продажи марки Alix?
У Мадам Гре одевалaсь Барбара Стрейзанд
 |
| Ив Сен-Лоран и Мадам Гре |
Личность русского мужа Мадам и есть самая большая загадка в ее жизни. О Сергее Анатольевиче Черевкове известно крайне мало. Родился в 1899-м. Окончил художественную школу в Киеве. Далее — сплошные темные пятна. Известны его 16 офортов эротического содержания для книги французского лирика Пьера Луи «Афродита. Древние обычаи» (Тифлис, издано в Париже в 1928 году). Это коллекционное издание всплывает иногда на книжных аукционах. В 1931-м он приехал в Париж, где в эти годы вроде бы оформлял книги, рисовал… Едет в Полинезию, откуда возвращается в 1934-м с материалом для первой своей выставки «Жизнь на Таити» в парижской галерее Charpentier. Но особым талантом Черевков не обладал — его рисунки тех лет, которые автору доводилось видеть, были довольно слабые, если не беспомощные. Потом женитьба, «побег» на Таити… И еще одна веха — уже послевоенная: в 1947-м в галерее Drouant-David Серж Черевков проводит свою вторую выставку «Таити». Вплоть до 1970 года, когда его насмерть сбивает машина все на том же острове Таити, о нем тоже ничего не известно.
Есть какая-то нелогичность в этой истории, и все становится на свои места, как только начинаешь восстанавливать контекст тех лет. В Париже со второй половины 30-х годов специальный отдел НКВД безжалостно охотился как на мигрантов, так и на советских агентов-перебежчиков. Сергей Эфрон, муж Марины Цветаевой и сотрудник советской контрразведки, как мы знаем теперь из материалов следственного дела самого Эфрона* * Был арестован НКВД в 1939-м и расстрелян двумя годами позже. , завербовал для «секретной работы» по заданиям НКВД около тридцати человек. Вполне резонно предположить, что в этот список попал и русский художник. Возможно, опасаясь за свою жизнь, он и уехал скоропалительно подальше от Франции. Спасибо, помог полученный благодаря женитьбе французский паспорт.
В 1959 году Мадам Гре выпускает два аромата Cabochard Gres, то есть «Упрямец», и Chouda Gres. Русское слово «чудо» напоминало о прошлом и о любимом. Оба запаха были выпущены в одинаковых флаконах, но с разными бархатными бантами: серым в первом случае и зеленым — во втором. Но чуда не произошло. Запах не пошел, да и муж не вернулся. А вот кожано-шипровый Cabochard стал легендой.
Триколор на прощание
Война и мгновенное поражение Франции разделили общество на противников и сторонников Гитлера. Это напрямую задело и французскую моду. Немцы планировали перевести все модные дома из Парижа в Вену и Берлин, а к тому времени их было 92. Этого, к счастью, не случилось, но к отрасли были приняты самые жесткие меры. В апреле 1942-го оккупационные власти ввели лимит на расход тканей при производстве одежды: были ограничены длина юбок и ширина брюк, запрещены лишние детали (отвороты на брюках). На пальто разрешалось потратить 4 метра ткани, на блузу — 1. Из конфискованных на французских фабриках материалов оккупанты заставляли мастеров выполнять немецкие военные заказы — шелк и нейлон шли на военную форму и парашюты.
Бежавшая из Парижа в 1940-м Мадам Гре (вместе с ней город покинули «Люсьен Лелонг», «Пакэн», «Жан Пату», «Марсель Роша», «Нина Риччи», «Жак Фат», «Кристобаль Баленсиага») через два года вернулась и открыла свое производство. Но ее молчаливое сопротивление оккупантам было довольно демонстративным. Она отказывалась обслуживать любовниц немецких офицеров. На показе мод для немцев продемонстрировала платья только трех цветов (синего, красного и белого) — национальных цветов Франции. Ну и, конечно, платья ее по-прежнему были выполнены с избыточным количеством ткани — иногда на один туалет уходило до 20 метров шелкового джерси. Это привело к тому, что спустя шесть месяцев после открытия — в 1943-м — ее дом был закрыт. На прощание Мадам вывесила на фасаде своего здания большой трехцветный флаг Франции и, чтобы спастись от ареста, бежала в Пиренеи.
Страна оценила поступок Мадам Гре. После войны она стала одним из моральных авторитетов нации и в 1947-м была даже награждена орденом Почетного легиона.
Но даже если бы она не вела себя так смело, ее стоило наградить хотя бы за знаменитые тюрбаны, моду на которые во время войны ввела Мадам Гре. Это было настоящее спасение для французских модниц, когда не хватало шампуней, мыла и хороших парикмахеров.
 |
| Платье в стиле греческой туники —
излюбленная модель кутюрье |
После войны к Мадам Гре пришел успех. Она ездила в Индию, после чего привнесла в свои коллекции новый оттенок восточного шика. В 1974 году ее избрали руководителем Синдиката высокой моды. А в 1976 году она стала первой, кто получил награду D d’Or de la Haute Couture — «Золотой наперсток» высокой моды».
И все же уникальные платья мадам не выдержали соревнования с эпохой. Она потратила все деньги на новую линию прет-о-порте, но было уже поздно. В 1984 году Мадам была вынуждена продать свой Дом очень популярному тогда бизнесмену Бернару Тапи, который сначала льстиво заискивал перед ней, а через три года обанкротил проект. Мудрость ее здесь явно подвела. «Они разбили мебель и деревянные манекены топорами. Ткани и платья сложили в мусорные мешки и выкинули на помойку. В один момент Дом опустел», — рассказывала дочь Мадам Гре. Все это прошло как-то не очень заметно для публики. Франция, которой Мадам посвятила всю свою жизнь, как-то слишком быстро от нее отвернулась. Дочь увезла мать на юг Франции и поместила в клинику для престарелых неподалеку от Ля-Колль-сюр-Лу в Провансе. В 1993-м — за шесть дней до своего девяностолетия — Жермен Эмили Кребс умерла. Официально это стало известно только через год: дочь скрыла смерть матери, посчитав, что ее коллеги недостойны узнать о кончине Мадам Гре. «Я не хотела позволить всем этим людям, которые использовали ее при жизни, засветиться еще раз за ее счет», — пояснила она. Франция была потрясена. Ее любимица умерла в нищете и безвестности.
Как дань памяти и своего рода извинение перед ней многие восприняли выставку «Мадам Гре. Модели в работе», которая прошла этим летом в Париже. В музее скульптора Бурделя прямо на табуретках, на которых обычно лепят скульпторы, было представлено 80 платьев мастера разного периода ее творчества, а также 50 снимков известных фотографов — от Ричарда Аведона до Ги Бурдена. Среди экспонатов — знаменитое шелковое драпэ 1939 года, специально восстановленное и сфотографированное в 1953 году в качестве эталона, а также не менее популярное черное платье-труба. Многолетний партнер Ив Сен-Лорана Пьер Берже, чей фонд помог организовать экспозицию, напомнил французам: «Мы в этой профессии только из-за того, что ею занималась Мадам Гре».
В отличие от отважной Мадам Гре Коко Шанель, согласно архивным материалам (их опубликовал недавно историк Хэл Воган в книге «В постели с врагом: тайная война Коко Шанель»), не просто «сливала» нацистам инсайдерскую информацию из Франции, но и официально числилась в немецкой разведке. На счету Шанель более десятка успешно выполненных шпионских заданий. В результате она была посажена в тюрьму и выпущена лишь по настоятельной просьбе Черчилля, но с одним обязательным условием — навсегда покинуть Францию. Вернулась на родину она лишь в 1954-м, в 71 год.
Русскому художнику Черевкову было чего бояться. Только в Париже, как тогда считали, силами ОГПУ в 1926 году был убит атаман Симон Петлюра, в 1930-м средь бела дня похищен генерал Александр Кутепов. В 1937-м похищен один из руководителей Белого движения генерал Евгений Миллер. Тогда же убивают вместе с женой бежавшего от Сталина заместителя начальника советской военной разведки Игнатия Рейсса. Интересная деталь: полиция нашла среди вещей советского агента, убившего Рейсса, коробку шоколадных конфет, отравленных стрихнином, — для ребенка «изменника родины».
Tweet
