«Майдан» на Манхэттене

«Я набрала ссуд на $90 тыс., а отдавать нечем, потому что работу не найти!» — объяснила автору свои революционные настроения 22-летняя Нэнси Ошински. Она занимала деньги, чтобы выучиться на искусствоведа — не самая хлебная профессия даже в самые хлебные времена. Нэнси услышала об акции у себя в Нью-Гемпшире и прилетела в Нью-Йорк на этот «праздник добра и красоты».

«Оккупанты» Уолл-стрит помимо необходимости отдавать банковские долги выступают против «корпоративной алчности», глобального потепления (хотя оно, казалось бы, позволяет им безболезненно проводить осенние дни на открытом воздухе) и войны.

«Президент Обама идет на поводу у этих «жирных котов», — кивает в сторону Уолл-стрит 27-летний Оливер Манкузо. О том, что именно Обама еще в позапрошлом году инициировал создание нового Агентства финансовой защиты потребителей, которое бы контролировало крупные банки на предмет обмана и злоупотреблений, молодой «оккупант» ничего не знает.

«Они объединились — Пентагон, Обама и банкиры, вогнали нас в бесконечную войну, которая съела всю экономику», — рассуждает 39-летний безработный автомеханик по фамилии Сальгадо — он в Нью-Йорк приехал из Флориды. О том, что американские войска постепенно выводятся из Ирака и Афганистана, он «где-то что-то слышал, но это все равно не поможет».

Пользуясь случаем, свои идеи пропагандирует здесь и старое поколение нью-йоркских социалистов. «Нужно обобществить средства производства!» — поразил свежей мыслью один ветеран в кресле на колесиках, которых сейчас в центре Нью-Йорка как после мировой войны.

Молотящие по клавишам ноутбуков бородатые юноши и иже с ними капитально засели в парке имени Зукотти**Назван в честь местного бюрократа и главы компании, которая владеет этим участком нью-йоркской земли площадью 3100 кв. м.. Парк являет собою прямоугольник с деревьями, клумбами и мраморными столиками. Он разбит у южной оконечности забора, который окружает гигантскую стройплощадку на месте бывшего Всемирного торгового центра. За оградой видны с десяток высоченных строительных кранов и циклопический остов недостроенной башни, которая заменит поверженных близнецов.

Нью-йоркский «майдан» сделался второй главной достопримечательностью южной окраины Манхэттена после этой стройплощадки. Двухэтажные автобусы теперь уже не везут туристов к особнячку, в котором неподалеку отсюда в ожидании суда томился этим летом бывший глава МВФ Доминик Стросс-Кан. Автобусы едут сразу сюда.

Обитатели парка Зукотти не знают слова «майдан» и считают, что они создали аналог каирской площади Тахрир. Полицейские, как и большинство американцев, настроены в массе своей скорее консервативно, но они хорошо вышколены и ведут себя невозмутимо — пока их не вывели из себя, что сделать нелегко. Британская «Дейли мейл» напечатала снимок «оккупанта», который испражняется средь белого дня на патрульную машину, и пояснила, что прохожие, мол, заявили на него копам, но те просто пожали плечами.

Долго не отвечала полиция и на жалобные письма владельцев парка, которые сетовали, что не в состоянии его убирать, а он давно достиг «антисанитарного состояния». В Америке «антисанитария» относится к числу самых страшных слов наряду с «дустом», «антраксом», «расизмом» и «асбестом». К исходу первого месяца нью-йоркский мэр миллиардер Майкл Блумберг спохватился и объявил, что будет убирать парк, но по частям, чтобы не мешать народу бороться за свои права.

Блумберг всю жизнь был правоверным демократом, но в первый раз баллотировался в мэры от Республиканской партии, потому что у нее была вакансия, а у демократов не было. Двойственность политической натуры Блумберга проявилась и сейчас: в начале «оккупации» он осудил протестантов, которые-де осложняли жизнь окрестных жителей и наезжали на Уолл-стрит, служащей главной кормушкой города. Но потом в Блумберге прорезался демократ, и он заявил, что «оккупанты» могут жить в парке вечно, потому что в Нью-Йорке свобода слова.

Американцы редко поют на своих сборищах хором, но на Манхэттене коллективные песнопения теперь звучат постоянно. В прошлые выходные там, например, выступала капелла полысевших либералов в одинаковых желто-зеленых майках. С просветленными лицами они распевали под гитару незнакомые автору песни прогрессивного содержания. Толпа молодежи с наколками на шее и стальными кольцами в губах умиленно внимала старшим товарищам. После выступления один из певцов, 52-летний Чарльз Стир, сообщил, что черпает вдохновение из 60-х годов, когда «людей, стремившихся к справедливости было больше, чем сейчас».

В другом конце парка Зукотти пели хором три задорные девчушки индейской наружности. Сквозь уличный гам разобрать текст песен было трудновато, но в них повторялись волшебные слова people и power, которые здесь обычно складываются в лозунг «Власть народу!»

На исписанном цветными мелками тротуаре перед ними дымилась огнеупорная вазочка с фимиамом, в которой молодой бородач периодически сжигал бумажные деньги в доказательство их ничтожности. Он жег однодолларовые купюры, покупательная способность которых быстро приближается к нулю.

„

Настоящего народного движения, способного смести ненавистных «толстосумов», пока что не видно даже на горизонте

”

В парке в тот момент было тысячи две человек, но протестующих часто было сложно отличить от европейских туристов и сонма журналистов. Среди них выделялась съемочная группа российского канала Russia Today, которая, по наблюдениям автора, просто прописалась на нью-йоркском «майдане» и ночует там под нежно-голубым брезентом. Странно, почему этот канал редко когда интересуется митингами оппозиции на Триумфальной площади в Москве?

Протесты перекинулись отсюда в десятки городов Америки. Усмирять и задерживать пришлось в Чикаго и Бостоне. 6 октября, к примеру, «могучая кучка» протестантов собралась на вашингтонской площади Свободы (Freedom Plaza), которая находится на пересечении Пенсильвания-авеню и 14-й стрит. Цель — оккупировать конторское здание имени Харта, принадлежащее сенату США.

Автору не удалось добраться до американской столицы, а потому пришлось руководствоваться мнением корреспондента «Вашингтон пост» Дейна Милбэнка. Тот симпатизирует оккупационному движению, ибо видит в нем долгожданный противовес консервативной «Чайной партии», которая, по словам Милбэнка, качнула общественные настроения Америки слишком далеко вправо. Тем не менее вашингтонская гора, как считает Дейн, родила мышь. Второго Вудстока, когда в 1969 году на рок-концерт съехалось полмиллиона человек, не получилось. На Фридом-плазе собрались лишь 53 человека…

«Мы закроем это здание!» — говорил своему воинству его предводитель по имени Дэвид Суонсон. Но как выполнить эту задачу столь скромными силами? Суонсон выдвинул идею набиться в лифты и нажать разом на все кнопки, как это иногда делают малолетние хулиганы.

Идея породила искрометные дебаты на народном вече. «Я считаю, что нажимать на кнопки лифтов просто глупо!» — бушевал господин из левой организации «Ветераны против войны». Другие признавали, что их мало, но они готовы пойти на штурм. Из самых смелых лидер Суонсон сформировал «бригаду лифтеров», которая должна была жать на кнопки. Он также призвал блокировать туалеты. «Мы пойдем на это здание именно для того, чтобы создать неудобства всем, кто в нем работает», — объяснял вождь.

Когда «оккупанты» прибыли к цели, их, по свидетельству Милбэнка, было намного меньше, чем журналистов, фоторепортеров и полиции: «Копы быстро конфисковали плакаты и перекрыли доступ к фойе здания. Служащие вышли из своих кабинетов посмотреть на акцию протеста, но ничего особого не заметили».

Конечно, «оккупационное» движение вдохнуло новые силы в американских левых. Да и президент Обама заявил в начале октября, что понимает протестующих. Но, честно говоря, настоящего народного движения, способного смести существующий строй и ненавистных «толстосумов», пока что не видно даже на горизонте.