 |
Если основные силы ливийских повстанцев с боями пробирались к Триполи с востока, то корреспондент The New Times, наоборот, — с запада, из Туниса. Первый сюрприз ожидал на КПП в Рас-Дждире: вопреки распространенному мнению, сейчас тунисско-ливийская граница, во всяком случае, для иностранцев, закрыта. Пришлось возвращаться в Тунис и запрашивать в ливийском посольстве визы. Заполучить их удалось только с пятой попытки. В Ливию въехали через местечко Зиба. Первая «живая картинка»: несколько гражданских лиц, сидя на матрацах, пьют традиционный сладкий чай под новый гимн Ливии. Идут последние дни месяца Рамадана — мусульмане привыкли проводить их в спокойствии и умиротворении. Но по мере продвижения вглубь ливийской территории начинаешь понимать: до мира еще далеко.
Первое знакомство
Этот городок, видимо, уже поверил в победу оппозиции: повсюду трехцветные флаги новой Ливии — два дня назад в Рас-Дждире новые флаги висели вперемешку со старыми. Выйдя из рейсового автобусика (что-то вроде нашей маршрутки), наш проводник Хаммет начинает обниматься с шумной и приветливой компанией местных жителей. Здесь все на стороне оппозиции. Мухаммед Зентани, боец-повстанец, только что вернулся из Триполи — говорит, там закончилось продовольствие. Странно, ведь все продуктовые поставки идут в Триполи с запада, из Туниса, через Рас-Дждир. Если от Рас-Дждира до Триполи, как утверждает руководство ПНС, все города уже захвачены повстанцами, то почему Триполи без хлеба?
В минуты отдыха. На базе повстанцев близ Зентала
В Зибе нас знакомят с новым «сталкером» — это Хафиз (араб. «сторож, опекун»), боец оппозиции. У Хафиза нет глаза и правой руки, на левой не хватает ногтевых фаланг. На плече — автомат Калашникова образца 1974 года, которому, судя по выбитым на стволе буквам, почему-то дали название Klashink off. Хромая на левую ногу, Хафиз залезает в громадный джип, и мы двигаемся в город Налют — там его дом. Как ему удается вести машину — одному богу известно. Буквально через пару метров от границы мобильная связь пропала. По пути к Налюту заезжаем на одну из баз повстанцев — передохнуть. База больше напоминает крошечный захолустный рынок, где все ряды завешены красными коврами с изумительными узорами. Возле дороги сидит парень в спортивных штанах и с двумя автоматами в руках: со скучающим видом смотрит телевизор, по которому громко вещают о перестрелках в Триполи.
Повстанец Хафиз, наш «сталкер»
«Сдохни!»
Телевизор заработал с раннего утра и в доме Хафиза. Из четырнадцати каналов кабельного ТВ два показывают японские мультфильмы, остальные — военные действия в Ливии: боевые сводки, убитые, раненые, кричащие люди… Женщины — четыре сестры Хафиза и мать — плюют в телевизор и кричат «Сдохни!» каждый раз, когда на экране появляется Муамар Каддафи. Около полудня на улице возле дома слышится стрельба, звук идет по нарастающей, но где стреляют, непонятно. Потом слышится чей-то стон и все стихает. Сестра Хафиза дает понять: не беспокойся, мол, здесь все к этому привыкли. Домашняя библиотека в доме Хафиза состоит из трех книг: Коран, англо-арабский словарь и учебник английского языка уровня второго класса, по которому занимается 19-летняя Жонна, сестра Хафиза.
На закате солнца Хафиз приглашает на экскурсию по городу: кафе и торговые точки открыты. В толпе преобладают мужчины с автоматами. Даже торговец дынями оказался с оружием.
Пресс-центр — единственное место в городе, где есть интернет. Там знакомимся с журналистами Акламом Багмом и Абдаллой Салемом Моса. В Налюте, говорят они, только одна маленькая больница, куда каждый день привозят новых раненых. Врачей остро не хватает, хотя приезжают помогать ливийцы из Европы. «В Ливии полно городов, где вообще нет больниц, только медпункты, — разъясняют Багм и Моса, — больница в Налюте по сравнению с ними, можно сказать, «центральный госпиталь». А как же тогда быть с социальными достижениями, включая разветвленную сеть бесплатных клиник, которые ставил себе в заслугу режим Каддафи? Багм и Моса ничего об этом не знают: «В Бенгази и Триполи есть большие хорошие больницы. Но отсюда до Бенгази — больше 2 тыс. километров…» А вот с продовольствием, уверяют Багм и Моса, проблем пока нет: «Слава Аллаху, страны НАТО помогают нам едой и водой». Значит, все не так плохо, как уверял повстанец Зентани в Зибе?
На улицах Налюта
Зато статус Ливии как нефтедобывающей страны уж точно не фикция. Идет война, а бензина в Налюте пока хватает, и он дешевый: в пересчете на доллары — около 50 центов за литр, в два раза дешевле, чем в соседнем Тунисе. Но на этой разнице особо не обогатишься: за перевозку бензина через границу ливийская таможня берет большую пошлину — около 10 динаров ($8. — The New Times) с каждых 10 литров, и фактическая смена власти на это никак не повлияла.
Ситуация на фронте, уверяет Аклам Багм, стремительно меняется в пользу оппозиции. Он подзывает к большой карте Ливии, которая висит на стене в пресс-центре: «Вот желтое пятно на карте — это Налют. Рядышком, к востоку, — Аль-Хавамит, там сейчас тоже наши люди. А вот еще восточнее, в Тижи, — уже войска Каддафи. Видите, дорога между Аль-Хавамитом и Тижи прерывается — это и есть линия фронта. Так что все города от Налюта до границы освобождены от Каддафи… А вот эта дорога, — палец Багма переместился по карте вниз, на юг, — ведет к Гадамису и границе с Алжиром. Оттуда, из Алжира, в Ливию едут наемники». На помощь кому — повстанцам или Каддафи? «А как кому понравится. Тут вопрос только в оплате. Правда, у Каддафи больше наемников из черной Африки — из Нигера, Чада… У некоторых из захваченных в плен наемников сумки были набиты долларами, динарами, евро…»
Свобода по-ливийски
Восставшие ливийцы требуют свободы. Но что означает для них слово «свобода»? Багм и Моса взрываются: «При Каддафи мы вообще не могли бы сейчас говорить с вами, тем более по-английски, и тем более о политике! Мы больше не хотим, чтобы вся власть находилась в руках одного человека. Чтобы устроиться на приличную работу, надо было дать взятку клану Каддафи. Чтобы выехать из страны, надо просить об этом Каддафи. Армия подчиняется лично Каддафи. В Ливии выходят только три-четыре газеты, и все поддерживают Каддафи. Здесь, в Налюте, мы уже можем говорить то, что думаем, можем ругать Каддафи. Значит, перемены уже есть!»
Диктатор любил роскошь. Внутри захваченной резиденции Баб аль-Азизия
В Ливии, продолжают коллеги, «уже сорок лет нет нормального образования»: «Знание английского — огромная редкость для ливийца. В школе мы учим только арабский язык. На всю страну только один университет, а факультеты разбросаны по разным городам. Когда кончится война, у нас будет все: свобода и нефть!» — «Но почему тогда при Каддафи мало людей уезжало из страны?» — «Потому что с 1999 года границы закрыты. Да и денег нет ни у кого, кто хотел бы уехать». — «Много ли сейчас в Ливии безработных?» — «Все. Никто не работает, университет закрыт, школы не работают, всё стоит. Денег не зарабатывает никто, по сути, их сейчас в стране нет». — «Каддафи правит Ливией с 1969 года, почему же революция случилась только сейчас?» — «Каддафи целыми семьями вырезал недовольных. Но сейчас XXI век, регион Магриба стал системой сообщающихся сосудов: интернет, спутниковые технологии… В соседних странах, Тунисе и Египте, произошли революции. Мы поняли, что настал наш черед». — «Что будет с Кададафи?» — «Если он не уберется из Ливии, то отправится после суда прямиком в тюрьму». — «На сколько?» — «На всю жизнь!» — «А те, кто воюет на его стороне, что будет с ними?» — «Они ни в чем не виноваты. Они не ведают, что творят».
Лицо войны
Едем дальше на восток. Скудный на растительность пейзаж за окном автобуса оживляют разве что коробки из-под боеприпасов, пустые баки из-под бензина да покореженная авиаударами НАТО бронетехника Каддафи. На стенах однотипных мелких домиков иногда попадаются надписи типа Merci, Sarkozi (благодарность президенту Франции за поддержку) или Thank you, NATO! Хафиз то разгоняется до 190 км в час, то резко сбавляет ход: «Здесь недавно шли бои, надо смотреть в оба, на дороге может всякое валяться». Вдруг по радио передают, что силы Каддафи разбомбили город Зуара — он недалеко от Зинтана. Хафиз чертыхается: «Значит, они сейчас там. Ехать дальше опасно. Разворачиваемся»* * 25 августа ливийские повстанцы взяли под контроль военную базу сил Каддафи в Зуаре, где находятся склады химического оружия. . До Зинтана мы не доехали всего 5 километров. Зато проехали мимо очередной базы повстанцев. В большом окопе смешались в кучу какое-то тряпье, саперные лопатки, открытые банки с тунцом и чья-то обувь. Кругом столько мусора, что представители Green Peace схватились бы за сердце. Но у людей невозмутимый вид: кто-то лежит на ковре, кто-то молится, женщины распрыскивают жидкость для мытья окон — чтобы мухи не доели остатки еды. Много раненых в окровавленных бинтах: перевозить их некому да и некуда. Здесь, на базе, могут только сделать перевязку. В ноздри бьет запах пота и мятного чая. Вдруг начинается стрельба, и над базой разносится крик: «Проверить обоймы». Бойцы-повстанцы хватаются за свои «калаши». У остальных — ноль эмоций. На войне как на войне.…В Налюте в доме у Хафиза нас ждал включенный телевизор, по которому показывали очередные похороны. Похоже, все это закончится еще не скоро.
 |
Захваченная повстанцами в Триполи резиденция Каддафи Баб аль-Азизия — это не только комплекс дворцовых зданий, это еще и настоящий подземный «параллельный город», составляющий около 10 км в диаметре. Отель Rixos, в котором на днях неожиданно появился сын Каддафи Сейф аль-Ислам, чтобы заявить: «Каддафи в Триполи, он не убежит, мы будем бороться», может быть одним из терминалов системы Баб аль-Азизии, предположила итальянская газета La Repubblica. Скорее всего, эта система соединена дорогами и тоннелями с аэропортом, надежными домами, гостиницами и министерствами. Система охраны бункера постоянно менялась. А в марте здесь появились новые солдаты-охранники, больше похожие на американских военнослужащих, принимающих участие в операции типа «Бури в пустыне», в кевларовых шлемах, керамических бронежилетах, со специальными устройствами для контроля днища автомобилей и металлодетекторами для досмотра людей и предметов. 30 лет назад бункер строили югославские специалисты, а подготовка охраны была поручена советникам из Штази. Однако несколько месяцев назад полковник нанял на службу западных советников, вероятно, британских экс-бойцов элитного спецподразделения SAS.
Tweet
