 |
Перспектива сохранения статус-кво вызывает у многих сограждан одно желание: искать себе место проживания где-нибудь подальше от Родины и ее потерявших всякое представление о добре и зле людей в погонах. Которые не защищают. Не стоят на страже закона. Не являются гарантами правосудия и справедливости — как стадо волков гоняются по городам и весям в поисках очередной жертвы.
Беспредел, который творился на муниципальных выборах в Санкт-Петербурге, где Валентина Матвиенко получила результат в стиле Туркменбаши, показывает, что нынешняя власть планирует использовать силовое давление и в ходе парламентской кампании.
И тем не менее личный выбор никто у нас не отнимал: за слово, за голос, опущенный в избирательную урну, пока не сажают, ГУЛАГа нет, черные воронки пока на приколе, люди в штатском пока хотят только денег — крови им и их окончившим западные университеты детям пока не нужно.
The New Times никогда не поддерживал и не будет поддерживать никакую политическую партию или кандидата. Наша работа — исполнять конституционное право людей на информацию. Знание об альтернативах позволяет делать сознательный выбор, а не идти на поводу контролируемых федеральной и местной властью телеканалов, создающих иллюзию, что альтернативы монополии «Единой России» в парламенте, а Владимира Путина в Кремле — нет.
Это ложь. И мы через нее многократно проходили в истории с монополией одной партии — КПСС и никем не избираемыми генсеками, которые покидали властные кабинеты на лафетах и в катафалках.
Закрытые социологические опросы и анализ фокусных групп показывают: рейтинг партии власти колеблется от 15% (в Москве) до 25–35% — в регионах. Деятельность правительства, возглавляемого премьером Путиным, одобряют, согласно последним данным «Левада-Центра», лишь 28%. Это значит, что никакого легитимного права на контроль над законодательной ветвью власти у «Единой России» нет, заявления ее лидеров, что партия власти представляет интересы большинства россиян, — подтасовка и ложь. И в наших силах не допустить монополии одной партии на следующие пять лет.
Все мы отлично понимаем: парламентская кампания планируется как референдум лично Путина Владимира Владимировича, чей клан жаждет его возвращения в Кремль на следующие как минимум 6, а то и все 12 лет, то есть до 2024 года. На каком, спрашивается, основании?
На том, что водолазный костюмчик на нем недурно сидит или на том, что голый торс на дорогом скакуне вызывает слезы умиления и желания обнажиться у тех, кто «порву за Путина»? Между тем результаты его деятельности в качестве главы правительства — вот они, в цифрах: почти 74% российского экспорта — это то, что выкачивается из недр, страна практически ничего не создает, по уровню смертности Россия находится позади многих африканских стран, а по уровню коррупции — рядом с Нигерией. За 10 лет фантастических цен на нефть и газ в стране так и не проведена реформа здравоохранения, пенсионной системы, транспортной инфраструктуры: лечиться в стране — опасно для жизни, село спивается, теплоход «Булгария» с невыкачанными канализационными люками, в результате чего погибли десятки детей, — это символ путинской России! В любой цивилизованной стране эти цифры — причина отставки правительства и премьера. Элементарное чувство стыда за «Норд-Ост», Беслан, взрывы в московском метро, трагедию на Волге должны были бы заставить Путина отказаться от претензий и дальше быть у руля страны: ведомый им корабль тонет. Тонет!
Да, действительно, Конституция Российской Федерации, ст. 81, говорит, что «одно и то же лицо не может занимать должность Президента Российской Федерации более двух сроков подряд». Вот это маленькое слово «подряд» и создает основания для силового клана двигать Путина в президентское кресло. Но кого они хотят обмануть? Возвращение Путина в Кремль будет означать попрание самого духа Конституции страны, нарушение ее ст. 3, п. 4 — «никто не может присваивать власть в Российской Федерации». Между тем ровно это он и пытается сделать! Возвращение Путина на следующие 12 лет, притом что и предыдущие 12 он держал в своих руках главные рычаги управления в стране, будет означать не что иное, как захват власти одним кланом — кланом силовиков и обслуживающих их бизнес-групп.
История множества стран, и Россия тому не исключение, свидетельствует: несменяемость власти губительна — это развращает самих людей власти и превращает граждан в послушное стадо, которое молчаливо терпит лишь до поры до времени. А потом начинает крушить все на своем пути. Так было во многих странах Латинской Америки, Африки, Юго-Восточной Азии, в последние месяцы — Ближнего Востока и Магриба.
Даже в странах с сильными и устоявшимися демократическими институтами, таких как Швеция и Япония, два десятка лет пребывания у власти одной партии заканчивались плохо: и социально-ориентированная Швеция, и супертехнологичная Япония по сию пору разбираются с целым ворохом экономических и социальных проблем. В Италии третья инкарнация Сильвио Берлускони в качестве премьер-министра (он вернулся в офис в 2001 году после семилетнего перерыва) знаменуется тем, что страна находится на грани дефолта. А 12-летнее правление 32-го президента США Франклина Делано Рузвельта (единственного президента США, который оставался у власти более двух сроков), на которое у нас часто ссылаются, оправдывалось Второй мировой войной. Итогом, однако, стало принятие 22-й поправки к Конституции США, которая лимитировала пребывание одного человека у власти двумя сроками. И без всякого лукавого «подряд».
В целом ряде стран Латинской Америки, которые прошли через эпоху военных диктатур и переворотов, конституции установили один (Чили — после 16 лет диктатуры Пиночета) или два (Бразилия) президентских срока. Там на собственной шкуре граждане прочувствовали, чем оборачивается, когда властный олимп контролируется одним кланом: бесконечным переделом собственности, безудержной коррупцией, кровью и убийствами. Всякий раз, когда правители пытаются, используя административный ресурс, продавить себе новые сроки, итог — потрясение для страны. Альберто Фухимори (Перу) таки добился поправок в конституцию, чтобы остаться на третий срок — и оказался на 25 лет в тюрьме. Мануэль Селайа (Гондурас), пытавшийся с помощью референдума остаться на второй срок, в ответ получил военный переворот и бежал из страны. Карлоса Менема (Аргентина) в первый срок чествовали как президента, победившего гиперинфляцию, второй закончился коррупционными скандалами и крушением национальной валюты. Уго Чавес в Венесуэле, используя нефтяную ренту, соорудил себе карманный парламент и изменил конституцию до неузнаваемости: еще год назад он собирался править до 2021 года, но Господь Бог или плохие гены теперь заставляют его делить президентский офис с клиникой на Кубе, где ему проводят курсы химиотерапии от раковой болезни. Зимбабвийский Мугабе находится у власти уже почти 24 года: из процветающей африканской страны Зимбабве превратилась в нищее государство с миллионной инфляцией и неограниченным насилием. Чем закончилась неспособность правителей оторваться от властного офиса в Тунисе, Египте, Ливии — у всех перед глазами. Не случайно на днях президент Афганистана Хамид Карзай объявил, что не будет избираться на третий президентский срок.
The New Times не поддерживал и не будет поддерживать какого-то одного кандидата в президенты. Наш читатель вполне умен, чтобы обойтись без наших наставлений. Однако мы категорически выступаем против несменяемости власти. Сказки про мудрого царя мы хорошо знаем, еще Аристотель (IV век до н.э.) предупреждал: даже просвещенный монарх рано или поздно превращается в отвратительного диктатора, чья жажда власти создает угрозу жизни граждан и разрушает
государства.
Президент Дмитрий Медведев имеет право избираться на второй срок. Отказ его от чести быть главой государства в угоду обязательствам перед одним человеком будет означать только одно: благоволение старшего по тандему для него имеет большее значение, чем страна. Это позор для политика, позор для 40-летнего мужика, которому судьба и случай дали возможность поработать на общее благо, на Отечество: жизнь завтра не кончается, вычеркнуть этот позор из истории не удастся, есть еще время сказать себе: Россия — важнее.
У нас нет иллюзий по поводу любых кандидатов от нынешней власти. Но сегодня выбора между хорошим и плохим нет. Любой другой президент, кроме Путина, дает стране шанс. Возвращение Путина станет национальной катастрофой, и вина за это ляжет на каждого из нас.
Tweet
