Он так любит Родину, что расстреливает своих, родных солдат», — говорят об одном из генералов, победивших в Великой Отечественной. Это слова из спектакля «Голая пионерка» театра «Современник». Постановка, которая идет уже не один сезон, так и осталась редчайшим явлением в нашем театральном (да и не только театральном) искусстве.
Часть публики была возмущена: на самое святое подняли руку. Героев унижают, победителей судят. Ветераны протестовали: «Голую пионерку» нельзя показывать в День Победы! Их просьбу уважили.
Те, кто привык, что в кино, театре, на полотнах советские войска — непобедимы, генералы — непогрешимы, броня крепка, а танки быстры, были в сильнейшем раздражении. Превосходная игра Чулпан Хаматовой (она исполняла роль полковой шлюхи Маши Мухиной) и блестящая режиссура Кирилла Серебренникова только усиливали гнев хранителей национальных святынь.
В этом спектакле показали, что Вторая мировая прошла не для того, чтобы мы смогли украсить школьные учебники тысячами героев, установить им памятники и назвать их именами города и улицы; что народ, получив самый грандиозный вызов в своей истории, парадоксальным образом ощутил прилив свободы в тоталитарном государстве; что на этой войне предательство военачальниками рядовых, а также расстрелы только за то, что солдаты попали в окружение, не были исключением; что бороться с угрозой фашизма приходилось людям, которые, по сути, жили в фашистском государстве.
Этот спектакль расколол зрительный зал, показав, что наше общество не готово воспринять противоречивую информацию о Великой Отечественной войне.
Можно ли, зная всю правду о Победе, не лишать это событие величия? Можно ли с уважением относиться к героям исторических событий, до дна исчерпав знание о них? Это почти детский страх — полагать, что если наше знание о той войне пополнится негативными фактами, то померкнет красота подвига народа. Есть китайская поговорка: «Чем больше человек, тем больше его тень». Столь масштабное событие, как Великая Отечественная, не может не иметь тени.
Не знаю, насколько уместно здесь сравнение с искусством Германии: немецкому менталитету свойственно выводить все потаенные комплексы, проблемы и страхи на свет. В этом есть доля и мазохизма, и высокомерия, и сосредоточенности на всем, что касается Германии и ее судьбы, — даже если это очень критическое осмысление. Но немцам искусство помогает «проговаривать» их проблемы, страхи и комплексы, трезво оценивать собственную историю.
В пространстве нашего искусства большей частью создаются произведения, которые устанавливают новую мифологию со своими богами и героями. А ведь искусство может оказать в осмыслении истории колоссальную помощь. Иначе, как писал Мераб Мамардашвили, последствия исторических событий, смысл которых остался не прояснен и правда о них скрыта, будут «развиваться иррациональными, патогенными путями». Смерть, смысл которой был осознан, — это смерть, участвующая в жизни. Смерть, которая не стала предметом исторического осмысления, — смерть абсолютная. Напрасная гибель.
Поэтому не может стоять вопрос о том, нужна ли вся правда, и какая правда нужна, что стоит замолчать (пока) и к получению какой информации готов или не готов народ. Есть исторические события, которые можно только оскорбить приукрашиванием и причудливо сплетенным покрывалом умолчаний и недомолвок. Великая Отечественная война, безусловно, относится к таким событиям. Поэтому спектакль в «Современнике» столь одинок в нашем искусстве и столь значим. Поэтому столько гнева и восторга он вызвал — и как художественное произведение, и как поступок. И подобных ему произведений пока не возникло.
