Над всей Абхазией безоблачное небо

Иные миры. Кажется, что Грузия и Абхазия находятся на разных планетах, а российская государственная пропаганда — и вовсе в другой вселенной. Корреспонденты The New Times на месте выясняли, что в действительности происходит на Кавказе

Сухуми — Гали — р. Ингури

Если верить сводкам с экрана — Грузия уже на грани войны с Абхазией. На самом деле все не так, как нам сообщают.

Чем дальше от рубежа собственно абхазогрузинского размежевания, тем больше страхов.

«Вы отдыхать? — спросила симпатичная российская пограничница на переходе через Псоу. — Командировка? Скажите, война там будет?» О том же спросил и таможен- ник, взяв с вашего корреспондента слово рассказать на обратном пути, «как оно там на самом деле». А ведь, казалось бы, о происходящем на сопредельной территории люди служивые должны быть осведомлены много лучше заезжего репортера.

Курортная война

«Какая война, у вас там что, все с ума посходили?» — таким вопросом встретили уже на абхазской стороне. «Война, война… Да нет никакой войны, — резко выговаривал води- тель Алиас. — Все как обычно, курортный сезон начинается, а тут туристов распугивают. Может, эти беспилотники специально и запускают, чтобы сезон сорвать». И добавил: «Будь все так серьезно, у нас бы провели мобилизацию, призвали бы резервистов, меня бы вызвали — я резервист. Так ведь не трогают нас».

На постах российских войск из миротворческого контингента возле границы с Грузией спокойствие почти олимпийское: все строго по уставу, никакой нервозности, напряжения совершенно не чувствуется. Парни, пожав плечами, коротко заметили, что беспилотники — не их проблема, а обстановка в районе за последние месяцы особо не менялась.

Представитель российского командования считает, что свою роль сыграл и ввод в Абхазию дополнительных сил: «Здесь было порядка 2000 российских военнослужащих, сейчас мы увеличили их количество на 500 человек. Никаких нарушений в этом нет — соглашения позволяют нам содержать здесь до 3000 военнослужащих». Офицер уклонился от прямого ответа на вопрос о том, обострилась ли ситуация на самом деле и насколько. Однако высказал, как он подчеркнул, частное мнение: главная проблема именно в том, что нет диалога между сторонами, что и поддерживает напряженность.

Министерство спокойствия

Почти умиротворенная обстановка царила и в министерстве обороны Абхазии. «Война? Не будет войны!» — так на прямой вопрос ответил заместитель министра обороны Гарри Купалба. Более развернуто ситуацию специально для The New Times осветил первый заместитель министра обороны полковник Заканбей Нанба. Он тоже не видит признаков войны и достаточно спокойно относится к усилению воздушно-разведывательной активности грузинской стороны. Причины у нее, по мнению первого замминистра, скорее сиюминутно политические, нежели чисто военные: хотят сорвать туристический сезон.

«Но разве российского туриста этим остановишь или испугаешь, — улыбается полковник. Переходя на серьезный тон, продолжает. — Мы контролируем ситуацию. Ничего экстраординарного не происходит, причин для принятия чрезвычайных мер нет. Наши вооруженные силы в состоя- нии отбить агрессию: мы можем отразить и массированный авиационный удар, и высадку морского десанта, и наступление наземных сил». После чего полковник философски добавил: «Войны почему-то всегда начинаются неожиданно, хотя правителям порой докладывают даже о точном времени ее начала. А пока мы почти ежемесячно проводим крупные учения, мобилизационные тренировки. По крайней мере, каждый резервист знает свое место, куда он должен явиться за своим оружием, боеприпасами. Все отработано». О потенциальном противнике Заканбей Нанба отзывается уважительно: «Та сторона к войне готовится очень серьезно. Грузинская армия не та, что была в 1992 году, когда пошла на нас. Она достаточно обученная и более оснащенная».

Отдельная тема — грузинские беспилотные летательные аппараты.¹ Первый заместитель министра обороны лично повел корреспондента The New Times во двор министерства смотреть обломки одного из них. Чудо техники лежало чуть ли не в сарае. Аппарат Hermes 450 с серийным номером 554 сохранился почти полностью и напоминал выброшенную на берег акулу.

«Это не игрушка, — заместитель министра прикоснулся к уцелевшему шасси. — Это серьезный дорогостоящий аппарат с большими возможностями. Он может вести наблюдение в любую погоду, хорошо управляется, работает в связке спутник — наземная станция, рассчитан на 20 часов непрерывного полета. Может работать и без наземного оператора, если задать ему программу: полетает и вернется домой. Его можно запустить катапультой с любой точки. Мы отстали в этой сфере лет на 30, — вздыхает заместитель министра, имея в виду российскую армию».

Зачем все же эту «игрушку» запускают и почему столь интенсивно именно сейчас? «Они подозревают, что миротворцы завезли для абхазцев чуть ли не танковые подразделения, пытаются найти то, чего нет. Еще они, видимо, при помощи этой машины улучшают, освежают свои топографические карты. Мы засекаем эти самолеты и ведем их еще на территории Грузии, полагаем, что запускают аппараты где-то в районе Сенаки. По крайней мере, именно там мы их уже фиксируем. Летают и летают, какое-то планомерное и регулярное упорство, переходящее в упрямство. Нам уже это надоело, через разные каналы мы довели до них: будем сбивать. Все равно летают!»

Недавно побывавший в Сухуми заместитель помощника госсекретаря США Мэтью Брайза сказал на пресс-конференции: «Мы видим позитивную сторону в полетах беспилотных самолетов, поскольку это помогает грузинской стороне чувствовать себя в безопасности». Заместитель министра обороны пожимает плечами: «По соглашениям не может быть никаких несанкционированных полетов в зоне безопасности по обе стороны границы, тем паче — разведывательных».

Не является ли интенсификация полетов признаком рекогносцировки перед наступлением? «Можно это и так воспринять, — говорит замминистра, — хотя начать войну вовсе не так просто. Скрытно можно подготовить лишь вылазку диверсантов, к настоящей войне надо готовиться очень серьезно: все переводить на военные рельсы, развернуть в приграничной полосе полевые госпитали или переоборудовать в них больницы. Опять же — мобилизация, население начинает покидать зону возможных боевых действий. В общем, если глаза не закрывать и уши не затыкать, серьезную подготовку можно засечь. Но мы не думаем, что Грузия сейчас в состоянии начать серьезную войну. Хотя бы потому, что начать она ее должна, имея гарантированный конечный результат. Иначе — очередной крах, которого Грузия, как государство, уже не переживет. Если в 1993 году мы остановились на границе, то сегодня, если мы будем воевать с ними с такими же результатами, мы уже не остановимся на Ингури…»

Признаки жизни

На всем пути от Сухуми до Гали — ни малейших признаков военной активности, которая обычна для кануна боевых операций: ни скоплений войск, ни их передвижений, ни строгостей с проверкой документов или запретом проезда в какие-то зоны. Транспорт на дорогах только гражданский, а совсем не бдительные милиционеры на постах не удостаивают проезжающих даже взглядом. В Гальском районе и возле реки Ингури, по которой проходит граница, спокойствие царит почти безмятежное. Вернейший признак: от местного населения ни одной из сторон военных приготовлений не скрыть. Тем более что там живут в основном грузины, мингрельцы. И уж если бы на одной стороне запахло жареным, близкие и родственники на другой узнали бы это мигом. Но на пограничной реке Ингури тишина и вялое полусонное спокойствие.

Спокойнее всех — абхазские пограничники. «Да все тут как всегда, — пожал плечами начальник поста, проверив документы и аккредитацию. — Тревожащих признаков нет, вон, видите, люди идут туда, обратно, машины ездят, миротворцы службу в обычном режиме несут. Все так же, как и месяц или полгода назад, на той стороне тоже все без видимых изменений. Когда реальное обострение, это сразу видно: все либо замирает, либо поток в одну сторону устремляется, поступают приказы об усилении боевой готовности, и разумеется, никаких журналистов тут не было бы. А так, видите, мы начальству по поводу вас позвонили, нам сказали: «Да пусть работают».

И то верно: запаха войны в приграничном Гальском районе не чувствуется — ни скопления войск, ни нервозности обывателей, ни ужесточения режима. Мира нет, так ведь и не стреляют.

_____________
1 По данным МО Абхазии, с марта по май этого года было сбито семь беспилотных летательных аппаратов, запущенных с территории Грузии.