Качается и тонет

К двум корабликам, мягко покачивающимся в ожидании пассажиров у набережной Москвы-реки, корреспондента The New Times близко не подпустили контролеры в белых фуражках. Любые разговоры с капитаном и командой — только через начальство. Зато посоветовали съездить на Северный речной вокзал, где много судов разных компаний. На Воробьевы горы и Лужнецкую набережную — туда, где затонула «Ласточка», ходить отсоветовали. «Нагнали на людей ужаса по телевизору и в газетах — так теперь покоя нет: пассажиры волнуются, теплоход чуть качнет, глядишь — уж все в жилетах и напуганные. И проверки одна за другой… Как будто каждый день кто-то тонет», — проворчал напоследок один из контролеров.

Статистика Минтранса: за 20 лет количество пассажирских судов сократилось почти в три раза — с 1700 до 600 единиц. «Видите вот этот теплоход, — один из сотрудников Столичной судоходной компании показал корреспонденту The New Times на приближающийся к Речному вокзалу двухпалубный бело-голубой корабль. — Ему более тридцати лет. Выглядит как новенький. Все они красивые, только старые. Поверьте, ни одного нового судна здесь не встретите. Их не строят и не заказывают. Не строят, потому что не заказывают. И не заказывают, потому что не строят». По его словам, строить корабли в России дорого: оборудование на заводах устарело, «начинку» для судна все равно покупают за рубежом. Так что дешевле обратиться за границу. Но все равно дорого. «Суда же не плавают круглый год. В Москве — с апреля и по октябрь. Полгода стоят. Вот владельцы компаний и жмутся на обновление парка. И цены на билеты высокие — за полгода надо на все заработать». Впрочем, на вопрос: «Опасно ли кататься на всех теплоходах?» — мужчина рассмеялся: «Конечно, нет! Старый — не значит плохой. В Европе тоже достаточно старых судов в эксплуатации**По данным Европейского объединения верфей, четверть пассажирских теплоходов в Европе имеют возраст более 30 лет.. Их же проверяют, ремонтируют. Ремонт теплоходов осуществляется зимой — в основном силами экипажа. Но раз в 5 лет судоходная компания обязана обеспечить капитальный ремонт».

Когда бело-голубой теплоход пристал к берегу, капитан судна Василий подробно рассказал The New Times, каким образом «надзирают» за старенькими теплоходами. Во-первых, судно должно быть поставлено на учет в Российский речной регистр. Регистр исследует судно вдоль и поперек и выдает заключение: является ли теплоход теплоходом и можно ли эксплуатировать его в заявленных целях. Такая проверка проводится ежегодно. Кроме того, каждый теплоход обязан иметь лицензию на перевозку. Она выдается Центральным управлением государственного речного надзора. Лицензия оформляется в течение 45 дней со дня поступления заявки. За это время надзорный орган должен провести проверку на возможность выполнения соискателем лицензии всех требований и условий и необходимых документов. В промежутках между ежегодными проверками регистра за состоянием теплоходов следит судоходная инспекция. Такие проверки, по словам Василия, раз в месяц проводятся точно, но бывает, что и чаще: «Могут нагрянуть в любой момент. Иногда чуть ли не раз в две недели проверяют. Смотрят на наличие спасательных средств, документы на занятие должностей капитана и команды и т.д.» После трагедии с «Булгарией», говорит капитан, проверками замучили: «Ждем в любой момент. Могут даже ночью приехать. Пересчитывают количество спасательных жилетов, смотрят, есть ли на них свистки и лампочки, работают ли они. Проверяют наличие шлюпок, огнетушителей, маршрутных карт, заглядывают в аптечку… Если находят нарушения, выписывают требование устранить неполадки в такой-то срок. О выявленных нарушениях сообщают и в судоходную компанию. Как все исправим — сообщаем. Они снова проверяют и, если все устраивает, разрешают плавать». На вопрос, можно ли выйти в рейс, не устранив нарушений (ведь не стерегут же их круглосуточно), капитан сказал, что можно, конечно, но у инспекции на Москве-реке есть шустрый катер и теплоход, остановят — мало не покажется.

Если суда проверяют так строго, то как могла выйти в плавание с многочисленными нарушениями «Булгария»? «Очень просто, — говорит Василий, — автомобили что, перед каждой поездкой проверяют? И нас не проверяют перед каждым плаванием. Я сейчас выйду, у меня, положим, течь откроется. Как и когда ее будет устранять команда — только наше дело. Трагические инциденты — это по большей части вина экипажа. Ну и, наконец, я вам говорю, как в Москве проверяют. А что там в Татарстане — Бог ведает».

Сложнее ситуация с маломерными судами, к которым относилась и злополучная «Ласточка». В соответствии с Федеральным законом № 99-ФЗ от 4 мая 2011 года («О лицензировании отдельных видов деятельности») перевозки пассажиров внутренним водным транспортом должны подвергаться лицензированию. Но лицензирование маломерных судов ни в одном постановлении правительства не предусмотрено — его фактически отменили в 2006 году. Для эксплуатации катера в некоммерческих целях лицензия не нужна. Но предположим, вы покупаете катер и хотите заняться перевозкой пассажиров за деньги. Проходите курсы в каком-нибудь яхт-клубе, сдаете экзамен в Госинспекции по маломерным судам (ГИМС) и ставите там свой катер на учет. А потом выясняется, что для извоза за деньги нужно получить лицензию. Что делать? Нужно снять катер с учета в ГИМС и пройти полную проверку, как для крупногабаритных судов, в речном регистре. И соответственно соблюсти все правила по безопасности, как на крупном судне. Даже если вы хотите перевозить людей на своей байдарке с одного берега на другой — байдарка должна почти ни в чем не уступать теплоходу: спасательные жилеты, куча бумаг и т.д.

«Года три назад моя компания хотела организовать речные экскурсии совместно с музеем «Поленово» в Тульской области, — рассказывает яхтенный капитан Александр. — У меня было 5 отличных канадских маломерных судов. Мы уже стали прорабатывать маршруты, когда на меня вышла транспортная инспекция и прокуратура, которые потребовали, чтобы я получил лицензию в речном надзоре и встал на учет в речном регистре. То есть прошел полную проверку как для крупных судов. Но это сумасшествие: чтобы привести судно в надлежащий порядок и пройти все процедуры, нужно было как минимум 500 тыс. рублей. Кроме того, требования, которые предъявлялись в речном регистре, абсурдны. К примеру, у меня были новые заграничные жилеты. По их требованиям я должен был иметь стандартные — а это старье, чуть ли не с пенопластом». По словам Александра, он знает случай, когда с человека, перевозившего людей на байдарке в Калужской области, потребовали полной комплектации: капитана, матросов и т.д. «Так как получить лицензию на перевозку накладно — частный бизнес уходит в подполье. Люди покупают катера, получают права и перевозят людей без лицензий. А если их останавливает водный патруль ГИМС, капитан говорит, что везет друзей. Именно это провоцирует инциденты вроде «Ласточки», — добавляет он.

Руководитель столичного управления ГИМС Владимир Волков подтвердил The New Times, что для получения лицензии на перевозку пассажиров маломерное судно должно пройти общую проверку: «Речь идет о перевозке людей, и требования к безопасности должны быть более жесткими, чем для простых частных катеров». На вопрос, как отслеживают ситуацию с подпольным бизнесом, Волков ответил, что катера ГИМС постоянно проверяют маломерные суда на Москве-реке, но если человек говорит, что везет друзей, придраться трудно: «Это как с бомбилами на дорогах». По словам Волкова, капитан «Ласточки» как раз из таких: он не только превысил допустимое количество человек на катере (16 вместо 12) и не включил ночное освещение, но и лицензии не имел на перевозку. То, что катер капитана Зингера был зарегистрирован на Чукотке, — не нарушение. По закону здесь ситуация такая же, как и с автомобилями, — маломерные судна могут беспрепятственно входить в любые города и оставаться там сколько нужно.

Корреспондент The New Times попытался выяснить в речном регистре, как получить лицензию на свой катер. «Уверен, что вы не пройдете проверку. Что бы вы со своим катером ни делали, под наши требования он, скорее всего, не подойдет, — отрезал сотрудник регистра. — Его изначально надо было строить в соответствии с регламентом. Так, мощность двигателя — не менее 55 кВт, вместимость — не менее 80 тонн. Если у вас катер меньше, регистрируйте его в ГИМС и не возите людей за деньги».

Имеют ли лицензии на перевозку пассажиров на катерах многочисленные яхт-клубы Москвы, выяснить не удалось — во всех клубах, куда позвонил The New Times, не нашлось сотрудников, способных дать комментарии по этому вопросу, а на официальные запросы, которые попросили отправить на электронную почту, ответы так и не пришли.

В ГИМС на учете сейчас стоят более 30 тыс. маломерных судов, но реально плавает по Москве-реке — 7–8 тыс. Кто занимается частным извозом, а кто друзей катает — пойди разберись. Так, почти за неделю до трагедии на «Ласточке» катался Сергей Н. — его на водную прогулку позвал друг, хорошо знавший капитана Зингера. Тот провез их бесплатно. По словам Сергея, тогда все было в порядке: и мотор не глох, и огни ночью на катере горели.

Движение по рекам регулируется не так строго, как на дорогах. И движение не такое интенсивное, и судов меньше, чем автомобилей. Катера должны плавать на расстоянии 10 метров от берега. И не подплывать к крупным судам, чтобы их не затянуло под воду. Как и на дороге, на воде нельзя подрезать. Но обгон допустим. Есть участки реки, за которыми, помимо ГИМС и судоходной инспекции, наблюдают сотрудники ФСО. Это рядом с такими объектами, как Кремль. Но там, как правило, стоят запретительные знаки. Впрочем, как рассказал The New Times источник в ФСО, со стороны реки ударов не ждут. Между 9-м и 10-м шлюзами — как раз вдоль Кремлевской стены — плавать можно и катерам, и теплоходам. Нельзя только парусным лодкам, байдаркам и прочей мелочи. На одном из форумов юзер tulakicker пишет, что думал, будто по самому центру Москвы-реки плавать частникам совсем нельзя: «Логика была проста — если бы было можно, каждый Вася, купив гидроцикл или лодку, счел бы своим долгом проплыть мимо Кремля и сделать фотографию на память». Однако выяснилось, что это не так: «Единственная сложность — прохождение шлюзов. Для этого надо заключить договор в управляющих организациях, иметь радиостанцию речного диапазона и прошлюзоваться можно только с большим судном за компанию — поэтому зависнуть в ожидании можно надолго».

Что касается водного патруля, то, по словам Кирилла Кабанова, главы Национального антикоррупционного комитета, ситуация на воде не отличается от дорожной — те же взятки: «Откупаются от нарушений. Платят за прохождение техосмотра. Свободно покупают лицензии. Я знаю случаи, когда удавалось купить лицензию за $500 по знакомству, но обычно ставки выше — от $1000».

Кто и за сколько выдал в ГИМС талон на прохождение техосмотра катеру «Ласточка» в выходной день, 9 мая 2011 года, предстоит выяснить следствию. Тем более что «Ласточка» изначально была адмиралтейским разъездным катером, и капитан Зингер переоборудовал его на свое усмотрение: заменил штатный двигатель Volvo подвесным мотором Suzuki, а машинный зал превратил в каюту. Тщательный техосмотр здесь бы точно не помешал.