Когда созрело решение идти вместе с Лизой на вокзал и снимать там, она стала пугать: учти, там вши, открытая форма туберкулеза... К тому же тогда, в декабре 2007 года, на Курском вокзале был обстрелян автобус «Милосердие» другой благотворительной организации. Лиза сказала: «Даже своей помощнице я сейчас запретила ездить на вокзал, со мной только мужчины. Но если хочешь — пошли». В первый раз было страшно. Все думала: а вдруг там кто-нибудь стрелять начнет?.. Но как только включаешь камеру, просто забываешь об опасности... Когда шла во второй раз, страшно уже не было.
Право на съемку
За семь месяцев еженедельной работы на Павелецком в милицию забрали лишь однажды, во время съемок в кассовом зале вокзала — у нас же на вокзалах, в принципе, запрещено снимать. Но повезло: незадолго до того, как меня «замели», поменяла кассету и успела отснять минуты две. Когда вели от кассового зала к отделению милиции, сказали: сотрите то, что сняли. Отвечаю: не умею стирать. И это правда — действительно не умею! Знаю только, что можно сделать запись «поверх» уже снятого. Говорю парню-милиционеру: «Хотите, просто покажу вам, что я сняла?» — «Хочу». Показываю. «Еще раз покажите!» Показала. Милиционер ничего не понимает. Говорю ему: «Да заберите вы эту кассету!» — «Не могу»...
В общем, он меня отпустил... Лиза, правда, уже стояла на ушах, потому что ей кто-то сказал, что меня повели в отделение... Но больше никаких проблем с милицией не было.
А бомжей беспокоил только один вопрос: для телевидения ведутся съемки или нет? Раз их не покажут по ТВ, значит, ничего страшного, пусть ходит тут с камерой. Некоторые, правда, все равно просили их не снимать, но таких было крайне мало. Вот, скажем, Вася (один из местных «авторитетов») в первый день не хотел, чтобы его снимали. Но для члена команды Лизы сделал исключение.
Назад, на Павелецкий!
Бомжевание — это, по большей части, образ жизни. Существуют исследования на эту тему, согласно которым после трех, кажется, лет жизни на улице человек уже не может вернуться в социум. Он не может жить по-другому. Известны конкретные люди, которым Лиза покупала билеты домой, но они возвращались на Павелецкий. А некоторые даже не уезжали — после рюмки-другой планы меняются кардинально. Там есть и такие, у которых есть жилье, и те, кто действительно остался без крыши над головой... Там живут и бывший оперный певец из Харькова, и малограмотный алкаш, пропивший свою квартиру... Иногда на них начинаешь злиться, понимая, что порой тебя элементарно «разводят на деньги». Почти всегда трудно определить, когда они говорят правду, а когда выдумывают. Но все это — результат условий их жизни... Раньше не задумывалась над тем, как тяжело им помочь, просто потому, что у них очень слабая воля и нет желания что-то делать... Да и опыт у всех негативный. Бывает, поработают на какой-нибудь стройке месяц-другой, а потом туда вызывают ОМОН, и денег, естественно, они не получают. С милицией у них вообще отношения запутанные: того же «авторитета» Васю, например, хотел сдать милиции бомж по кличке Боксер, чтобы занять его место... А вообще они такие же люди, как и все остальные.
Человек действия
Лизу я снимала не только с бездомными на вокзале, но и во время работы с онкобольными. Так сложилось, что появился фильм только о ее «средах на вокзале». Думаю, будет еще один фильм, хотя не уверена, что смогу найти деньги для окончания работы. По крайней мере, очень бы этого хотелось, потому что когда видишь, что есть человек, который, как Лиза, умудряется жить вне системы карьера-деньги, то можешь задуматься: а вдруг у меня тоже получится жить в согласии с собой, а не с навязанной моделью?
То, что делает Лиза, — естественно, нормально. Не вижу в этом ничего странного. А то, что таких, как Лиза, у нас единицы, — проблема нашей страны. В Европе, в США все совсем по-другому. Там такими людьми тоже восхищаются, но их существование никого не удивляет. Даже в Индии, где я часто бываю, много людей, помогающих обездоленным... В индийской традиции существует деление на касты, среди которых есть каста воинов и правителей — кшатриев. С моей точки зрения, Лиза идеальный кшатрий — человек действия. Такой человек не будет сидеть и думать: есть смысл в том, что я делаю, или нет, принесет это кому-то пользу или нет... Она видит, что это нужно делать — и делает это.
ФОТО РИА НОВОСТИ/ВЛАДИМИР ФЕДОРЕНКО, STF;РИА НОВОСТИ/ИЛЬЯ ПИТАЛЕВ, STF
