Меньше государства. Его представителей хотят заменить на профессиональных управленцев в советах директоров крупнейших госкомпаний. Станут ли последние от этого работать эффективнее?
Во-первых, независимые директора, представляющие государство по контракту, уже давно работают в советах директоров крупных компаний, и никаких прорывов с точки зрения прозрачности это не принесло. Например, бывшие министры Фарит Газизуллин и Игорь Юсуфов вот уже четыре года трудятся в совете директоров «Газпрома», представляя государство по договору с Росимуществом, и за это время вообще никак себя не проявили, послушно голосуя в соответствии с выдаваемыми им директивами. Толку от таких «представителей» никакого — с таким же успехом можно и ведро с картошкой в совет директоров посадить. Впрочем, для самих «освобожденных директоров» толк, возможно, есть — например, сын бывшего министра энергетики Игоря Юсуфова возглавил московский офис компании Nord Stream AG, будущего оператора газопровода «Северный поток».
Люди, не являющиеся госслужащими, присутствуют и в других госкомпаниях: например, в совет директоров РАО «ЕЭС» входят бывший глава администрации президента Александр Волошин и экс-министр по антимонопольной политике Илья Южанов, «Роснефти» — экс-замминистра промышленности и энергетики Андрей Реус, РЖД — глава ВТБ Андрей Костин. Все они работают по договору с государством.
Между плохим и очень плохим
Спор о том, кто лучше будет представлять государство как акционера — официальные чиновники или их наемные представители, наверное, вечен, у обоих вариантов есть плюсы и минусы. Коррупции в одинаковой степени подвержены оба. Да, у наемных директоров больше времени для профессионального подхода к делу (чиновники вынуждены отвлекаться на массу других вещей), зато министры и их заместители, статус которых не зависит от договора с Росимуществом, имеют возможность решительнее отстаивать объективные интересы государства. Например, основным борцом за прозрачность и эффективность «Газпрома» в совете директоров компании был экс-министр Герман Греф, а вовсе не наемные фрилансеры Газизуллин и Юсуфов.
В свое время госпакетом акций в «Газпроме» по договору с государством вообще единолично управлял бывший глава компании Рем Вяхирев — в итоге тогда этот пакет из рук государства чуть не уплыл.
Независимые директора — финансисты, эксперты — уже какое-то время назад появились в советах директоров госкомпаний. Борис Федоров и Буркхард Бергманн — в «Газпроме», Ханс Йорг Рудлофф, Александр Некипелов — в «Роснефти», Матиас Варниг и Ив-Тибо де Сильги — в ВТБ. Каких-то особенных изменений в корпоративном управлении с их приходом замечено не было. Пока главный хозяин — государство, и решающую роль играют директивы Росимущества, а не голоса членов советов директоров, разницы — никакой.
Где деньги, Зин?
Во-вторых, обсуждение изменений в системе назначения представителей в советы директоров затмевает фундаментальную проблему общей неэффективности государства как собственника. По данным Росимущества, в 2007 году доходы от использования федерального имущества составили всего каких-то 81,4 млрд рублей, или 1% доходов федерального бюджета — и это в стране, где около трети ВВП производится госкомпаниями! Огромные куски собственности не приносят России никакого значимого дохода.
Игорь Шувалов в принципе предложил и эффективный рецепт — выход государства из контроля над предприятиями. Не новый рецепт, надо сказать. К тому же самому в ходе своего президентства регулярно призывал нынешний премьер Владимир Путин. В 2001 году, например, в послании Федеральному собранию он сказал: «У нас уже было время, когда государство владело всем, абсолютно всем; чем это закончилось — хорошо известно».
Однако что было с тех пор, мы знаем. «Дело ЮКОСа», «бархатная» (и не очень) реприватизация десятков других крупных предприятий, воцарение госбанков в структуре активов банковского сектора, фактическая остановка официальной приватизации крупных госактивов в 2004 году: с тех пор в рамках официальной программы приватизации государство продавало только мелочовку, остальные активы выводились в дочерние компании и распродавались в обход официальных приватизационных процедур, через дочерние компании — как это было в случаях с «Роснефтью», активами РАО «ЕЭС», Газфондом, Газпромбанком, Согазом, Газпром-медиа.
Так что, пока — слова. Для того чтобы рынок им поверил, необходимы реальные практические шаги. Например, новая программа приватизации, в рамках которой крупные госкомпании будут выставлены на открытые и прозрачные аукционы.
