 |
23 мая президент Медведев подписал указ об общественных советах при МВД. Прежние, чисто декоративные структуры должны заменить новые объединения, члены которых будут иметь допуск и в отделения милиции, и в места содержания заключенных. Общественный совет сможет оказывать непосредственное влияние и на кадровые назначения внутри министерства. Свои квоты на места в новом совете получили Президентский совет по правам человека и Общественная палата. Но источники The New Times в министерстве уверяют, что Рашид Нургалиев («Верный Рашид» — так назывался очерк, опубликованный The New Times в № 3 от 1 февраля 2010 года) приложит все усилия, чтобы и новый совет превратился в «потемкинскую деревню». Наделенную властью, но ею не пользующуюся. Для этого министр, по словам собеседника The New Times в ведомстве, лоббирует на пост председателя нового совета музыканта Илью Резника, который в качестве «свадебного генерала» возглавлял и предыдущий состав совета с 2007 года. «Наберем в совет еще пару балалаечников, дрессировщика из цирка и, будьте уверены, реформированная полиция будет в надежных руках», — иронизирует источник.
Президент в игноре
С похожим «саботажем на местах» Дмитрий Медведев столкнулся и в ходе переаттестации сотрудников. Изначально на нее было отведено три месяца — с 1 марта по 1 июня 2011 года. Но уже по истечении половины этого срока стало ясно, что в эти временные рамки МВД никак не уложится. 19 апреля, например, Рашид Нургалиев честно сообщил, что переаттестованы лишь 202 (из пятисот с лишним) генерала. До сотен тысяч сотрудников среднего звена и рядовых рука аттестации не дотянулась до сих пор. Так, один из саратовских милиционеров рассказал The New Times: «На конец 2010 года в областном ГУВД числилось свыше 15 500 человек, но, насколько мне известно, только трое к концу мая прошли переаттестацию». В Нижнем Новгороде ситуация не лучше: один из бывших сотрудников МВД, ушедший в отставку из-за несогласия с проводимыми реформами, сообщил: «До сих пор в область не поступил организационно-штатный приказ. Как без него переаттестовывать? По моим данным, только один начальник УВД подтвердил свои полномочия, остальные сотрудники пока остаются милиционерами».
При этом даже московские милиционеры зачастую не в курсе, что, собственно, представляет собой переаттестация. «Переаттестацию пока прошло только начальство. Когда переаттестацию будем проходить мы — не говорят. Но говорят, что скоро, — делится один из сотрудников ГУВД. — Будет экзамен типа ЕГЭ. Ряд вопросов по Закону о полиции, на них 3–4 варианта ответа. Плюс нужно будет пройти экзамен на физическую подготовку. Говорят еще что-то про полиграф и детектор лжи, но я не слышал, чтобы кто-то их проходил». (О том, как работает или не работает полиграф, — читайте на стр. 14.)
Его коллега из УВД одного из районов Южного округа Москвы утверждает: «В районы уже пришла штатная численность — там расписано, какие должности остаются, какие ликвидируются. Так что многие уже знают, что в штате не останутся. Сокращается около 22%. Теперь средняя численность по району — 700 человек. Самые большие по численности структуры: Патрульно-постовая служба — человек 200 останется и ГИБДД — около 100 сотрудников. Сама переаттестация проходит следующим образом. Создается аттестационная комиссия. В нее входит кадровый работник, руководитель подразделения, психолог, человек из Совета ветеранов и один общественник. Аттестуемый сдает тест на наркотики, проходит психолога, собирает характеристики, новые допуски на секретность (если нужно). Все это сдается комиссии, которая оценивает личные качества, знания, опыт». Этот же милиционер утверждает, что ему не приходилось сталкиваться с коррупцией при переаттестации: «Кто станет держаться за место, например, ППСника с зарплатой в 22 тыс. рублей? Вот ребятам из приблатненных служб типа Управления собственной безопасности — им есть за что держаться. Там, наверное, платят».
Аттестационный прайс
Хотя большинство собеседников The New Times в милицейской среде утверждает, что аттестацию прошли пока лишь высокие генералы, — это не совсем так. Как стало известно The New Times, успешно стали полицейскими главные фигуранты дела юриста фонда Hermitage Сергея Магнитского. Полковник Наталья Виноградова и ее подчиненный, следователь Олег Сильченко, которые вели дело Магнитского, когда он содержался в СИЗО, успешно прошли переаттестацию, утверждают информированные собеседники The New Times. Не возникло проблем и у главного фигуранта схемы хищения 5,4 млрд из российской казны, подполковника Артема Кузнецова.
При этом лишился своего поста другой фигурант списка сенатора Кардина, заместитель главы СК МВД Александр Матвеев* * О переделе сфер влияния в СК МВД The New Times подробно рассказывал в № 17 от 24 мая 2010 года. .
«Переаттестация — способ избавиться от неугодных людей. Не в смысле непрофессионалов, а строптивых, тех, кто был не готов безоговорочно подчиняться начальству, — предупреждает бывший следователь СК МВД, а ныне адвокат Павел Зайцев. — Лояльные переаттестацию пройдут, а у руководства появилось новое поле для коррупции». Первый коррупционный скандал вокруг милицейской переаттестации громыхнул сразу после майских праздников, когда при получении взятки €10 тыс. был задержан старший инспектор по особым поручениям контрольно-ревизионного управления МВД, полковник Олег Морозов. Морозов возглавлял бригаду по проверке ГУВД Тюменской области, и от его подписи зависело, пройдет или не пройдет переаттестацию тот или иной местный начальник. «Взяли» полковника 27 апреля в одном из тюменских кафе, где он встречался с заместителем начальника тыловой службы областного ГУВД. Пикантность ситуации придал тот факт, что полковник Морозов является непосредственным подчиненным главного реформатора МВД, заместителя министра Александра Смирного.
„
Собеседники The New Times в центральном аппарате министерства утверждают, что цена переутверждения высоких генералов, имена которых попадают в указы президента, доходит до нескольких миллионов долларов
”
Впрочем, €10 тыс. — далеко не рекордная для переаттестации взятка. Рядовой сотрудник, утверждают информированные собеседники The New Times, чтобы стать полицейским, должен лишь получить удовлетворительную характеристику от своего непосредственного руководителя. Стандартная цена такой характеристики — 15 тыс. рублей. Глава независимого милицейского профсоюза Михаил Пашкин озвучивал цифру от 10 до 100 тыс. рублей за переаттестацию для сотрудника московской милиции. Зампред думского Комитета по безопасности Геннадий Гудков говорил в интервью, что в Госдуму поступают сообщения от милиционеров из регионов, будто за прохождение «экзамена» с них берут 15–20 тыс. рублей, с высших офицеров (майоры, подполковники, полковники) — 500–700 тыс., цена для сотрудников центрального аппарата МВД может доходить до $1 млн. Председатель Комитета по безопасности Госдумы Владимир Васильев в одном из интервью обмолвился, что его коллегам депутатам поступают сигналы о том, что сотрудники берут в банках кредиты по 100 тыс. рублей на взятки аттестационной комиссии. Собеседники The New Times в центральном аппарате министерства утверждают, что цена переутверждения высоких генералов, имена которых попадают в указы президента, доходит до нескольких миллионов долларов. Речь идет о начальниках региональных ГУВД и высоких министерских чинах. Чтобы переутвердиться в должности такого уровня, необходимо заручиться поддержкой не только коллег по МВД, но и получить одобрение в ФСБ (кадровые заключения пишутся в Управлении «М» — курирует МВД, МЧС и ФСИН) и в администрации президента.
Под колпаком ФСБ
Впрочем, далеко не всегда вопрос переназначения решается простой взяткой. «Возьмем полковника Х, который руководит в своем регионе следствием, — говорит председатель Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов. — Его переназначение пролоббирует местное УФСБ, и денег с полковника брать никто не будет. Но потом к нему придут и скажут: полковник, мы помогли тебе, а теперь ты должен «закрыть» бизнесмена Y. Полковник возьмет под козырек, дело будет заведено, а чекисты в проигрыше не останутся». Пока Кабанов беседует с корреспондентом The New Times, ему в офис звонит капитан милиции из подмосковного Дмитрова и рассказывает, как руководство вымогает с подчиненных по 15 тыс. рублей за переаттестацию. «Самое страшное, что всех все не устраивает, но никто, включая этого капитана, не готов выступать в открытую», — говорит Кабанов, вешая трубку телефона.
Поверить, что такими темпами милицейская переаттестация завершится к 1 августа, крайне сложно. Цель Дмитрия Медведева на старте реформы МВД была понятна — подчинить себе хоть одно силовое ведомство. На практике обновленная верхушка российской полиции окажется под тотальным контролем ФСБ, мимо которого не пройдет ни одно значимое кадровое заключение.
В подготовке материала принимала участие Ольга Бешлей
Tweet
