В конфликте Москвы и Тбилиси явным образом обнаруживаются позиции силового и мирного решения конфликта. Причем с обеих сторон. В России «силовики» испытывают на прочность нового президента. В Грузии свою игру ведут не только глава государства Михаил Саакашвили, но и силовые ведомства республики, и оппозиция
Сегодня Грузия и Россия успешно обмениваются провокациями. Как утверждают компетентные источники, Россия с самого начала была готова признать действия своей авиации — в рамках учений на территории России, в том числе на территориях, прилегающих к Грузии. Как утверждают российские военные, облет самолетами Су-27 выявил полную боевую готовность грузинской артиллерии на территории, прилегающей к Цхинвали. Тбилиси, кстати, эту информацию не опровергал.
Объективно провокации сейчас не в интересах России: масштабное военное столкновение в Южной Осетии приведет к катастрофическим последствиям для российских граждан, которых в Южной Осетии 95%. В Москве это прекрасно понимают.
Генералы, по счастью, пока не решают у нас серьезные вопросы внешней политики, хотя их позиция учитывается в формулировании «кавказской политики». А участие российских регулярных войск в военных действиях — неважно, в Южной Осетии или Абхазии — это именно вопросы внешней политики. Военные действия в этих регионах — серьезнейший прецедент, который будет крайне негативно воспринят в международном сообществе, и здесь России будет очень трудно найти союзников, даже среди тех государств, которые нам симпатизируют.
Риторика войны
Виртуальная война, война заявлений, будет продолжаться. Что может произойти в случае продолжения риторических «боевых действий»? Россия устами своего министра иностранных дел потребовала от Грузии немедленного подписания своего рода пакта о ненападении с Южной Осетией и Абхазией. В нынешней ситуации трудно себе представить, чтобы президент Грузии Михаил Саакашвили пошел на такое подписание, хотя именно ему принадлежит последний по времени (датированный маем) план по урегулированию в Абхазии, где он, в частности, обещал, что пойдет на подписание такого документа. Но для того чтобы подписать его сейчас, нужно снизить градус военных приготовлений и все тех же воинственных заявлений. Вот и получается, что в любом случае нужно сесть за стол переговоров.
Заявление госсекретаря США Кондолизы Райс, сделанное после того, как она покинула Грузию, сводится к тому, что Тбилиси и Сухуми должны сесть за стол прямых переговоров. Президент Абхазии Сергей Багапш был бы в принципе не против таких переговоров, если бы не абхазская оппозиция, которая после взрывов в Гагре, в Гальском районе стала упрекать руководителя республики в «слабости». Риторика Багапша стала жестче, и потому возможность переговоров пока что ушла.
Несмотря на это, можно констатировать, что, видимо, есть какие-то непрямые и негласные механизмы консультаций между сторонами: между Москвой и Вашингтоном, Москвой и Тбилиси, Тбилиси и Вашингтоном. Не случайно активность Госдепа США возросла после встречи на Хоккайдо Джорджа Буша и Дмитрия Медведева. Возможно, на высоком уровне США и Россия договорились о том, что идут на прямые переговоры между Тбилиси и Сухуми и, возможно, между Тбилиси и Цхинвали. Но на уровне исполнителей воли высшего руководства, видимо, пока реализация этого замысла откладывается.
«Определенные силы»
При этом опасность того, что провокации дойдут до военных действий, со счетов сбрасывать, к сожалению, нельзя. Есть неафишируемые механизмы принятия решений и в Грузии, и в Российской Федерации в том, что касается внешней политики и согласования всевозможных ведомственных интересов в ее проведении. У нас в стране они после инаугурации Дмитрия Медведева еще не утрясены до конца. Только что состоялись масштабные перестановки в высшем руководстве Генерального штаба. Два месяца назад произошла смена руководства Федеральной службы безопасности, которая тоже — и это не секрет — исполняет некоторые внешнеполитические функции, в том числе в Закавказском регионе. Явно просматривается личный интерес ряда людей, которые сами себя считают уходящими натурами в российском руководстве, проверить на боеспособность, на прочность президента Медведева, его складывающуюся команду.
Что касается Грузии, то здесь тоже есть вещи не проговариваемые вслух, но вполне реальные. Они связаны со стилем принятия решений президентом Грузии Михаилом Саакашвили. Он сначала принимает решение, а потом думает, как бы отыграть назад. Есть риски и подводные камни во внутриполитическом раскладе Грузии. Опасность исходит от грузинского суперведомства, фактически государства в государстве — министерства внутренних дел. Руководство МВД подзуживает президента, говорит о том, что оппозиция вот-вот консолидируется, и чтобы помешать ей, надо быть более жестким в вопросах внешней политики. Проблема в том, что все вышеописанные «определенные силы» действуют с точки зрения своих ведомственных позиций, а с точки зрения государственных позиций совершенно очевидно, что ни у кого не получится маленькой победоносной войны. Высшие руководители России и Грузии не могут этого не понимать. Об этом свидетельствует их недавнее обоюдное желание обсудить на уровне МИДов план по урегулированию в Абхазии, подразумевающий обмен подконтрольными территориями.1 В самые последние дни к урегулированию в Абхазии подключились Франция и Германия: министр иностранных дел первой Бернар Кушнер (уже посредничавший ранее в деле смягчения противостояния РФ и Грузии) принял свою грузинскую коллегу Эку Ткешелашвили в Париже, а ФранкВальтер Штайнмайер сам полетел с челночной миссией в Тбилиси, Сухуми и затем в Москву.
Скинуться на мир
У России сохраняются рычаги влияния на ситуацию и в Абхазии, и в Южной Осетии. В Абхазии этих рычагов чуть меньше, в Осетии чуть больше. Но в силу географических и социально-экономических причин Абхазия зарабатывает приличные деньги последние несколько лет за счет все большего приема туристов на свое Черноморское побережье. В 2007 году около 2 млн человек отдохнули в Абхазии. При этом впервые отмечена тенденция, что отдыхали не только россияне, но и граждане других стран СНГ. В этом году цифра будет явно меньше, но тем не менее резко возросший интерес США к Абхазии, участившиеся поездки туда разного рода западных представителей говорят о том, что экономические успехи этой республики заставили прагматичных представителей западных структур более серьезно взглянуть на Абхазию как на возможного делового партнера. Потому что одно дело, когда страна живет на гуманитарной помощи, и совсем другое дело, когда источником большей части бюджета страны становится сама Абхазия.
Что касается Южной Осетии, то здесь ситуация иная: республика существует в основном за счет вливаний из российского бюджета. Гражданам благодаря России поступают пенсии и социальные выплаты, сотрудникам силовых структур выплачивается зарплата из бюджетов соответствующих российских министерств и ведомств. Оценочно из консолидированного бюджета РФ в Южную Осетию поступает 2,8 млрд рублей в год, которые складываются из нагрузки на регионы Южного федерального округа. Например, 700 млн от Ставропольского края, по 300 млн от Кабардино-Балкарии и Северной Осетии и т.д. В условиях фактического закрытия экономической границы между Южной Осетией и Грузией (что, кстати говоря, в самой Грузии ставится президенту Саакашвили в вину как один из серьезных факторов эскалации напряженности) российская помощь становится одним из решающих факторов выживания. Россия вынуждена социальную напряженность закрывать вливаниями из консолидированного бюджета РФ, но в основном из бюджетов субъектов Федерации Южного федерального округа.
Так что ситуации в двух республиках всетаки отличаются друг от друга. Что, разумеется, не снимает с повестки дня задачи решения проблем в обоих регионах.
Российские «ястребы» обвиняют дипломатов в вялости и предлагают «решительные шаги». Такую позицию в интервью The New Times высказал депутат Госдумы от «Справедливой России»
Семен Багдасаров, полковник запаса: Отмена экономической блокады, восстановление железнодорожных путей — это полумеры. Надо использовать косовский прецедент — и признать независимость Абхазии и Южной Осетии, отыграться по полной программе. Ситуация крайне благоприятная для нас: США не в состоянии оказать содействие Грузии, американские войска и их союзники завязли в Афганистане. Мы можем выставить Западу ультиматум: мы вам помогаем в Афганистане, занимаем гибкую позицию по Ирану, а вы уходите из Закавказья. Наш МИД не в состоянии это сделать — у него не хватает духа. Поэтому пора передать значительную часть функций МИДа Совету безопасности. Сейчас его возглавляет бывший директор Федеральной службы безопасности товарищ Патрушев, его зам — товарищ Балуевский — решительные люди...
Министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер 17 и 18 июля провел переговоры по плану урегулирования грузиноабхазского конфликта. «Эти предложения, — заявил президент Грузии Михаил Саакашвили, — будут приняты». Глава Абхазии Сергей Багапш отверг «план Штайнмайера»: «С планом мы принципиально не согласны. Мы предложили министру иностранных дел Германии включить в документ два пункта. Первый — о выводе грузинских войск из верхней части Кодорского ущелья Абхазии. Второе — подписание соглашения о невозобновлении военных действий». Министр иностранных дел Сергей Лавров призвал западных партнеров поддержать подписание соглашения между Грузией и Абхазией о неприменении силы и не пытаться увязать с ним соглашение о возвращении в Абхазию беженцев.
«План Штайнмайера»: 1-й этап — отказ Грузии от применения силы и обещание Абхазии гарантировать возвращение примерно 250 тыс. грузинских беженцев;
2-й этап — начало «совместных проектов»: устранение материального ущерба, нанесенного военными действиями, и процесс восстановления Абхазии при финансовой помощи ЕС, для этого Германия предлагает созвать конференцию доноров;
3-й этап — переговоры о статусе Абхазии.
_____________
1 В этом есть своя логика: Гальский район в Абхазии на сто процентов грузинонаселенный, Очамчирский — примерно на 70 процентов был заселен грузинами.
