«Потому что сильна, как любовь, смерть» — таков девиз нынешнего Зальцбургского фестиваля, основанного еще в 1920 году. Гостями нынешнего года станут Ванесса Редгрейв с моноспектаклем, а также Орхан Памук с публичными чтениями. Но не только они определяют программу важнейшего фестиваля Европы
Фестиваль в Зальцбурге сродни непреходящим ценностям русской литературы. Вроде бы статус безусловный, но иногда и вопрос хочется задать неудобный. Что в общем-то понятно: попасть в программу Зальцбурга — все равно что получить Нобелевку. Тут и публика отборная, сюда и критики приезжают со всего света, а общий светский флер мероприятия не сказывается на способности отдельных художников пошутить и похулиганить. В художественном, разумеется, смысле.
Один из престижнейших фестивалей Европы еще и один из самых старых. Его придумали великий режиссер Макс Рейнхардт, композитор Рихард Штраус, драматург и поэт Гуго фон Гофмансталь. Последний считается главным идеологом фестиваля. В 1919 году он написал эссе, где объявил Зальцбург «сердцем сердца Европы». Его небольшие размеры позволяют сосредоточиться на главном: «Большой город — место рассеяния, а торжественное представление требует сосредоточения от тех, кто занят в нем, и тех, кто его воспринимает».
От Гофмансталя к Мортье
Первый фестиваль открылся 22 августа 1920 года спектаклем «Имярек». Представление о смерти богатого человека по пьесе самого Гофмансталя, вернувшей аллегорическую традицию в немецкую драматургию. История богача, за которым неожиданно приходит смерть, известна со времен Средневековья и считается одной из главных легенд здешних мест.
Мучительные попытки героя собрать итоги собственной жизни и обрести спасение обычно разыгрывают перед собором. Если идет дождь, спектакль срочно переносят в городской театр (и тут смена декораций вызывает решительную грусть). Пьесу показывали каждый год вплоть до аншлюса Австрии, затем нацисты сильно перекроили всю программу (Гофмансталь оказался евреем), но после войны пьеса вновь вернулась на афиши Зальцбурга, став его символом. Раз в несколько лет здесь меняют исполнителей, заказывая новому режиссеру новый спектакль. Неизменными на протяжении почти столетия оказываются лишь декорации.
Гофмансталь создавал театрально-музыкальный фестиваль, смешивая подчеркнуто театральный и духовный репертуары. Он не предполагал того доминирования концертов и оперы, что проявилось в эпоху директорства Герберта фон Караяна.
Караян был меломаном классической закваски. Он считал, что, кроме звука, не существует ничего, и на дух не переносил режиссерского театра. При нем фестиваль собирал лучших исполнителей, но места для режиссеров, даже столь склонных к компромиссам, как Франко Дзеффирелли, не находилось.
Ситуация переменилась при Жераре Мортье, интендантствовавшем в 1990-е. Он стал приглашать радикально мыслящих постановщиков, что оказалось для завсегдатаев эстетическим шоком на грани бунта. Даже на грани фола, ведь основа бюджета состоит из продажи билетов и поступлений спонсоров, они и влияют на содержание афиши. Но скандалы пошли на пользу: публика привыкла к думающему театру, и теперь, после ухода Мортье, ждет не менее ярких событий. Последние же случаются гораздо реже. Маятник качнулся в обратную сторону, Зальцбург вновь впал в умеренную фазу.
От Нетребко к Мачаидзе
Тем не менее главное случилось: как и при Рейнхардте, театр играет сегодня не менее важную роль, чем опера. Хотя меломаны все еще чувствуют себя королями: прежде всего концерты и опера притягивают международную по составу публику (среди 250 тысяч зрителей представители 65 стран, английские субтитры в театрах обязательны). Так что большинство звезд неизбежно связаны с миром музыки. Любимицей последних лет стала Анна Нетребко, притягивающая к берегам Зальца поклонников со всего мира. Хотя в последние годы ее отношения с фестивалем почему-то переменились. То она, после мощной рекламной кампании, вдруг отказывается продавать на аукционе знаменитый красный диван из «Травиаты», то, сославшись на нездоровье, отменяет участие в концерте, что не мешает ей, впрочем, тут же выступить в другом городе. На этот раз причина ее неприезда наконец-то уважительная: Анна ждет ребенка. Так что вместо нее в «Ромео и Джульетте» будет петь восходящая звезда Нино Мачаидзе.
Впрочем, билеты на «Ромео и Джульетту» уже распроданы — что не мешает страждущим лишний раз спросить в кассе или походить перед входом с плакатиком «Куплю за любую цену». Всегда находятся лишние, и не всегда они стоят по €3–4 тыс., как на оперы с участием Нетребко. Среди других ярких премьер этого лета — «Русалка» Дворжака в постановке Йосси Виллера и Серджио Морабито и «Замок герцога Синяя Борода» Бартока (ее и в репертуарном-то театре редко увидишь).
Помимо оперы программа-2008 держится, как обычно, еще на двух китах: концертах и драме. В музыке привычные для Зальцбурга звезды: Рикардо Мути, Даниель Баренбойм или Томас Квастхоф. И новые люди, например, молодежный оркестр Симона Боливара из Венесуэлы под управлением Густаво Дудамеля, который уже расхвален профессионалами. Сам факт, что он оказался в одном ряду с оркестрами Вены, Берлина и Кливленда, говорит о многом. Программа камерных концертов посвящена в этом году музыке Шуберта.
Русские в Зальцбурге представлены в основном солистами. Пианисты Аркадий Володось и уже ставший любимцем Зальцбурга Григорий Соколов дадут сольные концерты, а Николай Луганский и скрипач Вадим Репин исполнят сонаты Бетховена и Франка, а также «Рапсодию» Бартока. Ну и конечно же певицы: Екатерина Сюрина поет в «Дон Жуане» в постановке Клауса Гута и под руководством Бертрана де Билли, а Александр Антоненко и Марина Поплавская — в «Отелло» Стефана Лэнгриджа под управлением Риккардо Мути. Какое-то время после смерти Караяна Мути, выглядящий в глазах многих критиков излишне глянцевым, дирижировал в Зальцбурге исключительно концертами. Но теперь он вновь вернулся на оперную сцену.
Нетрадиционные композиторы
Наших режиссеров в Зальцбург пока не приглашают. Только в прошлом году позвали Большой театр с уже готовым «Евгением Онегиным» в постановке Дмитрия Чернякова, но Большой отказался, поскольку уже пообещал отвезти спектакль на гастроли в Париж.
В последние годы в Зальцбурге в моде «Континенты» — программы в честь нетрадиционных композиторов ХХ века. Прошлым летом, например, это был итальянский авангардист Шелси, в этом настала очередь 61-летнего Сальваторе Скьярино. Девять концертов, включая представление оперы «Смертельный цветок», обещают стать уникальным событием.
Что до театра, то уже несколько лет к числу самых интересных проектов Зальцбурга принадлежит Young directors project — показ спектаклей молодых режиссеров. Так, театр из норвежского Бергена представит «Крайнюю меру» Брехта, японцы привозят политическую драму «Пять дней в марте». Упор на молодость в названии такого 
«фестиваля внутри фестиваля» — скорее дань традиции. Спектакли этой программы поставлены для крупнейших театров Германии и Австрии, таких как «Дойче театр» в Берлине или гамбургский «Талия-театр». В этом году, например, вместе с цюрихским «Шаушпильхаусом» Андреа Брет сделала для Зальцбурга «Преступление и наказание» по Достоевскому, а «Талия» — шиллеровских «Разбойников».
Учитывая более чем холодный прием, полученный в прошлом году «Евгением Онегиным» в постановке той же Брет, многого ожидать не приходится. Зато и Достоевского, и Шиллера покажут в огромном зале в Халляйне. Этот древний кельтский городок находится неподалеку от Зальцбурга, и поездка сюда сама по себе способна скрасить впечатление от любой неудачи.
В программе фестиваля всегда есть хотя бы одна опера Моцарта. На этот раз их две — «Волшебная флейта» (на снимке) и «Дон Жуан»
Почти 200 опер, концертов и спектаклей будут показаны на 13 площадках Зальцбурга и Халляйна с 26 июля по 31 августа. Бюджет — ?50 млн.
Что еще делать в Зальцбурге: Посетить Музей Рупертинум с выставкой «Звуки искусства», либо экспозицию «Грех» в галерее Резиденции, либо музей пива «Штигль» (с дегустацией).
Другие фестивали в Австрии: Фестиваль «Каринтийское лето» в Оссиахе (вблизи Клагенфурта) с 11 июля по 31 августа, «Шубертиада» в Брегенце с 23 августа по 7 сентября (вторая часть), фестиваль в замке Графенэгг с 21 августа по 7 сентября.
