 |
Прошлое интервью мы начали со слов «Будущему президенту — привет».* * The New Times № 15 от 25 апреля 2011 года. Друзья уже шутят насчет «будущего уголовника»?
В нашей стране расстояние между президентом и уголовником очень маленькое.
Бренд с минусом
Когда на уровне Приволжского федерального округа в возбуждении дела было отказано, ты написал в блоге, что потребуется поднять историю на самый высокий уровень, уровень СК, чтобы уголовное дело все-таки возбудили. Была какая-то инсайдерская информация?
Никакой инсайдерской информации не было, просто я адвокат и понимаю логику таких дел. Я знал, что оно от начала до конца сфабриковано. Помню, что, когда дело только начиналось, приезжали в Киров следователи неизвестно откуда. Кто их направил — непонятно. Собрали какие-то документы и уехали. Так обычно не бывает. Когда отказ в возбуждении уголовного дела, вынесенный в Кирове, первый раз отменили и дело забрали в ПФО, стало ясно: оно начало двигаться наверх и рано или поздно дойдет до какого-то логического завершения. Нет, продолжения могло бы и не быть, если бы я прекратил свою деятельность. Но так как я останавливаться не собирался, то понимал, что дело заведут.
На тебя выходили представители правоохранительных органов, администрации президента: дескать, сверни свои проекты и мы тебя оставим в покое?
Ни разу.
В одной из газетных публикаций промелькнула фраза анонимного источника из «Единой России»: мол, «в предвыборный год Навального надо притопить». Когда ты воевал с корпорациями, было понятно, что наживаешь множество врагов. Когда начал воевать с «ЕдРом», осознавал, что партии власти в предвыборный год все-таки захочется «притопить»?
Думаю, это недалеко от истины. Мне сложно вычислить конкретного заказчика этого уголовного дела. Даже не заказчика, а того, кто сейчас двигает эту тему. Но если говорить про политику и администрацию президента, я думаю, что кампания против «партии жуликов и воров», конечно, была и остается весьма болезненной для них. Она сыграла свою роль, не знаю, большую или нет, в деле образования путинского «Народного фронта». Потому что бренд «Единая Россия» уже не работает, а если и работает, то только отрицательно. В регионах все одномандатники уже прячутся, стесняются и не хотят называться единороссами, а идут как независимые кандидаты. Бренд «Единая Россия» приносит только минус. Я не склонен преувеличивать свою роль в этом, но она есть.
Ты собираешься сам себя защищать?
Нет, конечно. Это было бы просто неразумно и достаточно сложно. Я ничем другим не смогу заниматься. У меня есть уже адвокат, мы подписали соглашение. Поскольку СК сообщает новости через СМИ, наша основная задача сейчас — получить хоть какие-то документы. Понять вообще, что там происходит.
Не дождутся
Несмотря на все медведевские поправки, мы отлично знаем, что по экономическим статьям продолжают сажать людей и на стадии следствия. Не опасаешься, что завтра ты поедешь в офис, а тебя закроют?
Такой вариант развития событий возможен. Вероятность есть. Однако дело шито белыми нитками, и любому человеку это ясно. Чтобы человека арестовать, нужны, во-первых, веские доказательства в деле, а во-вторых, доказательства того, что он будет препятствовать следствию, может скрыться и т.д. Это проблематично будет доказать даже в нашем государстве, где весьма сомнительная судебная система. С какой стати им меня арестовывать? Есть вероятность того, что я сбегу? Или данные, что я езжу в Киров и запугиваю свидетелей? Ну понятно, что нет. Поэтому я не думаю, что это может произойти.
Ты не думаешь, что никаких бумаг не присылают, а сообщают о возбуждении дела лишь через СМИ специально, с расчетом? Дескать, ты воспользуешься временным лагом и уедешь за рубеж. В конце концов, находясь в Йеле на учебе, ты успешно продолжал свою деятельность. Так, может, имеет смысл на время куда-то выехать?
История с этим уголовным делом, как мне кажется, преследует две задачи. Первая — месть. Вторая — необходимость прекращения моей деятельности. Надо, чтобы я просто не создавал новых проблем. И вариант, когда я куда-то уеду, он для них является оптимальным, потому что здесь я не просто останавливаю деятельность, а еще и оказываюсь дискредитированным. То есть испугался, свалил к Березовскому в Англию и т.д. Я осознаю, что они этого хотят, но я этого не сделаю. Я даже все свои заграничные командировки отменил. Чтобы не дать возможности им сказать: «Ага, вот он куда-то едет».
Одна из главных, если не главная задача моей деятельности заключается в том, чтобы убеждать всех людей: можно заниматься тем же самым, что и я. И пытаться вдохновлять других людей, которые участвуют вместе с нами в проекте «РосПил», а таких там уже сотни. Невозможно их ни в чем убедить и ни на что вдохновить, если ты не разделяешь с ними риски. Это первое. Второе, да, я некоторое время находился в Йеле, но оттуда было очень сложно вести реальные расследования. Ну и наконец, я же действую не один. У меня офис, сотрудники, клиенты. То есть если я отсюда уеду, все разрушится. Так что я в любом случае никуда не уеду.
В прошлом интервью ты говорил, что мама очень волнуется из-за твоих расследований. После новости о деле близкие должны лишь сильнее переживать, все помнят про судьбу Сергея Магнитского, про множество других политически мотивированных дел.
Они меня поддерживают. Если бы я не осознавал этих рисков, я бы не стал этим заниматься. Ты мне задаешь этот вопрос сейчас, а я себе эти вопросы задавал и обсуждал их со своей семьей много месяцев и даже лет назад.
Ты готов попытаться начать какую-то общественную кампанию в свою защиту, людей на улицу вывести?
Сейчас про это говорить преждевременно. Я не склонен переоценивать ситуацию и не думаю, что вот сейчас я кого-нибудь призову и какие-то тысячи или миллионы людей выйдут на улицу и будут меня спасать, если вдруг все-таки посадят. Нет ответа у меня на этот вопрос. Будет необходимость, будем организовывать.
Интервью с Алексеем Навальным в № 15 от 25 апреля 2011 года
Дело Навального
Сотрудники Главного следственного управления (ГСУ) Следственного комитета России (СК), сообщил журналистам представитель ведомства Владимир Маркин, пришли к выводу, что в 2009 году, будучи советником на общественных началах у губернатора Кировской области Никиты Белых, Алексей Навальный нарушил ст. 165 («Причинение имущественного ущерба путем обмана») Уголовного кодекса.
По мнению следствия, Навальный заставил главу «Кировлеса» заключить невыгодный контракт с ООО «Вятская лесная компания», а по итогам сделки унитарное предприятие потеряло более 1 млн рублей. При этом из доказательств у следствия — лишь показания бывшего главы «Кировлеса» Вячеслава Опалева, на которого в феврале 2011 года было возбуждено дело за злоупотребление полномочиями.
Дело, которое с третьей попытки все-таки возбудил СК, возникло еще в начале 2010 года. В декабре 2010 года главное управление МВД по Приволжскому федеральному округу передало в СК по Кировской области материалы доследственной проверки. Кировские следователи, изучив документы, вынесли постановление об отказе в возбуждении дела. Однако в ГСУ сочли, что проверка была проведена неполно, и перепоручили повторно изучить материалы уже управлению СК по ПФО. В окружном следственном управлении ничего криминального в деятельности Навального тоже не нашли и в апреле 2011 года вынесли «отказную», после чего материалами «дела Навального» занялись сотрудники уже ГСУ СК — они и приняли решение о возбуждении уголовного дела.
Tweet
