Шампанское для присяжных

На пятом этаже Мосгорсуда в зале № 507 все те же неизменные декорации: в стеклянном аквариуме для подсудимых сидят Никита Тихонов и Евгения Хасис. Адвокаты, гособвинители, чуть поредевшая скамья присяжных: за полтора месяца уже четыре заседателя вышли из коллегии. Одна из них, по словам судьи Александра Замашнюка, попала в больницу, что случилось с тремя другими присяжными — неизвестно.

Сторона обвинения закончила представлять доказательства в конце марта**The New Times подробно анализировал их в № 7 от 28 февраля и № 10 от 21 марта 2011 года. Защита же начала с исследования телефонных переговоров подсудимых (их sim-карты были изъяты при обыске). Согласно оперативной справке, незадолго до убийства и после него подсудимые не связывались друг с другом по телефону. Это противоречит версии следствия, которое считает, что Хасис следила за Маркеловым и сообщала об этом Тихонову. Как рассказал The New Times адвокат обвиняемых Анатолий Жучков, судья отказался огласить эту справку перед присяжными. Возмущены адвокаты и тем, что из материалов дела исчезла судебно-биологическая экспертиза окурков, найденных на улице Пречистенка, где, по версии следствия, стояла Хасис (на видеозаписи женщина в черной куртке курит), наблюдая за Маркеловым и Бабуровой. Экспертиза установила, что ни один из окурков не принадлежит подсудимой. Логика адвокатов очевидна: не имея неоспоримых доказательств невиновности своих подзащитных, они акцентируют внимание на процессуальных нарушениях: ведь совокупность подобных нарушений может поставить под сомнение всю систему доказательств, выстроенную стороной обвинения.

5 апреля, когда сторона защиты собралась допросить своих свидетелей, в процессе неожиданно появился брат Станислава Маркелова — Михаил Маркелов. Он попросил судью выслушать его, поскольку, работая в аппарате полпреда Северо-Кавказского округа, в Москве бывает редко. «Из моего брата пытаются сделать некую политическую фигуру, но он вообще политикой не занимался и никогда не возглавил бы ни одну из партий, — сказал Маркелов-старший. И добавил: — Станислав был адвокатом, а к своей правозащитной деятельности относился с иронией. В нашей семье было негласное правило: никто не лез в работу другого. У нас были разные политические взгляды. Брату постоянно поступали угрозы, но надо знать Стаса — он всегда к этим угрозам относился халатно. Говорил: какие-то отморозки хотят меня убить».

Присяжные задали Михаилу Маркелову много вопросов. В частности, один из них спросил, какой была цель его заявления для прессы, которое он сделал в октябре 2009 года, сообщив, что ему известны имена убийц брата. «Я хотел, чтобы преступники оказались в тюрьме. От следователей я располагал всем объемом информации. Конечная цель — вот, здесь находится, она за стеклом», — сказал Маркелов-старший, показав на аквариум, где сидели подсудимые.

„

Брату постоянно поступали угрозы, но он всегда к ним относился халатно. Говорил: какие-то отморозки хотят меня убить

”

В интервью The New Times он высоко оценил роль следствия: «Доказательства были собраны в полном объеме. Кого-то из тех, кто работал по этому делу, я знал, от меня им была определенная помощь, но ее нельзя переоценивать. Этих профессионалов я никогда не забуду, им низкий поклон. Это благодаря им обвиняемые оказались за решеткой. Но нельзя забывать, что я государственный чиновник и как должностное лицо не вправе комментировать дело до момента вынесения приговора, будь то оправдательного или обвинительного. С другой стороны, Стас — мой брат. В нем текла моя кровь и кровь наших родителей. Дело суда — доказать: виновны подсудимые или нет. А когда процесс закончится, я скажу все, что думаю об этом деле, но не сейчас».

После ухода Михаила Маркелова сторона защиты попробовала доказать алиби Евгении Хасис. Перед судом выступил свидетель Алексей Барановский, координатор «Русского вердикта»**Правозащитная организация, которая помогает арестованным и осужденным членам националистических организаций., где волонтером работала подсудимая. «Я хорошо помню 19 января 2009 года. 20 января — у меня день рождения, и поэтому накануне мы встретились с Хасис в светлое время суток, чтобы пойти в гипермаркет «Матрица», где большой выбор коллекционного шампанского, — начал Барановский неторопливо и обстоятельно. — Об убийстве Маркелова я узнал в магазине. Мне позвонили, и я сообщил об этом Хасис».

Гособвинители спросили Барановского, почему он молчал об алиби Хасис полтора года. «Я боялся, что на меня будет оказано давление, как на свидетеля Горячева**В интервью The New Times Илья Горячев, который на следствии рассказал о причастности Тихонова и Хасис к убийству Маркелова и Бабуровой, заявил, что давал показания под давлением спецслужб и от них отказывается, о чем написал в заявлении, посланном по почте в Мосгорсуд. О том, что такое заявление судом получено, пока ничего не известно.. Я посоветовался со своими влиятельными знакомыми журналистами, вхожими в высшие эшелоны власти, и они порекомендовали мне не связываться с этим. Ведь директор ФСБ доложил президенту Медведеву, что преступление раскрыто». «Если ты выступишь со своим заявлением, тебе шею свернут», — сказали они», — утверждает Барановский.

Он попытался сделать еще одно сенсационное заявление. «Горячев встречался со мной в конце августа — начале сентября и сообщил, что был вынужден оговорить Тихонова, потому что до его ареста он передал ему одну «стремную вещицу, из-за которой его самого могут привлечь к делу в качестве соучастника», — начал было Барановский. Но судья оборвал его: «Свидетель Горячев еще не давал показаний, и об этом нельзя говорить при присяжных».

Для подтверждения алиби Хасис защита пригласила в суд и подругу Барановского Ольгу Мухачеву**Жена Антона Мухачева, которого сейчас в закрытом режиме судят по ст. 282 (организация экстремистского сообщества) и ст. 159, 4 (мошенничество в особо крупном размере). Ее свидетельство было важным: ведь Барановский утверждал, что звонил именно Мухачевой в роддом, чтобы сообщить, что пошел покупать шампанское с Хасис. Долгий рассказ свидетельницы о том, как Барановский любит шампанское, ее воспоминания, что «раньше Барановский дружил с Женей Хасис, с которой все время ссорился», а потом стал дружить с ней, «потому что она похожа на Женю», истории о том, что Барановский приезжал к ней после ареста Хасис и оставался ночевать, а она его утешала, — короче, все это имело скорее обратный эффект. Присяжные смеялись и явно начали сомневаться в словах свидетелей. Тем более что не все в их показаниях сходилось: Мухачева говорила, что Барановский справлял день рождения в Солнцеве, а он утверждал, что на съемной квартире в Ясеневе. Были и другие детали, которые заставляли думать, что в этом «алиби» что-то не так.

В конце концов, сама того не ведая, Мухачева оказала Барановскому медвежью услугу. Отвечая на вопросы, она обмолвилась, что у него была кличка Собер. Гособвинители за это ухватились. Дело в том, что 8 ноября 2009 года (через несколько дней после ареста Тихонова) в «Живом журнале» под ником soberminded появилась запись, которую приписали Барановскому. «Никита — один из самых талантливых журналистов, с которым мне довелось работать, — писал soberminded. — Это была могучая тройка: Илья Горячев, Алексей Барановский и Никита Тихонов… Никита жил на нелегале. Это высшая степень партизанской борьбы. Он чувствовал на себе ответственность за Русское движение и будущее нашей нации. Я восхищаюсь его волей и жертвенностью… Профессиональный киллер работает за деньги. Никита работал за идею… Я писал после убийства Маркелова, что исполнитель ушел, потому что был дерзким, и удача ему улыбнулась… Увы, в чем-то он ошибся. Он жертвовал собой ради нашей победы. Его самопожертвование значительно приблизило нас к неминуемому триумфу…» Правда, через некоторое время Барановский от этой записи открестился. Но она сохранилась на интернет-зеркалах.

На этой неделе начнется допрос Хасис. Всех интересует главный вопрос: расскажет ли Евгения Хасис, кто передал Тихонову пистолет браунинг, что обеспечит алиби любимому подельнику, или же ответа на этот вопрос у нее нет?