17 августа 1998 года российская экономика пережила серьезный кризис, а термин «дефолт» выучили люди, даже весьма далекие от финансовых реалий. Неспособность государства платить по своим внешним долгам обернулась коллапсом банковской системы, падением курса рубля, разорением предпринимателей. The New Times восстанавливает хронику событий десятилетней давности, с помощью экспертов разбирается, можно ли было избежать дефолта и какие риски угрожают финансовой системе сегодня
Кризис в высказываниях участников событий
Борис Йордан, экс-президент «МФК-Ренессанс», ныне президент «Ренессанс-Страхование» — 12.08.1998
Причины, лежащие в основе кризиса, стратегические, а не тактические. Кредит МВФ на время остановил падение рынка, убедил инвесторов, что у России есть достаточно денег, чтобы в ближайшие три-четыре месяца не девальвировать рубль... Антикризисная программа правительства, в общем, нормальная. Только делать все это надо было еще в октябре. Я Чубайсу и всем остальным говорил тогда: ребята, вас ждут большие проблемы. В результате за месяц пришлось делать то, на что похорошему надо два-три года».
«Понятно, что капитал банков создавался путем присасывания либо к предприятию, которое имело деньги, либо к бюджету. Брали эти бюджетные деньги во время очень высокой инфляции и зарабатывали на конвертации рубль — доллар и на самой инфляции. Потом появились ГКО, ставки по которым были весьма высокими, и на этом зарабатывали кучу денег. И вот тут была их главная ошибка. Они вдруг стали великими, но никакой банковской инфраструктуры они не построили, инструментов и продуктов банка толком не создали, денег населения не привлекали. Тогда они решили: теперь мы станем промышленниками. Взяли эти деньги и купили на них промышленность. Но мало того что они ее купили, они потом ее и кредитовали. А эта промышленность как была дырявым корытом, так и осталось. Деньги, которые туда вкладывались, исчезали, потому что не было опытных менеджеров... В результате сегодня все эти наши великие олигархи — банкроты».
Анатолий Чубайс, экс-председатель правления РАО ЕЭС — 8.09.1998
«Речь идет не о временных ударах... Поймите: десять месяцев страну трясет тяжелейший кризис... Подготовиться к этому нельзя — можно лишь попытаться уменьшить объем ущерба. Но когда масштабы ущерба, продолжительность воздействия измеряются цифрами, в разы превышающими потенциал всей нашей экономики, сделать с этим уже ничего нельзя. Экономика у нас слаба, рынки слабы, государство тоже слабое. А тут еще всю осень и зиму мордобой олигархов с правительством». «И мы, и МВФ надеялись, что стабилизационный пакет и антикризисная программа помогут вернуть доверие инвесторов... что этих денег — а Россия никогда в жизни не получала помощи единовременно в таком объеме — будет достаточно. Оказалось — нет. Возможно, просчет состоял в том, что лекарство было приготовлено экономическое, а корни болезни политические, я имею в виду слабость власти».
Сергей Дубинин, экс-глава ЦБ РФ — 9.09.1998
«Банкиры говорили прямо: дашь деньги — в смысле для вытаскивания банка — значит, будет поддержка... В моем кабинете Александр Смоленский, руководитель «СБС-Агро», говорил: «Да, «СБС-Агро» — банкрот. Поэтому нам нужно 2 млрд, а потом еще 6–8 млрд». К сведению: этот банк получил от ЦБ 1 млрд рублей. Однако это не помогло банку расплатиться по обязательствам с вкладчиками. Другой ведущий собственник «Столичного банка сбережений» — Борис Абрамович Березовский — в присутствии моих заместителей, когда мы объявляли о введении временной администрации в «СБС-Агро», сказал: «Конечно, мы понимаем, что Смоленский должен уйти. Но вы делаете ошибку, вводя временную администрацию, и мы вам этого не позволим». Сам же Александр Смоленский прямо заявил: «Если не уберем Дубинина, нам придется сливать воду».
Сергей Кириенко, экс-премьер-министр России, ныне глава ГК «Росатом» — 17.10.1998
«Грубая ошибка думать, что кризис случился 17 августа. Все мало-мальски профессиональные люди отлично понимали, что мы в нем оказались значительно раньше — как минимум еще весной. Смешно полагать, что системный долговой кризис может возникнуть вдруг, в один день. Просто 17 августа он стал очевиден для всех, в том числе и для непрофессионалов. Для меня же все стало очевидно еще в конце марта, когда меня назначили исполняющим обязанности председателя правительства и я сел за анализ макроэкономической ситуации в стране... И анализ показал... что у нас не только текущие доходы с расходами не стыкуются, это значит, что если даже мы все наши доходы направим на погашение текущего долга, то нам их все равно не хватит». «Мы много и откровенно разговаривали с иностранными инвесторами. Они говорили: ...господа, в других странах, попавших в кризис, мы видели общественное согласие. Когда президент приходил в парламент и все на ура голосовали за программу, или когда в Корее затягивали пояса и несли свои золотые сережки и браслеты государству — так собрали почти половину золотого запаса страны. А у вас — одна сплошная склока. Кто же вам будет помогать, когда вы сами себе помочь не хотите? Короче, становилось ясно, что терапия не помогла, что без хирургического вмешательства уже не обойтись».
Хроника дефолта
В августе—октябре 1997 года разразился мировой финансовый кризис, который начался с крушения валютного рынка в странах Юго-Восточной Азии.
24 апреля 1998 года премьером утвержден Сергей Кириенко,
17 июня Анатолий Чубайс назначен спецпредставителем президента по переговорам с международными финансовыми организациями.
В июле 1998 года МВФ выделил России экстренный кредит на покрытие бюджетного дефицита. Условие: сокращение расходов, улучшение налогового администрирования и недопущение девальвации рубля.
13 августа — обвал на российских биржах. Падение котировок составило 11–14%, доходность ГКО (государственных краткосрочных обязательств) подскочила до 300%. На следующий день президент Ельцин заявил, что девальвации рубля не будет. Ответом стало приостановление платежей в ряде банков и очереди в обменниках.
17 августа — заявление правительства РФ о дефолте по внутреннему долгу. Остановлены торги по ГКО и ОФЗ (облигациям федерального займа), введен 90-дневный мораторий на погашение внутренних долгов государства и возврат иностранных кредитов.
23 августа — отставка правительства Сергея Кириенко. Следом в отставку ушел глава Банка России Сергей Дубинин.
3 сентября Банк России заморозил счета крупнейших российских банков, активно работавших с вкладчиками. Вкладчики получили возможность перевести сбережения в Сбербанк по курсу 9,33 руб. за доллар с отложенной выплатой.
11 сентября Евгений Примаков утвержден председателем правительства РФ.
Интервью Евгении Альбац с Борисом Йорданом, Анатолием Чубайсом, Сергеем Дубининым, Сергеем Кириенко были опубликованы в газете «Коммерсант» (№№ 146, 165, 166, 194 за 1998 год)
По утверждению Сергея Кириенко, правительство приняло окончательное решение по дефолту поздно вечером 16 августа. Однако, по некоторым данным, еще в пятницу, 14 августа, появилась информация о том, что сотрудники Минфина сбросили свои ГКО. Сергей Кириенко рассказывал: «20 августа, через три дня после кризиса, мы собрали банкиров. У них было только одно требование: «Дайте денег». Особенно активен был Березовский, отстаивавший СБС. Он сказал примерно следующее: «Мы поняли: правительство — наш враг, поэтому мы используем все наши ресурсы, включая СМИ, чтобы вас замочить...»
Самая скандальная история осени 1998 года связана с банком Александра Смоленского «СБС-Агро», наиболее активно работавшего с индивидуальными вкладчиками. Он стал получателем самых больших стабилизационных кредитов Центрального банка. Эксперты связывают эту странность с тем, что на счетах «СБС-Агро» хранили свои деньги депутаты и высшие чиновники, и кредиты Центробанка пошли на выплаты вип-вкладчикам (наблюдатели утверждали, что банкоматы «СБС-Агро» бесперебойно работали в Белом доме и Государственной думе). При этом с основной массой рядовых вкладчиков банк не расплатился, переложив это бремя на государство.
