 |
| Калугина-Мымра (Светлана Ходченкова) |
Идею переделки классического рязановского фильма поначалу осудил Олег Басилашвили, но потом, как с актерами случается, изменил точку зрения. Сам Рязанов (который в 90-е, сидя без денег, вместе с Эмилем Брагинским продал права на новую экранизацию их совместной пьесы «Сослуживцы» — именно она лежит в основе сюжета) заявил, что понятия не имеет о новом фильме: никто ему не звонил, ничего не спрашивал. В интернете даже звучали призывы устроить в день премьеры акцию протеста.
Продюсеры и авторы сценария нового фильма, которых почему-то туча (пять сценаристов и шесть продюсеров), поручившие дело молодому режиссеру Сарику Андреасяну, постарались всячески оправдать возникшее в названии «наше время». Это фильм из жизни яппи-мажоров. Калугина-Мымра, которой была Алиса Фрейндлих, а стала Светлана Ходченкова, руководит теперь настолько крутым рейтинговым агентством, что ездит на «Бентли». Читает, понятно, Financial Times. Самохвалов, превратившийся из Олега Басилашвили в Марата Башарова с длинными волосами и серьгой в ухе, устраивает гулянку по поводу своего прихода на работу не дома, а в пятизвездном турецком отеле, куда вывозит всю верхушку фирмы. Там он занимается ролевым сексом с Олечкой Рыжовой, некогда Светланой Немоляевой, обернувшейся Анастасией Заворотнюк.
Тишайший Новосельцев, в прошлом Андрей Мягков, а теперь бывший кавээновец Владимир Зеленский, оказывается крутым мотогонщиком. А тот факт, что секретарша Верочка (ее играла Лия Ахеджакова) сменила пол, стала мужчиной (другой бывший кавээнщик Павел Воля, который почти всю картину притворяется голубым), и вовсе заранее вызвал наибольший зрительский гнев. Но следует признать, что Воля в фильме — лучший. Второй после него, между прочим, Зеленский. Все короткие эпизоды с Волей действительно остроумны.
Самохвалов (Марат Башаров) и Олечка Рыжова (Анастасия Заворотнюк) в новом фильме заходят в своих отношениях значительно дальше
И конечно, отметим, что в фильме дикое количество якобы скрытой, а на деле навязчивой рекламы, так называемого продакт-плейсмента. Особенно настырно нам втюхивают один — не то чтобы замечательный — московский бренди. Ну почему в западном кино продакт-плейсмент заметен только в бондиане (и это один из ее фирменных знаков), а у нас прет из каждого второго дурацкого фильма?
Хотели как лучше, а зря
Как ни странно, новый «Служебный роман» не ужас-ужас-ужас. И вообще не ужас. Он — никакой. Вместо людей — ходячие конструкции. Вместо сопереживания авторов героям — гэги (именно поэтому бывшие кавээнщики переигрывают профессиональных актеров). КВН рулит. А кроме него рулит шоуменство вообще, потому что пара Башаров—Заворотнюк вызывает воспоминание (в контексте именно такого фильма) не об их прежних киноработах, а о совместном конферансе в телешоу «Ледниковый период».
Право, было бы лучше, если бы создатели ремейка изуродовали рязановскую комедийную мелодраму совсем уже цинично. Из-за того, что они попытались создать видимость «дани уважения» к первоисточнику, вышло только хуже. Новый фильм полон нестыковок. Звучащие за кадром «У природы нет плохой погоды» и «Чтобы найти кого-то» из рязановского фильма выпирают из попсового звукоряда. Байкерство Новосельцева не сочетается с его испугом перед начальницей — Новосельцев вообще очень наглый и легко кадрит девушек в ресторанах. Внезапные рыдания Калугиной перед Новосельцевым, что она, мол, одинока и все ее не любят — тоже из оригинального фильма, — плохо соединяются с тем, что она посещает лекции некоего дьявола. Этот персонаж с традиционным для отечественных кинодьяволов лицом экс-батюшки Охлобыстина вещает, что бизнес-леди должна быть акулой и оставлять за пределами своих устремлений семью, детей и все прочее, что мешает делу (заметим в скобках, что суть лекций нагло содрана у персонажа Джорджа Клуни из фильма «Мне бы в небо», — хочется надеяться, что пятеро сценаристов нового «Служебного романа» получили достойный гонорар).
Байкер Новосельцев (Владимир Зеленский) и преображенная любовью Калугина (Светлана Ходченкова)
Культовый фильм Рязанова превращен, короче говоря, в современный российский ромком-однодневку (романтическую комедию), да еще со множеством сюжетных глупостей. Идеология фильма тоже замечательная: сервильная и, между прочим (чего не учли продюсеры фильма), способная раздражить многих нестоличных зрителей. Эта идеология сводится к фразе: эх, хорошо в Москве российской жить!
Самое любопытное, что когда в финале фильм отрывается от оригинального «Служебного романа», раскручивая и поясняя бизнес-интригу против Калугиной-Ходченковой, то оказывается вполне симпатичным. Право, делали бы создатели фильма самостоятельное кино — не навязывались бы в родственники к Рязанову!
Про искусство ремейка
Естественный вопрос: почему же Голливуду удаются ремейки, а у нас как ремейк — так жди неприятных эмоций?
Естественный ответ: потому что Голливуд не теряет уровня. И прежде всего в том, что касается зрительского, массового, коммерческого кино. Голливуд 1930-х тематически и стилистически не похож на Голливуд 70-х. Голливуд 80-х — на Голливуд 2000-х. Именно поэтому там ощущают необходимость ремейков: новые времена и нравы требуют от уже известных сюжетов иных акцентов и иного стиля. Тем не менее можно говорить о единой и неразрывной линии голливудского развития. О традиции. Ремейк может оказаться неудачным. Зато следующий, сделанный через десять лет, превзойдет оригинал. У нас же современное российское кино — лишь бледная тень советского. При этом если достойные серьезные фильмы у нас есть, то достойных массовых — раз-два и обчелся. То же с режиссерами, когда речь идет о социальной комедии. И чего ожидать, если современные продюсеры и режиссеры (Бекмамбетов отчасти исключение) берутся за переделку классического фильма Рязанова? Нечего ожидать.
Что еще можно переделать в духе КВН и шоу
«Неуловимые мстители»: вместо негра, который действовал в оригинальном фильме 1923 года «Красные дьяволята» Ивана Перестиани («Неуловимые мстители», о чем мало кто знает, тоже ремейк), и заменившего его в трилогии Эдмонда Кеосаяна цыгана Яшки в четверку революционных бойцов следует включить китайца. Ясно, что четверка будет сражаться на стороне белых.
«Белое солнце пустыни»: в роли Сухова — Николай Басков, Абдуллы — Михаил Галустян, 16-летней «Гюльчатай — открой личико» — Тина Канделаки, песню «Ваше благородие, госпожа удача» за кадром исполнит «Любэ» с Николаем Расторгуевым.
«Кавказская пленница»: в роли Шурика — Иван Ургант, троицы Вицин, Никулин, Моргунов — Цекало, Мартиросян и Светлаков, тост про птичку, которая полетела к солнцу, обожгла крылья и упала на дно самого глубокого ущелья, произносить, понятно, Галустяну. Непонятно другое: что делать с ролью Натальи Варлей, поскольку реально популярных молодых актрис в стране нет. Так как героиня — комсомолка и спортсменка, то можно попробовать Алину Кабаеву либо Елену Исинбаеву. Песню «Где-то на белом свете» за них споет кто-то из оригинального состава «Миража» (в конце концов, за Варлей тоже спела Ведищева, хотя Варлей-то петь умеет). Если спортсменки почему-то откажутся, можно сменить пол героини, превратить ее в героя и нанять Павла Волю. Он справится. Что тогда делать с Шуриком? Но дело-то происходит в горах. И была уже «Горбатая гора». Так что прецедент налицо.
«Экипаж»: конкретных соображений пока нет, хотя дураку понятно, что речь должна идти об эвакуации космонавтов, астронавтов и их семей с международной орбитальной станции, опасно, в зоне досягаемости противоракетных комплексов, зависшей в конфликтном регионе, над Ливией либо Бахрейном. Да, вот конкретика: в роли капитана корабля, конечно, Джордж Клуни. А стюардесса Тамара, которую сыграла Александра Яковлева, разумеется, должна превратиться в стюарда-метросексуала. Первый претендент на роль — Павел Воля.
Tweet
