Очередь в бане к высокому начальству, которое ведет прием в парилке (в ролях: Анатолий Белый, Александр Воробьев, Татьяна Владимирова, Федор Лавров)
Сладкий и гадкий. Свой спектакль по распиаренному роману Натана Дубовицкого «Околоноля» Кирилл Серебренников сначала показал избранной аудитории — московскому бомонду. Возможно, хотел проверить постановочные идеи на зрителе «в теме». Затем режиссер взял паузу почти на полтора месяца, как было сказано, для доработки спектакля. И вот, наконец, состоялась премьера для широкой публики. Премьерные показы спектакля, поставленного в «Табакерке», идут на малой сцене Московского Художественного театра
То, что за псевдонимом «Натан Дубовицкий» скрывается замглавы президентской администрации Владислав Сурков, знают все, интрига вокруг имени автора давно перестала быть интригой. Счастливое лицо главного идеолога страны очевидцы могли наблюдать на премьере. Безусловно, он этого хотел. Хотел настоящего нефальшивого успеха, рожденного не подобострастием и лестью, а безупречным мастерством режиссера и исполнителей. В течение четырех часов талантливый режиссер Кирилл Серебренников и талантливые артисты труппы во главе с Анатолием Белым убеждают зрителей в том, что они играют талантливое произведение невероятно талантливого автора. Говорят, настоящий режиссер может поставить и телефонную книгу. Наверное, это так, но даже в этом случае телефонная книга по-прежнему останется телефонной. Претенциозный графоманский роман «Околоноля» кто-то называет саморазоблачением. Ну тогда это упоенное саморазоблачение.
Страшилки и доедалки
Спектакль Кирилла Серебренникова еще в большей степени обнажил то, что бросалось в глаза при чтении романа, — непомерные амбиции автора, все его труднопреодолимые комплексы, болезненный эгоцентризм главного героя, граничащий с эксгибиционизмом, и подростковый восторг перед собственной низостью. После выхода романа в свет автор делился своими скромными мечтами — главного героя должен играть актер уровня Андрея Миронова или Олега Даля. Ни больше ни меньше.
Анатолий Белый в роли Егора Чернокнижника — рефлексирующий интеллектуал с демонической внешностью — автору наверняка понравился, пожалуй, таким он себя и представляет. Белый, весь в черном, волоком тащит на спине доверенную ему миссию — сыграть современного Чайльда Гарольда, Печорина, Гамлета, Зилова (кто еще мнился начитанному автору в его литературных грезах?).
Выдавать за мировоззрение сентенции типа «Не власть вы ненавидите, а жизнь!», пересказывать своими словами монолог «Быть или не быть», потрясая черным пистолетом, и, как мальчик Кай, выкладывать из горящих лампочек слово «власть» на черном бархате — мелковато для высоких обобщений. На таких вот «доедалках» построено все сочинение писателя Дубовицкого. Все это кто-то уже написал, включая вкрапленные в ткань сюжета отдельные рассказы про безумную жену и про детские мечты о резиновом крокодильчике, про превращение героя в зловещую птицу, про убийства артистов на съемках порнографических триллеров, про продажных журналистов, про литературных негров для высокопоставленных чиновников.
Приятно, конечно, услышать со сцены гневные слова про коррупцию, мздоимство и беззаконие, но почему-то эти лозунги, выкрикиваемые героями «Околоноля», вызывают чувство неловкости. Когда знаешь точно, кто в компании испортил воздух, от этого еще более неловко.
 |
| Плакса (Екатерина Стеблина)
и Егор (Анатолий Белый). Плакса меняет любовников и снимается в порнофильмах. Егор то любит, то ненавидит ее |
Еще неловко оттого, что взрослые умные артисты — уровня Белого и Владимира Качана — вынуждены глубокомысленно произносить банальности, размышляя то о свободе («Одичавшие на воле лакеи смешны и кровожадны. Будут жить подло, убивать подло и подло умирать, и делить, делить…»), то об интеллигенции («Интеллигенции положено быть самоотверженной и скромной. Она ворует в знак протеста»). Неловко от пошлости метафор: клоуны, лижущие светящееся слово «Власть», греющие около него свои зады и руки; спящий беспробудным сном мужик, про которого говорят: «Не будите его, а то неизвестно, кем он окажется» (это, видимо, про народ). Интеллигенцию олицетворяет омерзительный поэт Агольцов — «наркоман, педрила и либерал», ползающий в собственной блевотине. Журналистику — та самая «амазонка в климаксе», басовитая дама бальзаковского возраста, что продается с ненавистью и только за большие деньги. Не обошлось и без разящей сатиры на светское общество — его воплощает гламурная тусовка, прикрытая планшетами с изображениями современных икон стиля и общественной мысли, от Тины Канделаки до Сергея Зверева. И конечно, чеченские бандиты во всей своей недобитой красе — лающий акцент, черные очки, автомат, коврики для намаза. До кучи вам покажут и невыносимо длинное скучное кино с участием любовницы главного героя Плаксы и брутального Владимира Епифанцева — что, наверное, символизирует нынешний, явно раздражающий автора артхаус.
Дочка героя тоже не вызывает никаких теплых чувств — одутловатая матерящаяся девочка Настя (блестящий Алексей Кравченко, лучшая роль спектакля) будет сосать из тюбика зубную пасту и, икая, требовать от папы новых сказок. Резиновая шлюшка Сара, в точности по песне Высоцкого, окажется капитаном ФСБ, которая будет чеканить развратным голосом: «Мы власть! Настоящая власть не применима, как атомная бомба. Мы правим, не вмешиваясь!» А садист и порнорежиссер Мамаев, словно герой из советских фильмов про фашистов, будет зловеще раскладывать перед героем пыточные инструменты, томно повиливая крепким задиком.
В таком вот кошмарном дерьме корчится и страдает главный герой, которого «с его умом и талантом угораздил Бог родиться в России». Обидевшись на Бога, заика и очкарик, начитавшийся умных книжек провинциальный мальчик Егор вознамерился «поставить раком всю страну», для чего оделся в черное, излечился от заикания и близорукости и превратился в гадского гада, изводимого сладкими муками совести.
Резиновая шлюшка Сара (Екатерина Стеблина) окажется капитаном ФСБ
Этот сатирический триллер вполне мог бы принадлежать какому-нибудь розово-коричневому перу, создающему полотна в жанре прокламаций. Но когда в авторах числится отец суверенной демократии, зав. идеологическим сектором нынешнего политбюро, главный разработчик патриотических институтов, рулевой селигерской молодежи и кровожадная повторюшка лозунгов «кто не с нами, тот против нас» и «если враг не сдается, его уничтожают» — тут впору призадуматься. Тот, кого принимали за Мефистофеля, оказался толстозадой капризной девочкой Настей, обожравшейся зубной пастой. В этом смысле саморазоблачение очевидно.
